Андрэ Нортон - Берегись ястреба. На острие меча

• Название: Берегись ястреба. На острие меча
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: Сигма пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996

В очередном томе собрания сочинений Андрэ Нортон читателю предлагается оценить мастерство известной писательницы не только в фантастическом, но и в чисто приключенческом жанре. Действие первого романа сборника, «Берегись ястреба», разворачивается в «Колдовском мире» ведьм и магов, на фоне извечной борьбы Света и Тьмы, полной сражений, побед и поражений. События же второго романа, «На острие меча», переносят нас в 50-е годы нашего века, в послевоенную Европу времен «холодной войны», где совсем еще юный герой, вчерашний студент, пытается разыскать убийц своего брата-разведчика.

Содержание:

Берегись ястреба

На острие меча

---

Тирта не знала, что сделали с мальчиком. Алон не закричал, но она больше не чувствовала его мысленного прикосновения. Должно быть, он отступил в своё убежище.

— Кажется, он не торопится отвечать, лорд! — немного погодя проворчал Джерик. — Можем испробовать один–два наших трюка…

— Тише! — слово было произнесено резко, оно подействовало даже на Джерика в его скрытом неповиновении.

Двое рядом с ней, казалось, были связаны в своей неподвижности. Тирта ощутила, что откуда–то издалека повеяло Силой, которая способна сжечь всякого, воспринявшего её полностью. Меньшая тень чуть шевельнулась, подняла руки, которые до сих пор удерживала большая, и эти руки протянулись к телу Тирты. Она ещё сильнее ощутила прилив Силы, испытала растущее возбуждение.

Раздался крик, такой дикий и странный, словно издавал его человек, идущий в битву и потонувший в стремлении к крови и смерти. На плече у стоящего появилась новая тень. Тирта увидела её совершенно отчётливо. Птица, родившаяся из тела сокола!

Человек рядом с ней отшатнулся. Одна из его рук спала с плеча Алона, а сам мальчик пошатнулся и осел, словно лишившись сил. Теперь он лежал на ней, его мокрые от дождя волосы закрыли ей лицо. Он был неподвижен, как она сама. Но Тирта не думала, что он умер. И не впал в состояние мёртвой жизни, в каком находилась она сама.

Птица села на плечо Алона, выгнула шею, наклонилась к лицу Тирты и посмотрела ей прямо в глаза. Нет, не птица! Снова голова, лицо, которое она видела в своей боли в Доме Ястреба.

Только мгновение птица глядела ей в глаза, или лицо смотрело на неё. Потом птица повернулась к человеку–тени, и снова послышалось имя:

— Найнутра!

В ответ человек тоже что–то выкрикнул. Может, позвал на помощь? Он попятился, словно опасался вступить в неравную схватку.

— Рейн!

Он словно ударил птицу. Та яростно зашипела. Слетела с плеча мальчика и устремилась на этого человека, который тем временем пытался поднять Алона. Тирта не видела, как птица ударила человека, но услышала крик боли, потом проклятие. Теперь человек не заслонял от неё костёр. Тирта услышала и другие крики, разные голоса. Казалось, птица сражалась не с одним противником.

Алон оставался на месте. Девушка не чувствовала на себе его тяжести, но голос его донёсся слабейшим шёпотом, который перекрывали крики и проклятия.

— Они сражаются. Птица пустила кровь. Но лорд призвал, и теперь к нам придут ещё. И ещё за нами идут. Время приближается. О, Тирта, держись! Держись, ещё ничего не решено!

Она подумала, что Алон больше не пользуется мысленным контактом, чтобы лорд не услышал. Но ответить не могла. И не хотела. Это не её бой. Скорее ловушка, в которой её насильно держат и из которой она хочет освободиться.

Шум стих, и снова между огнём и её телом выросла тень.

— Что нам теперь делать с мальчишкой, лорд?

— Свяжите и охраняйте, — ответ прозвучал довольно мрачно. — Будут ещё попытки.

Алона подняли с неё и унесли, так что теперь она его не видела. Мальчик вяло лежал на руках солдата. Тирте снова позволили погрузиться в благословенное ничто.

В следующий раз привела её в сознание боль — вернее, воспоминание о ней, потому что боль больше не казалась частью её самой. Она по–прежнему несла с собой свою ношу. С неохотой расставаясь с пустотой, девушка взглянула на мир. Снова над ней покачивалось небо, тусклое и серое, но дождь больше не лил. Голова её дёргалась, и поэтому она время от времени видела всадников, чаще того, кто ехал с нею рядом и вёл в поводу пони, к которому она была привязана. Тирта решила, что её привязали лицом вверх, вероятно, из–за ларца, который словно примёрз к её груди. Только в таком виде её и смогли перевозить.

