Игорь Васильков - Тайна двух сфинксов

• Название: Тайна двух сфинксов
• Автор: Игорь Васильков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1961

Что могут дать достижения ученых в области оживления организмов? В чем заключается загадка «мнимой смерти» и анабиоза?

Книга, которую держит в руках читатель, посвящена одной из наиболее интересных проблем современной науки, в решении которой заинтересованы миллионы людей во всем мире, — ведь речь идет в конечном счете о поисках пути к продлению жизни человека.

Рассказ об этих проблемах автор облек в форму сюжетной повести: документальные данные и рассказ о достоверных событиях тесно переплетаются здесь с вымыслом и фантастикой. Читатель получает возможность узнать не только о важных достижениях биологии и медицины, но и заглянуть в ближайшее будущее этих наук.

---

— Да, но еще более суха, чем вобла. Не правда ли?

— Коптим? — иронически полюбопытствовал Виктор Петрович.

— Сушим! — поправил Андрей.

— Предположим… только тогда лучше говорить — вялим. А пиво, позвольте узнать, вы где, в аквариуме держите?

Андрей спокойно взял рыбу из рук Виктора Петровича и опустил ее в аквариум.

— Что ж, подведем итоги! — Виктор Петрович зашагал по комнате. — Жил-был ученый, — сказал он, обращаясь к Нине, — хороший ученый! Можно сказать, талантливый ученый! Занимался он проблемой оживления организмов… Хорошее, полезное дело! В один прекрасный день ему надоела эта проблема — вся, целиком. И решил он заняться новыми опытами. Спокойной жизни захотел наш ученый! Притащил он два аквариума, сушильный шкаф для рыбы и, решив, что наука подождет, устроил у себя в лаборатории рыбозавод.

Андрей и Нина стояли теперь у окна и следили за Виктором Петровичем, который, сутулясь, расхаживал большими шагами по комнате и жестикулировал, многозначительно поднимая вверх указательный палец.

Вот Виктор Петрович подошел к аквариуму, зачем-то понюхал воду и на мгновенье опустил в нее указательный палец.

— А вода-то, оказывается, теплая, — удивился он. — Должно быть, нас собираются здесь вместо воблы и пива угостить ухой.

— Виктор, не можешь ли ты сказать мне, сколько сейчас рыб в аквариуме? — спросил Андрей таким тоном, будто не слышал горячей тирады друга.

Виктор Петрович вновь заглянул в аквариум.

— Вы хотели, наверное, спросить, сколько здесь дохлых рыб? — ответил он, подчеркивая слова «вы» и «дохлых». — Ну, что же, пожалуйста. Четыре рыбы лежат на дне, а одна, которую вы изволили только что бросить, еще болтается в воде.

— И больше в аквариуме нет ничего? — снова спросил Андрей.

— Больше ничего!

Виктор Петрович подошел к Андрею и взял его за пуговицу халата.

— Вы взгляните на свою лабораторию взглядом постороннего человека. Мне кажется, тут не хватает четырех удочек: двух вам и по одной ассистентам. И кроме того, в этой обстановке вам не к лицу этот халат. С вашего разрешения я пришлю вам пижаму и соломенную шляпу. Но мой совет — не поленитесь, перенесите вашу лабораторию куда-нибудь на озеро.

Он говорил довольно долго в этом же тоне, не то шутя, не то серьезно, затем подошел к шкафу, скептически оглядел его содержимое, потом шагнул к аквариуму и…

Виктор Петрович растерянно посмотрел на Андрея, на аквариум, на Нину и опять на аквариум, потом ткнул пальцем в стекло, указывая на плавающих рыб.

Некоторое время Виктор Петрович молча стоял, смешно согнувшись, прижимаясь лбом к толстой стеклянной стенке, и наблюдал за рыбами, плавающими в аквариуме, а когда повернулся, в глазах его больше не было ни иронии, ни юмора. В них светилось жадное любопытство.

— Так, значит, это не фантазия? Конечно, нет! Это успех! Большой успех! — почти крикнул Виктор Петрович. — Ну что ж, рассказывай, рассказывай! — требовал он и присел на стул рядом с Ниной.

— Что же тут рассказывать, — Андрей улыбнулся широко и добродушно. — Начал опыты почти два года тому назад. Были, конечно, неудачи. Тревожили сомнения, высказанные крупными учеными, неверие окружающих, иногда даже насмешки. Помогала внутренняя уверенность в конечном успехе. А потом… ну то, что получилось потом, вы сейчас видели.

— Но как ты мог добиться таких поразительных результатов?

— Простите, Нина, — повернулся Андрей к девушке. — Сейчас, кажется, опять начнется скучный спор на научные темы. Но, если вы позволите, я коротко объясню Виктору.

— Что вы, Андрей Петрович, это так интересно! — и Нина с просительным выражением коснулась его руки.

