Андре Конт-Спонвиль - Философский словарь

• Название: Философский словарь
• Автор: Андре Конт-Спонвиль
• Жанр: Философия
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-480-00288-1

Философский словарь известнейшего современного французского философа. Увлекательная книга о человеке, обществе и человеке в обществе. Литературное дарование автора, ясный слог, богатый остроумный язык превращают это чтение в подлинное удовольствие.

Для широкого круга читателей.

---

Злопамятность (Rancune)

Застарелая, прогоркшая от времени мстительность. Мы злимся на кого-то, кто причинил нам зло, и храним не только память об этом, но и вкус обиды – потому что не можем ответить тем же. Злопамятность это переживаемая в настоящем ненависть за причиненное в прошлом страдание. Содеянное зло долго остается злом.

Злопамятство (Ressentiment)

Гнев слабых. Употребление этого слова в философском контексте связано с Ницше, который называл злопамятство «воображаемой местью», с помощью которой рабы, лишенные возможности действовать, пытаются компенсировать свое реальное унижение, изобретая в рамках морали или религии фантастические кары своим угнетателям – варварам или аристократам, которые их угнетают, – это единственный способ одержать над ними верх. Этим чувством отмечено «восстание рабов в морали» («К генеалогии морали», рассмотрение I, 10), и оно же стало причиной, по которой евреи стали народом, возведшим злопамятство в ранг святыни (там же, 16). Злопамятство приводит к переоценке ценностей (то, что для хозяина, то есть аристократа, – «благо», для раба – «зло»), и Ницше делает попытку совершить еще одну такую переоценку. Парадокс истории, объясняет он, заключается в том, что победили слабые. Их было намного больше, они были гораздо хитрее, терпеливей и осторожней. Время, многочисленность и усталость работали на них. В частности, в Европе евреи в конце концов побеждали везде: в Греции, «с этим евреем Сократом» (а может, и с Платоном, обучавшимся у «египетских евреев») и в «иудаизированном Риме»; во время реформы Церкви «Иудея снова восторжествовала»; наконец, Иудея «еще раз одержала верх над классическим идеалом с Французской революцией: последнее политическое дворянство, существовавшее в Европе, дворянство XVII и XVIII французских столетий пало под ударами инстинктов злопамятства» (I, 16). Читать эти строки довольно неприятно (правда, я мог бы процитировать и другие, еще более хлесткие), однако эта неприязнь нисколько не мешает ясности понимания, что же такое злопамятство. Другое дело, что их чтение должно внушить нам определенную бдительность. Противоположностью, а точнее сказать – симметричным понятием злопамятства, является презрение – чувство ничуть не менее отвратительное. Злопамятство есть сила слабых; презрение – слабость сильных. Эти понятия полезны, эти чувства опасны. Противовесом тому и другому служит милосердие.

Злословие (Médisance)

Дурные слова, произносимые не столько с целью обличения зла, сколько ради удовольствия. Злословие – искренность из дурных побуждений (в отличие от клеветы, которую можно назвать злословием, основанным на лжи) и одно из удовольствий существования.

Злоупотребление (Abus)

Любой вид бесчинства. В специальном значении – нарушение в области права.

Юридически злоупотребление это своего рода законная (или кажущаяся законной) несправедливость. Допустить злоупотребление значит не столько нарушить закон, сколько ненадлежащим образом его применить. В этом смысле термин противоположен справедливости.

Знак (Signe)

Любой объект, способный представлять другой объект, с которым он связан сходством или аналогией (в этом случае говорят об образе или символе), каузальной зависимостью (тогда говорят о признаке или симптоме) или условностью (в англосаксонской традиции принято употреблять термин «символ», хотя лучше говорить об условном знаке или просто знаке). Языковые знаки, разумеется, относятся к последней категории. Как показал Соссюр (114), они связывают не вещь с именем, а понятие (обозначаемое) с акустическим образом (обозначающим). Знак есть единство того и другого, и именно это внутриязыковое единство обладает возможностью обозначать нечто, существующее вне языка (референта). Связь, объединяющая обозначающее и обозначаемое, носит чисто условный характер. Соссюр называет это явление «знаковым произволом» («Курс общего языкознания», I, глава 1). Точно так же условна связь, объединяющая знак и референта, кроме некоторых исключительных случаев вроде ономатопеи. Это не значит, что для обозначения той или иной идеи можно воспользоваться любым обозначающим знаком или что любой знак может обозначать что угодно. Это значит, что отношение между тем и другим фиксируется правилами, а не диктуется законами природы и не основано ни на каком сходстве между ними.

Знание (Savoir)

Более или менее точный синоним познания. Если по пытаться провести между тем и другим более строгую границу, то можно сказать, что познание это скорее действие, тогда как знание – результат этого действия. Познания множественны; знание – их сумма или синтез. Впрочем, все эти различия достаточно приблизительны и изменчивы, и жестких правил словоупотребления обоих терминов не существует.

Следует различать знание и умение. Если я умею читать и писать, это значит, что я знаю (в большей или меньшей мере) слова, грамматику, орфографию. Я умею водить машину – значит, знаю правила дорожного движения. Я знаю фортепианную музыку Шуберта, но не умею ни играть на фортепиано, ни читать ноты. Я более или менее хорошо знаю жизнь, и я более или менее умею жить. Во всех этих выражениях прослеживается примерно одно направление мысли. Знание обращено на объект или дисциплину; умение – на практическое применение знания и поведение. Знать значит обладать истинной идеей; уметь – иметь возможность сделать. Поэтому, чтобы знать, мало уметь, а чтобы уметь – недостаточно знать.

Значение (Signification)

Внутренне присущее знаку отношение между обозначающим и обозначаемым. Отличается от обозначения (денотации), которое является отношением между знаком и тем элементом внешней среды, к которому этот знак нас отсылает (его референтом). Например, я говорю: «На ветке сидит птица». Отношение между обозначающим (звуковой и сенсорной реальностью слова «птица» или, как говорит Соссюр, его акустическим образом) и обозначаемым (понятием птицы) остается присущим знаку, который является неразрывным единством того и другого. Именно это отношение мы и называем значением. Напротив, отношение обозначения, которое, оставаясь внутриязыковым феноменом (имеющим смысл только в рамках конкретного языка), связывает знак с объектом, существующим вне языка и чаще всего независимо от языка: птица – не знак, и назвать себя птицей она не может.

Золотая Середина (Médiété)

Это понятие (по-гречески mesotes) есть у Аристотеля. Так, саму добродетель он называл золотой серединой «между видами порочности, один из которых – от избытка, другой – от недостатка». Золотая середина – понятие, противоположное посредственности; это своего рода совершенство или вершина, напоминающая линию хребта между двумя безднами или между пропастью и болотом («Никомахова этика», книга II, 5–6, 1106а–1107а).

И

Игра (Jeu)

Деятельность, целью которой служит она сама или получаемое в ее процессе удовольствие; осуществляемая по своим собственным правилам и не имеющая необратимых последствий (достигнутое одной стороной может не приниматься во внимание другой или быть оспорено). Вот почему жизнь, даже нацеленная на самое себя или проводимая ради удовольствия, это не игра. В жизни действуют бесконечные правила, которых мы не выбираем, в жизни мы живем и умираем по-настоящему и не можем начать партию заново или вовсе отказаться играть. Впрочем, жизнь стоит всех игр, вместе взятых. Это очень хорошо понимают дети, которые больше всего любят играть во взрослых. Понимают это и игроки, играющие на деньги. Одной игры им мало. Им нужны ставки – что-то серьезное и солидное. Им надо чувствовать болезненные уколы реальности – не понарошку, а с подлинным трагизмом. «Противоположностью игры является не серьезность, – говорит Фрейд, – а реальная действительность». Это, разумеется, не мешает игре оставаться вполне реальной. Не следует только довольствоваться одной игрой.

Идеал (Idéal)

Нечто, существующее исключительно как идея, т. е. не существующее. Например, идеальный мужчина, идеальная женщина, идеальное общество и т. д. В мыслях нам гораздо легче найти то, что соответствовало бы нашим желаниям, чем в реальной действительности, которой до них нет никакого дела, и поэтому словом «идеал» обозначают также то, что представляется совершенством. У идеала есть всего один недостаток – его не существует.

«Необходимо верить в добро, потому что его нет, – пишет Ален. – Например, верить в справедливость, потому что справедливости нет». Это означает, что и добро, и справедливость суть идеалы. Из чего не следует, что ни то ни другое не стоит нашего внимания. Как раз напротив, и добро и справедливость существуют лишь в той мере, в какой мы придаем им значение. Реальной в идеале является лишь ценность для нас этого идеала, т. е. желание, которое понуждает нас к действиям.