Николай Кузаков - Красная волчица

• Название: Красная волчица
• Автор: Николай Кузаков
• Издательство: Издательство «Современник» Государственного комитета РСФСР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли и Союза писателей РСФСР 121351
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1983

Роман является итогом многолетних раздумий читинского писателя Николая Кузакова о творческой, созидательной силе революции в Забайкалье. Действие произведения охватывает время от становления там Советской власти до наших дней.

Судьбы героев переплетаются в остросюжетном повествовании. Круто меняется жизнь всего эвенкийского народа, а значит, и юной шаманки Ятоки. И когда начинается Великая Отечественная война, русские и эвенки в одном строю защищают Отечество.

Умение увидеть и показать за судьбами своих героев судьбу народную отличает прозу писателя.

---

— Ты уж пиши, Вася, — тихо попросила она.

— По лодкам! Пора отчаливать! — подал голос Степан.

К нему подошла Семеновна, перекрестила.

— Да сохрани вас всех господь.

— Спасибо, бабушка. Не вздумай помирать. Кто же нас тогда встретит, пирогами накормит, чарку с дороги поднесет?

— Я че. — Я поживу. Только вертайтесь поскорей…

Семеновна обняла Василия.

— Не плачь, мама, — гладил ее седую голову Василий.

— Ты уж береги себя, сынок.

Василий распрощался с тетей Глашей, поцеловал Ятоку и прижал к себе Димку.

— Береги бабушку. Тетю Глашу не забывай. Мать слушайся.

Лодки отчалили от берега, их подхватило течением и понесло на стремнину. В каждой из них сидели по два-три человека. Бабы, ведя за руки малолетних ребятишек, шли по берегу и махали платками. Когда лодки вынесло на стремнину, парни подняли ружья, один за другим прогрохотали выстрелы.

— Бабы, Сема кружку с ложкой забыл, — заметалась на берегу Женя. — На окне оставил.

— Примета добрая. Знать, домой вернется, — успокоила Женю тетя Глаша.

Прогремел еще залп, и лодки скрылись за поворотом.

Глава XII

Речка Огневка, названная так потому, что когда-то здесь охотник убил лису-огневку, течет по широкой пади между двух хребтов. Место здесь красивое. На несколько километров цепочкой тянутся луга, а среди них перелески, то березовые, то листвяные, кое-где темнеют ели да кедры. В зарослях — озера и старицы.

Уже две недели живут здесь сенокосчики. Табор они разбили под леском… Поставили два травяных балагана, один для девчат, другой для парней. Невдалеке огнище. Возле него стол из колотых плах. Под навесом коробки из коры и бересты с продуктами.

Летний день догорает. Димка вершит зарод. Сено па вилах ему подает Вадим. Ленка и Тамара Поморова граблями подскребают его. Трое мальчишек свезли копны и теперь на лошадях поджидают, когда все закончат работу.

Димка положил последний пласт.

— Все.

Спустился по веревке, обошел по-хозяйски зарод.

— Вроде получился.

— Ничего, лето длинное, научимся, — ответил Вадим.

Димка кинул взгляд на мальчишек.

— А вы кого ждете? Отпускайте коней кормиться.

Мальчишки вперегонки помчались к табору. Подошли Ленка с Тамарой.

— Приморились? — спросил Димка.

— Немного, — ответила Ленка.

Парни и девчата зашагали к табору. Первые дни все уставали так, что кое-как добирались до балаганов. Но постепенно втянулись, приноровились силы распределять равномерно на весь день.

На таборе Ятока расставляла на столе миски.

— Дима, продукты кончаются.

— Мы завтра к обеду метку закончим. Я пойду в деревню. Утром приплыву. И почта должна подойти.

Закончили работу и остальные сенокосчики, на таборе стало шумно. Поужинав, Димка пошел вдоль Огневки. Невдалеке на небольшом бугре стояла ель. Димка присел под ней. Заря отгорела. В долине тишина. Только Огневка, позванивая на перекатах, продолжала свой бег. Куда она спешила? Какие радости ждали ее впереди?

Подошла Ленка, села рядом.

— Дима, ты что эти дни какой-то сумрачный?

— Понимаешь, Лена, на западе парни ходят в атаки. А мы, как на курорте: днем сено косим, вечером птиц слушаем. Разве я себя для этого готовил?

Ленка погладила руку Димки.

— Дима, милый, придет и твое время.

— И почему я раньше не родился? — не слушал Димка…

Семеновна обрадовалась приходу внука.

— А я и не ждала тебя. Самовар поставлю. Как там Ятока?

— Да ничего. Погода добрая стоит. Сена уж несколько зародов поставили.

Семеновна выглянула в окно.

— Почта пришла. Сходи, может, от Васи весточка есть.

В почтовом отделении толпились женщины. Начальником почты теперь работала Женя.

— Нету от Васи писем. А Семен вот прислал. Вместе они с Васей, в одной роте. Вася у него командир.

Димка вышел на крыльцо. К почте на двух лошадях подъехал Андрейка. Он был ямщиком.

— Подержи коней, я сумы принесу, — попросил Андрейка.