Но куда больше, чем окружение, девушка начала осознавать то, что пробуждалось в ней. Оживала не только боль, но и мысли. На этот раз не Алон обратился к ней, но кто–то другой…

Тепло — ларец! То, что она несёт, живо? Нет, это не может быть правдой. Это простой металл. Или он несёт в себе нечто такое, о чём она не имеет представления? Какую–то разумную сущность? От Великих можно ожидать всего, а то, что на ней, принадлежало когда–то им. Тирта больше не сомневалась. В этом ларце, который её руки, словно замороженные, продолжали прижимать к груди, таилось чувство. Голова её снова качнулась, и девушка смогла взглянуть вдоль своего тела.

Да! Она держала ларец так же прочно, как и раньше, когда только взяла его в Доме Ястреба. Верёвка, которая привязывала её к пони, обхватывала и руки. Как будто те, кто её везли, не верили в её смерть и опасались, что она встанет и выбросит сокровище, бросит его в такое место, откуда они не смогут его достать.

Так она мертва? Впервые у девушки появилось в этом сомнение. Алон дал ей огромную дозу снадобья. Это лекарство приносит исцеляющий сон. Наверное, оно парализовало её тело, сняло боль, но оставило жизнь. И мысль о том, что она навсегда может остаться в таком состоянии, подействовала сильнее физической боли, ударила быстро и сильно, как мечом.

Небо над головой немного посветлело. Тирта при очередном качке головы заметила голубую полоску. Она смотрела назад по ходу их движения и потому увидела последнего солдата. Этот одинокий всадник всё время оглядывался в тревоге. Никакой дороги не было видно. Открытая болотистая равнина, тут и там торчали круглые холмы. Весенняя поросль уже высокая и зелёная.

Тирта разглядела высоко вверху ястреба, стайка мелких птиц рассыпалась, развернулась веером на фоне всё увеличивающейся голубой полоски.

Мысли Тирты всё более и более оживали, прорывая толстый слой тени, который окутал её, как куколку в коконе. Она уже внимательней посмотрела на последнего всадника. Дважды он останавливался и сидел, глядя назад через плечо. Но до самого горизонта ничего не было видно. По крайней мере Тирта, хотя её поле зрения ограничено и она вынуждена смотреть туда, куда качнётся голова, ничего не видела.

Интерес её проснулся настолько, что она решилась на поиск. Алон? Нет, она не посмела коснуться мальчика: она не знала, насколько бдительно за ним следят, и не только физически, но и Даром Тёмного лорда. Лорд явно способен услышать, он очень бдителен к проявлениям Дара, к любым попыткам установить контакт с другим пленником. Для него её слабый Дар будет открыт для чтения, словно свиток в Лормте.

Преследуют ли их? Она вспомнила шёпот Алона о том, что за ними идут. Может быть, после уничтожения фермы Джериком какой–то местный лорд выслал отряд, чтобы отомстить? Тирта не верила в это. Дом Ястреба слишком далеко от предгорий. Никто не последует за разбойниками с такой упрямой целеустремлённостью, если только дело не касается его собственного дома. А Джерик оставил на ферме, которая была домом Алона, только мёртвых.

Оставались Алон и эта Мудрая Женщина Яхне, которая привела его в дом. Почему Яхне дала приют Ало ну, почему заботилась о том, кто явно не принадлежал её племени? Может, предвидела будущее, в котором Алон послужил бы её орудием? Но Сила всегда опасна для тех, кто способен её вызвать, даже немного. Она сама по себе опасна. А тот, кто достиг немногого, стремится к большему. И если это желание становится слишком сильным, оно разлагает. А это разложение уводит во Тьму.

Да, Тирта согласна, что тот, кто стремится к Силе, кто ценит её превыше всего, может последовать за ними, упрямо пытаясь вернуть утерянное. Хотя шансы на успех очень–очень маленькие. Она слышала, что эта Яхне была Мудрой Женщиной, целительницей, что означает обладание Даром. Но это не значит, что лицо, которое она предъявляла миру, было истинным. Яхне могла прийти из Эскора по каким–то своим делам и взять для себя самую незначительную роль в Карстене. Чтобы заботиться об Алоне или завладеть им.

Тирта не осознавала, насколько освободилось её сознание, пока не почувствовала снова усилившуюся боль. Её тело, до сих пор казавшееся мёртвым, оживало. Девушка внутренне сжалась, понимая, какая боль ждёт её впереди, когда действие снадобья начнёт проходить. Да ещё везут её в таком неловком положении… Всё это может кончиться такой же болью, какую испытал тот несчастный из Дома Ястреба перед последним действием, которое заставили его исполнить похитители. Прежде чем позволили ему уйти навсегда. Тирта владела искусством управлять болью и не раз использовала это в своих странствиях, чтобы преодолеть обычные превратности пути, но с таким испытанием, которое ждало её сейчас, ей не справиться. И никто ей не поможет, если только она не заставит этого лорда прикончить её, как фальконера. Может, она сумеет убедить его, что ларец перейдёт в его владение после такого милосердного удара.

Но то, что она держала на груди, нельзя так просто отдать. Глубоко внутри неё таилось это знание. Тирта — по–прежнему хранительница, мёртвая или живая, пока её не освободят от обета. И удар меча — это не освобождение.