Николай Ссорин-Чайков - Топография счастья

• Название: Топография счастья
• Автор: Николай Ссорин-Чайков
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Культурология
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4448-0122-2

В центре внимания данного сборника — категория счастья в современной культуре, которая рассматривается в различных контекстах: от «американской мечты», представленной в образе отдельного дома и машины до мест свадебной фотосъемки в российских городах. Где и как люди ищут счастье, как это происходило в разные эпохи и в разных странах (Великобритания, Индия, Индонезия, Россия, США)? Целью сборника является своего рода эксперимент — набросать в первом приближении этнографическую карту модерна как отражение погони за счастьем, как карту социального пространства, отмеченного его образами.

---

В данной статье мне хотелось бы, опираясь на материалы, введенные в научный оборот выставкой и ее каталогом, предложить новые ракурсы исследования темы и сосредоточиться на трех, как мне кажется, ключевых вопросах.

Во-первых: что представляет собой карта топосов свадебного счастья в современном пространстве российского города? Другими словами, куда именно отправляются молодые, чтобы «себя показать» и сделать обязательное фото «на память»?

Во-вторых (и это самый существенный вопрос): что, собственно, означают эти места счастья? Я предлагаю взглянуть на них по-новому — не только как на способ самоидентификации участников ритуала, но и как на «островки» гетерогенного пространства свадебного празднества. В этом качестве они вбирают в себя множественные смыслы происходящего: от репрезентации счастья молодоженов до торговли его образами представителями свадебной индустрии: фотографами, стилистами и т. п. В столь многомерном пространстве действуют многочисленные «персонажи» свадебного ритуала: сами молодожены, их гости, служители ЗАГСа и другие участники, невидимые за праздничным фасадом происходящего.

Понятие гетеротопологии (heterotopology) требует пояснения. Оно было предложено знаменитым французским философом Мишелем Фуко еще в 1967 году как системное описание пространств/мест, наделенных множественностью смыслов[372].

Мы не живем в некоем подобии вакуума, внутрь которого могли бы размещать индивидуумов и предметы и которое могло бы быть окрашено различными полутонами света, напротив, «мы находимся в системе отношений»[373].

Именно поэтому объектом исследования, анализа, описания и прочтения, по мнению философа, должно стать гетерогенное пространство — сложное/многомерное, одновременно включающее взаимно оспаривающие друг друга смыслы и значения.

И последний вопрос, который я поднимаю в данной статье: каким образом такие абстрактные и философски емкие понятия, как «память» и «счастье», сопрягаются со свадебной фотографией — явлением абсолютно конкретным и в определенном смысле даже банальным? Здесь я, с одной стороны, опираюсь на анализ широкого круга научных источников, а с другой — использую личный исследовательский опыт создания проекта «Топография счастья: русская свадьба» в Царицыне, изучения материалов выставки и реакции ее посетителей.

«Топография счастья» на карте свадебной Москвы

Места, которые новобрачные выбирают для фотосессии, имеют особое значение в современном свадебном ритуале. Этот выбор нельзя назвать спонтанным. Участники свадьбы часто следуют неписаному правилу: делать «как все» или «как принято». Поэтому для свадебной фотосессии они предпочитают места традиционные или только что вошедшие в моду: «вечные огни», набережные, памятники и мемориалы, храмы, дворцы и парки, мосты и просто красивые природные ландшафты. Они «свои» в каждом из российских городов и регионов — от могилы Канта в Калининграде, Воробьевых гор в Москве и стрелки Васильевского острова или храма Спаса на Крови в Петербурге до «Тачанки-ростовчанки» в Ростове-на-Дону и… далее по всей России (рис. 2). При этом с течением времени набор этих мест заметно меняется.

2. «Топография счастья» — раздел экспозиции выставки «Топография счастья: Русская свадьба. XIX — начало XXI вв.», Музей-заповедник «Царицыно», 2009 г. В зале представлены три карты: Российская империя рубежа XIX–XX вв., СССР и Российская Федерация с размещенными на них фотографиями молодоженов. Фото Константина Ларина.

Какова же роль фотографии в свадебном ритуале? Во-первых, традиция посещения «свадебных достопримечательностей», как отмечают антропологи, изучающие современный городской свадебный обряд, является одним из средств обозначить свою принадлежность к определенному сообществу: к своей стране, истории, народу, а в более узком смысле — к своей «малой Родине» и своей семье[374]. На протяжении нескольких десятилетий XX века, начиная с конца 1950-х, когда активно разрабатывается и внедряется в жизнь официальный церемониал советской свадьбы, исторические достопримечательности становятся традиционными точками для свадебного «фото на память». Эти исторические «места памяти» превращаются в топосы свадебного счастья. Если следовать объяснению слова «топос», предложенному синонимическим словарем 2000 года, — это «определенное место, ограниченное рамочным взглядом»[375]. Именно таким, буквально выхваченным/вырезанным объективом фотоаппарата из контекста повседневной жизни, и является «место памяти» на свадебных снимках.