— Так вот, — начал Андрей, — в нашей стране проделаны сотни исследований анабиоза рыб при замораживании. Большинство этих попыток закончилось неудачей, так как при сильном охлаждении образовывались ледяные кристаллы и накапливались соли, нарушающие целостность живых клеток. Потом было замечено, что при охлаждении до нуля градусов рыбы не замерзают, но впадают в состояние полной неподвижности, дыхание у них прекращается, и они производят впечатление мертвых. Такое состояние окоченения может продолжаться часами. А если перенести рыб в более теплую воду, они оживают. Был даже такой случай: осетров, находящихся в состоянии окоченения, вынули из воды, положили на лед в изолированные ящики и доставили на самолете в Ленинград. Там осетры были опущены в воду, ожили и плавали в аквариумах рыбных магазинов. Однако окоченение, в котором находились эти рыбы, еще не было анабиозом. Это скорее преданабиоз, так как жизненные процессы в организме в данном случае лишь снижались до минимума, но не приостанавливались совсем. Вероятно, поэтому рыбы в состоянии окоченения могут пробыть не более суток и только при условии сохранения постоянной температуры. Можно ли удлинить период пониженной жизнедеятельности? Становилось ясным, что это осуществимо только при полном анабиозе. И так как замораживание не дало ожидаемых результатов, я занялся анабиозом при высыхании. Эксперименты с высушиванием и оживлением лягушек и изолированных органов животных прошли хорошо. А вот на рыбах я споткнулся. Да это и понятно. Ведь рыбы всю жизнь проводят в водной среде и их организм наименее приспособлен к потере влаги. Но именно трудность этой задачи и увлекли меня. Я ставил опыт за опытом. Результат был один и тот же: рыбы, засушенные самыми различными способами, не оживали. Они задыхались еще до того, как замедлялась благодаря высушиванию жизнедеятельность их организма. И вот тогда пришла мысль: а что, если на службу сухому анабиозу поставить анабиоз холодный? Мысль эта оказалась счастливой. Вот посмотрите, — Андрей подошел к мудреному стеклянному прибору, который уже давно заметила Нина, и, указывая поочередно на стеклянный колокол, змеевик и сосуды, продолжал:

— Рыбу, доведенную до состояния окоченения, мы вынимаем из воды и помещаем под этот герметически закрытый стеклянный колокол, где поддерживается постоянная температура около одного градуса тепла. При такой температуре рыба еще не проявляет видимых признаков жизни и может быть высушена холодным, сухим воздухом, который, прежде чем попасть под колокол, проходит систему сосудов с серной кислотой, жадно поглощающей влагу. Под постоянным током холодного, но совершенно сухого воздуха рыба подсыхает, жизненные процессы в тканях сводятся к минимуму, но никаких необратимых разрушений в органах не происходит. Постепенно рыба теряет всю воду, и тогда жизненные процессы в ее теле приостанавливаются окончательно — начинается сухой анабиоз. Такую рыбу можно, как вы видели, хранить в обычном сушильном шкафу при постоянной температуре, а для оживления достаточно… впрочем, заключительную стадию опыта вы также видели, — и Андрей указал на аквариум, где по-прежнему плавали и плескались рыбы. — Следует только добавить, что вода в аквариуме не только теплая. К ней еще добавлен препарат, созданный нами совместно с химиками нашего института и названный мной «КС», то есть комплексный стимулятор. В состав этого препарата входят вещества, убыстряющие проникновение влаги через оболочки клеток. В воде растворены также различные антибиотики. Это позволяет предотвратить губительное действие микробов в тот период, когда клетки еще не обладают полной жизнедеятельностью и не могут оказать сопротивление натиску бактерий.

— Я все же не совсем понимаю, Андрей Петрович, — сказала Нина. — Если воскрешение из мертвых невозможно, то как удается возвратить к жизни ваших сушеных рыб? А если анабиоз не смерть, то тогда что это такое?

Андрей подумал, потом молча взял Нину за руку и подвел ее к стене, где висели большие настенные часы с маятником.

— Видите, Нина, часы идут: тик-так, тик-так — они «живут»… — Андрей протянул руку и задержал маятник — часы замолкли.

— Теперь часы остановились, они более не живут, но они и не умерли, так как стоит лишь толкнуть маятник, и они снова пойдут, заживут прежней жизнью, — и Андрей толкнул маятник: тик-так, тик-так… — Состояние часов, когда был остановлен маятник, как бы безжизненно, оно соответствует состоянию животного во время анабиоза. Это, конечно, условный пример, но он верно отражает суть явления. Анабиоз — это полная остановка жизни, неравноценная смерти. Жизнь всего организма приостанавливается на время под влиянием угнетающих условий. Для своего сохранения жизнь создает отсутствие жизни, как бы временную смерть.

— Но как примирить противоречия, лежащие в основе твоей теории? — вмешался Виктор Петрович. — Раз анабиоз это полная остановка жизни, то он, следовательно, предполагает отсутствие обмена веществ. Но тогда ты идешь наперекор законам природы и превращаешься, хотя и отрицаешь это, в чудотворца, воскрешающего из мертвых. Ведь обмен веществ — это существенный момент жизни, а его-то и нет при анабиозе в твоем понимании.