Саргис Тмогвели - Висрамиани

• Название: Висрамиани
• Автор: Саргис Тмогвели
• Издательство: Издательство Союза писателей Грузии «Заря Востока».
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 1960

«Висрамиани» имеет свою многовековую историю. Тема волнующей любви Вис и Рамина нашла свое выражение в литературах Востока, особенно в персидской поэзии, а затем стала источником грузинского романа в прозе «Висрамиани», написанного выдающимся поэтом Грузии Саргисом Тмогвели (конец XII века). Язык романа оригинален и классически совершенен.

Популярность романтической истории Вис и Рамина все более усиливалась на протяжении веков. Их имена упоминались знаменитыми грузинскими одописцами XII века Шавтели и Чахрухадзе. Вис и Рамин дважды упоминаются в «Картлис цховреба» («Летопись Грузии»); Шота Руставели трижды ссылается на них в своей гениальной поэме.

Любовь понимается автором, как всепоглощающая страсть. «Кто не влюблен, — провозглашает он, — тот не человек». Силой художественного слова автор старается воздействовать на читателя, вызвать сочувствие к жертвам всепоглощающей любви. Автор считает безнравственным, противоестественным поступок старого царя Моабада, женившегося на молодой Вис и омрачившего ее жизнь. Страстная любовь Вис к красавцу Рамину является естественным следствием ее глубокой ненависти к старику Моабаду, ее протеста против брака с ним. Такова концепция произведения.

Увлечение этим романом в Грузии характерно не только для средневековья. Несмотря на гибель рукописей «Висрамиани» в эпоху монгольского нашествия, все же до нас дошли в целости и сохранности списки XVII и XVIII веков, ведущие свое происхождение от ранних рукописей «Висрамиани». Они хранятся в Институте рукописей Академии наук Грузинской ССР.

В результате разыскания и восстановления списков имена Вис и Рамин снова ожили.

Настоящий перевод сделан С. Иорданишвили с грузинского академического издания «Висрамиани», выпущенного в 1938 году и явившегося итогом большой работы грузинских ученых по критическому изучению и установлению по рукописям XVII–XVIII веков канонического текста. Этот перевод впервые был издан нашим издательством в 1949 году под редакцией академика Академии наук Грузинской ССР К. Кекелидзе и воспроизводится без изменений. Вместе с тем издательство намечает выпуск академического издания «Висрамиани», снабженного научным комментарием.

---

46.

ВИС ЗАБОЛЕВАЕТ ОТ ГОРЯ

Вис не имела сил подняться. Ее ложе было застлано горем, а изголовье осыпано желтыми розами ее лица. Властители и их супруги, вельможи с женами и детьми приходили навещать ее. Одни говорили, что у нее желтуха и ее тяготит горе, а другим казалось, что она околдована. Созвали мудрецов, астрологов и лекарей из Хорасана и Ирака, призвали их отовсюду. Но никто из них не мог разобраться в тяжелом состоянии Вис, и они были в смущении. Одни утверждали одно, другие другое. Некоторые говорили, что все это происходит с ней, потому, что луна находится в созвездии Весов, а это неблагоприятное соединение; другие говорили, что ее любит некое невидимое существо, и поэтому она страдает. Каждый делал заключения по силе своего разумения, а она страдала, так же, как и раньше, теряла рассудок. Никто не мог разгадать причину ее болезни и слабости. На сердце ее было выжжено клеймо Рамина, и она изнемогала, потому что была не в силах переносить горе. Вис оплакивала свое безвыходное положение и свое сердце. Она обильно лила жемчуг слез на шафран ланит.

Когда Моабад уходил из дому, она еще обильнее источала слезы. Они лились с ее подушки ручьями и образовали озеро. Вис причитала столь жалостно, что слушавшие ее не могли воздержаться от плача. Она говорила:

«О влюбленные, глядите на меня, несчастную, унесенную потоком забот, и страшитесь! О влюбленные, заклинаю вас, внемлите моему совету! Не дарите возлюбленному сердце, чтобы он его не предал, не доверяйте ему. Глядите на меня издали, о влюбленные, не подходите ко мне ближе, чтобы не сгореть. Сердце мое пламенеет, ибо сердце Рамина кремень, а мое — трут. Пусть никто не изумляется моему плачу. Великая несправедливость постигла меня от похитителя моего сердца, которого я считала другом. Я показала ему раны моего сердца, я поведала ему мое горе; я ожидала от него лекарства, а вместо этого он облил раны моего сердца уксусом и посыпал солью. Пусть несчастные женщины не доверяют мужчинам и не соблазняются их речами. Увы, увы! Кто знает, сколько горя прибавилось мне из-за него; он увеличил его стократ. Возлюбленный, похитивший у меня душу, ныне стал моим кровным врагом. Какое добро он мне сделал, которое я не смогла бы отплатить! Увы, напрасно я горевала! Он заставил меня разгласить тайну моего сердца. Я посеяла радость и пожала печаль; я воздала ему хвалу и услышала проклятие. Я перенесла столько горя ради того, чтобы примириться с несчастной судьбой, но не смогла соединить стекло с камнем. Ныне я совсем беспомощна и в каждой одежде радости нахожу прорехи отчаяния. Я легла на это несчастное ложе, скорбящая и жаждущая смерти. Нет для меня другого выхода, кроме смерти. Ведь Рамин избрал себе другую возлюбленную, для чего же мне жизнь?»

47. РАЗГОВОР ВИС С МИШКИНОМ

Затем Вис позвала к себе Мишкина, своего мудрого советчика, который давно знал ее тайну и от которого Вис не скрывала своего сердца. Она снова рассказала ему все и стала жаловаться на свое несчастье такими словами:

— Видел ли ты когда-нибудь такого изменника, слыхал ли когда-либо о более непостоянном любовнике, чем Рамин? Я могла бы поверить, что на ногтях вырастут волосы, но никогда не допускала мысли о его измене. Я не думала, что вода может истечь из огня, а бессмертие таить змеиный яд. Ты меня знал и прежде: какой набожной, честной и скромной я была. Ныне я лишена всего, заслуживающего уважения. Я одинаково ненавистна и врагам и друзьям. Я стала ничтожной. Мне следует вести себя, как царица, внушать почтение и быть добродетельной, а я, отвергнув все это, не имею покоя ни днем, ни ночью, думая о Рамине и следя за его поступками. Ради него я пожертвовала душой, собой, богатством, домом и войском. Иногда мне неудержимо хочется его видеть, а иногда я лишь оплакиваю разлуку. Если бы я обладала даже тысячью душ, то я бы не смогла избавить хоть одну из них от дум о Рамине. Не раз я сокрушалась над глупостью Рамина, но я была готова все перенести из-за него. Ныне он погубил меня. Раньше он срезал ветви с моего дерева, а теперь он вырвал меня с корнем, зажег и покинул меня. Он так поступил со мной, что дольше терпеть я не в силах. Меч разлуки отсек мне голову, копье его неверности пронзило сердце. А тот, кто обезглавлен и у кого пронзено сердце, терпеть больше не в силах. Мог ли он хуже поступить со мной? Он уехал, покинул меня и женился, а чтобы сообщить мне об этом, словно это была радостная, неотложная весть, написал мне письмо. Когда я послала к нему кормилицу, он говорил с ней гневно, оскорбил, а потом прогнал. Он возвращался с охоты и ранил ее стрелой в сердце и печень, как будто он в своей жизни ни разу не встречался с пей и она никогда не терпела горя из-за него. Его поступки пронзили мне душу смертельной стрелой, и я заболела, как ты видишь. Теперь же ты, Мишкин, осторожный и знающий цену словам, мудрый и красноречивый, умеющий складно сочинять письма, напиши Рамину письмо от меня, расскажи ему о моих горестях и опиши ему мои муки. Ты хорошо умеешь выбирать слова, примени все твое знание и науку и напиши убедительное письмо. Если ты сумеешь силой твоего языка привести сюда Рамина, я буду твоей рабыней до смерти. Ты мудр, язык же мудрого человека быстро смягчает сердце юноши.

Когда Мишкин услышал от Вис эту речь, он, мудрый и рассудительный, украсил письмо к Рамину своим красноречием.

48. ПЕРВОЕ ПИСЬМО ВИС К РАМИНУ

И написал он от имени сраженной горем Вис к беззаботному и изнеженному Рамину. Вместо бумаги Мишкин взял китайский пергамент, вместо чернил — тибетский мускус, пером ему служил египетский тростник[28], и письмо он обрызгал нисибийской розовой водой. Его чернильный прибор был из самандарского алоэ, сам же писец отличался красноречием, как волшебник, слова его были сладки, как сахар, и блистали, как жемчуг. Пергамент был бел и светел, словно лицо Вис, чернила были черны и благоуханны, подобно ее кудрям, тростниковое перо было прямым, как ее стан, к таким же топким. Мишкин воздал хвалу Рамину и написал ему следующее:

«Это письмо от высохшего кедра к зеленому, выросшему на приволье кипарису; от потускневшей и ущербной лупы — к сияющему, украшающему небеса месяцу; от опустошенного и высохшего виноградника — к раеподобному саду; от пустой и ничтожной раковины — к нераскрытой жемчужнице; от солнца закатившегося, печального — к солнцу, только что взошедшему с востока; от опавшего и увядшего листа — к только что распустившейся красной розе; от высохшего моря — к жемчужному морю Омани; от несчастной и жалкой — к желанному для всех счастливцу; от той, которая несет с собой любовь до дня своей смерти, — к покинувшему ее непостоянному; от обладательницы лика когда-то прекрасного, а ныне подурневшего, — к обладателю лика, что с каждым мгновением становится все краше; от сердца, сожженного в огне, — к сердцу, подобному китайскому брокату; от очей, источающих слезы, не знающих сна ни днем, ни ночью, — к глазам, взирающим на все беззаботно; от верной возлюбленной с пламенным сердцем — к злодею и ее врагу. От несчастной и униженной — к самому могущественному правителю написала я это письмо, находясь в таком состоянии, что тело мое постыло душе, а душа — телу.

Я сгораю в огне разлуки, а ты радуешься, веселишься и пируешь. Я хранительница сокровищницы любви, а ты сеятель вражды. Я заклинаю тебя моей любовью и нашей встречей и самим создателем неба и земли прочесть это письмо до конца, чтобы ты узнал о моих страданиях.

Разве тебе не известно, Рамин, что судьба непостоянна? Человек порою болен, порою здоров; то он обуреваем горем, то охвачен радостью. Одни, живя хорошо или плохо, умирают как всем нам положено; а других смерть настигает как суд и воздаяние. В этом мире остается только молва. Но о нас и о наших деяниях узнают все люди — и дурные и хорошие. Ты. сам знаешь, кто из нас обоих заслуживает большего порицания, кто из нас менее честно добивался исполнения своего желания. Я была самая чистая из всех женщин на земле, чистотой я была подобна росе небесной, а прелестью — лепестку розы; ни один мужчина не обладал мной, и судьба была ко мне благосклонна. Я была подобна онагру, бродящему по равнине, которого не мог нагнать ни один охотник. Ты поступил со мной как злодей, и я осрамлена тобой. Ты раскинул на моем пути сеть позора и опутал меня. Ныне я одна, брошена тобой в яму, а ты ушел от меня! Ты обманул меня, ты соблазнил меня, а затем покинул. Вероломный! Клятва твоя подобна непостоянному ветру, а присяга— убегающим речным волнам. Ты, оказывается, сказал, что поклялся больше не видеться с Вис. Не ты ли клялся мне, что, пока жив, никогда не покинешь меня? Какой же клятве я должна верить? Какая из них подлинная? Клятва твоя подобна снежному вихрю, а встретиться с тобой — все равно что войти в сокровищницу. И вихрь и богатство — великая сила на земле. Ты изменчив, как цвет шелка, ты подобен золоту, которым могут владеть и злые и добрые. Как возлюбленный, ты непостоянен, и если ты не остался со мной, тебе верной и преданной, то с какой другой женщиной сможешь долго прожить? Взгляни, сколько плохих дел ты совершил! Ты обесчестил меня и самого себя, ты соблазнил меня, супругу великого царя, ты навлек на свой род и близких позор, ты клялся ложно. Ты покинул верную и постоянную возлюбленную. Ты ушел от меня, не горюя. Ты осыпал упреками возлюбленную, у которой нет никого, кроме тебя. Я — Вис, чей лик солнце и чьи кудри мускус; мой лик — словно пятнадцатидневная луна; мои уста подобны бессмертию. Сердце мое исполнено любви, мое чувство долговечно, я царица красавиц и повелительница чародеек. Я найду многих царей, превосходящих тебя, но ты никогда не найдешь подобной мне. Но ты не внемлешь мне, и вряд ли обретешь меня, когда вернешься.