Андрейка принес кожаные сумы. Димка помог ему перекинуть их на седло и притянуть веревками, чтобы не болтались при езде.

— Почтальон-то кто? — поинтересовался Димка.

— Новенькая какая-то.

С крыльца сбежала девушка лет девятнадцати, невысокая, легкая. На голове платок, поверх кофточки спортивная куртка, темные шаровары заправлены в сапоги.

— Кто из вас ямщик? — спросила она Димку,

— Андрей, — Димка кивнул на друга.

— А тебя как звать? — девушка задержала любопытный взгляд на Димке. У нее было белое лицо, чуть тронутое загаром, маленький рот, большие живые глаза.

— Димка.

— А меня зовут Люба. Поедем с нами, веселей будет.

— Там медведей много. Я боюсь, — отшутился Димка.

— Тогда прощай.

Люба маленькой рукой с тонкими пальцами взяла повод у Димки, закинула его коню на шею, коснулась носком сапога стремени и легко взлетела в седло. Копь переступил с ноги на ногу. Она натянула повод, весело, с лукавинкой посмотрела на Димку.

— Перестанешь медведей бояться, скажи.

— Обязательно.

Люба стукнула лошадь каблуками и ослабела повод. Лошадь с места взяла ходкой рысью. Следом за ней поехал Андрейка.

Димка, не торопясь, шел к дому. Взгляд Любы вызвал у него непонятное смятение. На угоре он остановился. Всадники миновали дома и скрылись в лесу. А Димка все еще видел веселые глаза с лукавинкой и маленькие руки.

— Совсем одурел человек, — покачал головой Димка и решительно направился к дому.

Андрейка с Любой въехали в лес. Лошади перешли на шаг. Люба уступила дорогу Андрейке: ямщик должен ехать впереди.

— Андрей, а Димка — друг твои? — спросила Люба.

— Братан.

— Странно, — удивилась Люба. — Ты беленький, а он темный, тунгусоватый.

— Мать у него эвенка, Ятока.

— Постой, я что-то про нее слышала. Это шаманка-то?

— Какая она шаманка?.. А ты что в почтальоны подалась? Не женское это дело.

— Да где сейчас мужиков-то взять? Па почте работала, Пришлось сесть на коня.

— А муж где твой?

— На фронт уехал. И писем нет.

Глава XIII

Димка и Ленка второй день расчищали дорогу вдоль Огневки: на сырых местах срезали высокие кочки, вырубали кустарник, а через перелески прокладывали просеки. Зимой сено будут вывозить женщины, не подготовь дорогу — замучаются. Да и зароды надо было до осенних дождей поправить.

Весь день ребята не выпускали топоров из рук, да не управились, к самым дальним зародам не успели проложить дорогу. Димка рукавом смахнул пот с лица, посмотрел на зацепившееся за вершины гор солнце.

— Придется завтра еще приезжать.

— Давай заночуем, — предложила Ленка. — Утром по холодку быстрее все сделаем.

— У нас хлеба одна краюха осталась.

— А я ягоды наберу. Брусники в листвяном колке — как насыпано.

— Ночи холодные, — колебался Димка.

— Костер побольше разведем, — упорствовала Ленка.

Димка решительно махнул рукой:

— Ладно, уговорила.

Ленка взяла котелок и пошла в листвяный колок. Димка привел лошадей к табору, где летом жили сенокосчики, развел костер. И с ружьем пошел вдоль Огневки поискать уток.

Солнце, высветив падь, догорало между хребтами. На лугах густо зазеленела отава. В прибрежных кустах огненным светом налились крупные гроздья красной смородины. Возле речки побурела трава. Выделялись бронзовые головки золотого корня, да белели ромашки.

Димка, любуясь осенним лесом, неторопливо шагал по густой увядающей траве. Его всегда поражала природа. Перед зимой она расцветала такой буйной красотой, что дух захватывало, Что это? Прощальная песня щедрому лету? Плач по утраченной молодости? Или радость обновления? Попробуй разгадай.

Когда Димка вернулся, Ленка была уже на таборе. Возле костра стоял котелок с брусникой. На углях грелся чай.

— Ты в кого стрелял? — спросила Ленка,

— В уток. Из-под ног поднялись. Спохватился, выстрелил, они уже далеко.

— Обойдемся без уток.

Пока ужинали, пришла ночь. Димка подвеселил костер, сел под березой и от нечего делать на прутике стал вырезать узоры. Ленка, обхватив колени, смотрела на огонь.

— Ты не тоскуешь о школе? — спросила она.

— Что сейчас говорить об этом?

— А я даже во сне школу вижу. Вчера снилось, будто экзамены надо сдавать, а я ничегошеньки не знаю. И меня такой страх охватил…

— Скоро театральный сезон откроется, — напомнил Димка. — Интересно, что в этом году ставить будут?

— А кто ставить-то будет? Артисты, наверное, ушли на фронт.

— Все не уйдут.

К ногам Ленки, кружась, упал пожелтевший лист. Она поднесла его к лицу.

— Я бы сейчас сходила на оперетту. — И Лепка тихо запела: