Андрэ Нортон - Берегись ястреба. На острие меча

• Название: Берегись ястреба. На острие меча
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: Сигма пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996

В очередном томе собрания сочинений Андрэ Нортон читателю предлагается оценить мастерство известной писательницы не только в фантастическом, но и в чисто приключенческом жанре. Действие первого романа сборника, «Берегись ястреба», разворачивается в «Колдовском мире» ведьм и магов, на фоне извечной борьбы Света и Тьмы, полной сражений, побед и поражений. События же второго романа, «На острие меча», переносят нас в 50-е годы нашего века, в послевоенную Европу времен «холодной войны», где совсем еще юный герой, вчерашний студент, пытается разыскать убийц своего брата-разведчика.

Содержание:

Берегись ястреба

На острие меча

---

— Он ушёл… оставил нас… наедине со Тьмой… — эти слова произнесли почти неподвижные губы. Но Тирта поняла, что маска отчаяния и шока — это только внешность. Аза ней прятался Алон, живой и настороженный.

— Это место Тьмы. Он считает, что нам отсюда не вырваться… — продолжил мальчик. — Не вызывай. Тот, кто здесь правит, сразу узнает.

Не вызывать? Значит, Алон уловил её попытки? Нет, нельзя даже думать об этом в таком месте! Тирта сразу поняла необходимость осторожности. Сила сделала это место тюрьмой… она не знает пределов этой Силы, но, очевидно, тот, кто поместил их сюда, ей доверяет.

Алон продолжал смотреть в пустоту, но теперь Тирта заметила, что руки его, жестоко связанные, пошевеливаются. Он не пытался коснуться пальцами узлов — это было физически невозможно. Но, к удивлению Тирты, он гладил верёвку, как мог бы гладить шкуру животного. Присмотревшись внимательней, она увидела, что это вообще–то не верёвка, а полоска плетёной кожи.

Титра не могла понять, чего добивается мальчик, но движения его имели какую–то цель, поэтому она не стала отвлекать его, а только смотрела, как он похлопывает, поглаживает свои путы, играет с ними. При этом внешне сохраняя впечатление полной покорности.

Неожиданно Тирта поняла, что её сосредоточенность может привлечь внимание того, кто правит этим мрачным местом. И девушка постаралась думать о другом, о какой–нибудь ерунде. Для чего ей пришлось отвести глаза, чтобы быть уверенной, что она не повернёт голову. Пока она не заметила мягкое движение впившихся в тело мальчика верёвок.

Вначале Тирте показалось, что она видит иллюзию, обман, призванный вызвать ложные надежды, подольше помучить. Но если это и была иллюзия, то очень правдоподобная. Петли шкуры, которую гладил и ласкал Алон, сами по себе зашевелились. Они подёргались вокруг рук мальчика и соскользнули. Словно скользкие змеи, уложенные под неловким (для них) углом, теперь по своему желанию занимали более привычное положение.

Тирта с изумлением смотрела, как развязались узлы и позволили верёвке соскользнуть. Руки мальчика в глубоких рубцах упали вперёд. Тирта хорошо представляла себе, какую боль он испытывает от такого неожиданного освобождения. Но одна его рука взметнулась вверх, он наклонился к узлам на ногах.

Снова начались эти поглаживания и ласки. Тирта продолжала искоса наблюдать. Алон сохранял внешность застывшей маски. Всякий взглянувший на него сказал бы, что этот маленький мальчик вне себя от страха и грубого обращения. Губы его не двигались: он не мог произнести никакого заклинания или призыва к Силе.

И тем не менее снова у него получилось, узлы развязались, и теперь он был свободен. Но не шевелился, а продолжал сидеть, свободный от пут. Потом девушка увидела, как поднимается его грудь в глубоком вздохе, он свёл руки, принялся растирать рубцы на запястьях.

Какие ещё путы, кроме физических, наложены на этого мальчика? От каких пут он сейчас освобождается? Сможет ли Алон выйти за эти светящиеся столбы? Тирта ничего не могла ни сказать, ни сделать, могла только смотреть и ждать.

Но, вроде бы, Дар, освободивший мальчика, не истощился. Алон продолжал, глядя вперёд, растирать запястья. И во взгляде его не было ни покорности, ни отчуждённости. Собственные чувства Тирты постепенно обострялись. Тело её оживало, и она всё отчётливей ощущала, что находится в месте, враждебном и ей, и всему её роду. И что–то было здесь ещё…

А Алон наконец–то изменил позу, подобрал под себя ноги, так что теперь сидел на корточках. Он не пытался приблизиться к Тирте, казалось, он по–прежнему безучастно смотрит вперёд. Но в нём произошло лёгкое изменение, он словно насторожился в ожидании сигнала.

Тирте самой хотелось изменить положение головы, чтобы посмотреть в направлении взгляда мальчика. Но она не могла. Алон перестал потирать руки; вместо этого он взял верёвку, которую каким–то образом заставил служить себе. Вытянул её во всю длину. Теперь Тирте не было видно, что он делает; она могла только гадать.