Но интересно: почему память визуализируется в подобные топосы — памятники и достопримечательности, символически обозначающие историческое прошлое и ставшие популярными объектами посещения молодоженов и туристов? Например, французский историк Пьер Нора, известный своими работами по исторической памяти и национальной идентичности, выдвигает теорию, согласно которой в современном обществе «память превращается в „местоположение“», в посещаемый памятник или юбилейную дату, постепенно переставая быть «контекстом, обитаемой местностью». «А все мы, — утверждает автор, — превращаемся в отчужденных туристов, посещающих свое прошлое»[376]. И далее:

Интерес к местам памяти (lieux de mémoire), где память кристаллизуется и находит свое убежище, связан именно с таким особым моментом нашей истории. Это поворотный пункт, когда осознание разрыва с прошлым сливается с ощущением разорванной памяти, но в этом разрыве сохраняется еще достаточно памяти для того, чтобы могла быть поставлена проблема ее воплощения[377].

Визуальный ряд в свадебных фотографиях — одна из разновидностей таких путешествий по местам памяти. Симптоматично, что на протяжении XX века места романтической свадебной съемки, «воплощая мечту о счастье», все более совпадают с типичными местами исторической памяти.

Топография свадебного счастья также может репрезентировать перед сообществом собственную историю молодоженов через «топосы» их взросления и знакомства: места, где они учились, познакомились, встречались и т. п. При этом «сакральными» могут стать и такие профанные места, как «Макдоналдс» в качестве места первой встречи. На одной из фотографий, опубликованных в каталоге выставки, улыбающаяся и счастливая девушка позирует на берегу океана. И это не просто красивый ландшафт, а особый, зарубежный «топос счастья» в биографии русско-английской семьи: именно здесь невеста из России получила предложение выйти замуж[378].

В последние годы мы наблюдаем, как поиск особых мест для эффектных фото- и видеосессий в день свадьбы превращается в настоящую манию общества. Современная «модная» фотография стала одним из наиболее выразительных образцов гламура с его погоней за клишированными образами красоты, престижа и богатства. С другой стороны, свадебная индустрия превращает счастье в привлекательно упакованный товар, в набор дорогих «спецуслуг» для новобрачных. Среди ее обязательных атрибутов: красоты архитектуры и парков для церемонии бракосочетания, путешествия в экзотические страны, дорогие цветы и кортежи, роскошные наряды невест, в которых они уподобляются звездам шоу-бизнеса или героиням фэшн-сессий.

Эти гламурные образы режиссируются в свадебной фотосъемке согласно современным представлениям о счастливой жизни — эмоционально позитивной, праздничной и по возможности роскошной. «В свадьбе, — как считает известный московский фотограф Кирилл Кузьмин, — есть элемент костюмированного зрелища — машины, аксессуары». А хорошие фотографы, по его мнению, «не устраняются от процесса, любят и умеют высвобождать яркие эмоции, любят и хотят видеть счастье…»[379]. Поэтому в последние годы особый статус приобретают места, визуально означающие «красоту» и «богатство» как синонимы «счастья». Новобрачные реализуют эту мечту, остаются «навечно» в семейных альбомах самыми счастливыми и самыми красивыми, запечатленными в лучших местах, на лучших машинах и т. д.

Итак, в этой отрасли профессиональной фотографии особое значение придается декорации из арсенала «нетленной красоты»: этнических традиций, костюмированной романтики или классического наследия. Насколько спонтанно формируется эта новая традиция? Все ли здесь определяют спрос и предложение рынка? Оказывается, государство тоже «играет» на этом поле конструирования образов счастья. В 2008 году Комитет Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей одобрил законопроект, разрешающий играть свадьбы вне стен дворцов бракосочетаний. С этого момента сотрудники ЗАГСов начали осуществлять регистрацию браков на выезде. Разумеется, небескорыстно, а за дополнительную плату (в 2009 году эта услуга обходилась молодоженам 20–25 тыс. руб.[380]). Ответом «сверху» на эту потребность свадебной практики является также государственная программа Управления ЗАГС «В день свадьбы — в музей». В Москве в последние годы стали популярны выездные регистрации на особых площадках — в «храмах красоты» и «местах национальной памяти», освященных историей и традицией. Это музеи-заповедники и музеи-усадьбы, преимущественно московского подчинения, исторические памятники и площади. В августе 2009 года, например, «поток любителей изысканных торжеств», желающих зарегистрировать брак в Останкине или Царицыне, увеличился, и на роспись в усадьбах даже возникла очередь[381].