Снова его руки пришли в движение. Он опять использовал пальцы, по–видимому, проводя ими вдоль верёвки. Движения его становились энергичнее и сильнее. Тирта следила за ним, в то же время она всё сильнее осознавала, что за этими ледяными столбами находится на страже какое–то другое существо. Испарения зла, заполнявшие это место, встали сплошной стеной. И девушка не могла, не решалась узнать, не появился ли за завесой какой–нибудь освободитель.

Алон медленно поднял руку, согнул пальцы так, словно манил кого–то. Тёмная тень подчинилась его призыву, начала подниматься. Змея? Нет, слишком тонкая, не видно головы, только хвост. Верёвка! Она обрела псевдожизнь, либо Алон создал настоящую иллюзию!

Мальчик широко развёл руки, верёвка оставалась стоять, теперь она достигла высоты его головы. Она только начала раскачиваться. Алон свёл ладони, снова развёл. Конец верёвки отшатнулся от него, пополз к столбам и исчез из поля зрения девушки. Руки Алона продолжали двигаться. Не широкими взмахами, которые он делал вначале, а так, как будто он держит невидимую верёвку и тянет её вдоль земли. Он встал на колени, выпрямил спину и так сконцентрировался, что невидимый ореол этого напряжения достиг и Тирты.

Все силы Алона сосредоточились на этом занятии. Тирта вспомнила, как попросила его и Ниреля помочь ей своей энергией в её видении. Может быть, она тоже сумеет помочь Алону? В стены внутреннего барьера, который она установила, плескалась боль. Если она ослабит волю, направит её на помощь мальчику, этот барьер окончательно рухнет.

Тирта на мгновение закрыла глаза, думая о том, к чему приведут её действия. Алон очень рискует, направляя всю свою энергию на то, что делает. Она могла только верить, что он сражается с врагом. Сам Алон… она признала, что мальчик понимает и знает гораздо больше, чем она догадывается.

Она приняла решение. Её волю следовало нацелить, и прежде чем Тирта успела бы отшатнуться от того, к чему приведёт полный отказ от внутренней защиты, она так и поступила. Она продолжала держать глаза плотно закрытыми, но представила себе мысленно Алона, потом представила свою руку, взявшую мальчика за плечо, и начала вливать в него свою волю.

Девушку охватил огонь боли. Пламя прямо–таки окутало её. Но она продолжала бороться, продолжала сохранять мысленную картину. Может ли сама боль стать источником силы? Стоило этой мысли промелькнуть в её сознании, как она ухватилась за неё и держалась, пытаясь добавить Алону сил — сил не пытки, а той энергии, которую она создаёт.

Последовала такая мука, что Тирта не поверила бы в возможность выдержать такое. Она не была даже уверена, что её попытка удалась. Достигло ли её предложение Алона, помогает ли она ему в этой странной борьбе с его путами?

Боль целиком заполнила её, плоть её словно разбухла, не в состоянии сдержать эту боль. В голове вспыхнул огонь. Алон исчез, исчезло вообще всё…

— Тирта! — потом опять: — Тирта!

В гулкой пустоте прозвенело её имя. Вопреки желанию что–то внутри девушки ответило, не способное противостоять этому призыву.

— Тирта!

Три — число Силы, таково древнее знание. Если тебя призывают трижды, не ответить нельзя. Тирта, вернее, то, что от неё осталось, потянулась к ответу.

Налетела обжигающая боль — и тут же исчезла. Кто–то отсёк от неё боль, как выкидывают порванное платье. Тирта была полностью избавлена от чего–либо, что может причинить ей муку. К тому же пробуждение, которое началось в месте Тьмы, получило продолжение. Тирта поняла, что она дышит, пусть и мелкими вдохами, что она слышит своими ушами, видит собственными глазами, когда открывает их.

Вокруг неё больше не стояли высокие столбы свечей смерти. Исчезли запах и сила Тьмы. Свет был, да, но самый обычный свет неба на рассвете, и над ней веял ветерок с запахом цветов. Но для Тирты гораздо важнее было лицо той, кто наклонилась к ней. Руки, чуть загоревшие на солнце, с длинными сильными пальцами, застыли над её грудью, и Тирта поняла, что именно эти руки преградили путь боли.

Это была девушка, которую она видела в своём видении, та, что держала теневой меч. Не Великая, взглянувшая на них однажды отчуждённо и без всякой жалости, а скорее голос этой Великой, её жрица. В ней по–прежнему живёт человечность, это видно по её лицу и голосу.

— Добро пожаловать, кровь Ястреба, та, что сохранила верность. Конец хранения близок. Мы подошли к этому концу… а может, и к началу… если Сила пожелает того.

— Кто ты? — слабо спросила Тирта.

— Я Крита, — с готовностью ответила та. — Я служу Ей, Той, кого ты знаешь, пусть и смутно. Она владелица теневого меча, леди Найнутра.

Эхо подхватило это имя. В воздухе над склонённой головой появилась птица, та, что родилась из умирающего сокола, или другая, но такая похожая, что ни одно перышко не отличалось. Она распахнула клюв, чтобы крикнуть. Крита отвела вгляд от Тирты, она что–то увидела.