Питер Макиннис - Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей

• Название: Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей
• Автор: Питер Макиннис
• Издательство: КоЛибри
• Жанр: Культурология
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-389-00129-9

Яды сопровождали и сопровождают человека с древнейших времен. Более того: сама жизнь на Земле зародилась в результате «отравления» ее атмосферы кислородом… Именно благодаря зыбкости границы между живым и неживым, химией и историей яды вызывали такой жгучий интерес во все времена. Фараоны и президенты, могучие воины и секретные агенты, утонченные философы и заурядные обыватели — все могут пасть жертвой этих «тихих убийц». Причем не всегда они убивают по чьему-то злому умыслу: на протяжении веков люди окружали себя множеством вещей, не подозревая о смертельной опасности, которая в них таится. Ведь одно и то же вещество зачастую может оказаться и ядом, и лекарством — все дело в дозировке и способе применения. Известный популяризатор науки, австралиец Питер Макиннис точно отмеряет ингредиенты повествования — научность, живость, редкие факты и яркие детали — и правильно смешивает их в своей книге.

---

Надо ли говорить, что уволенные рабочие всеми силами старались симулировать полное отсутствие у них этого заболевания, лишь бы получить работу: они даже нанимались на другое предприятие под чужим именем. Почему под чужим? Да потому, что их собственное имя было включено в черные списки, которыми делились между собой владельцы этих заводов… Когда выбор приходилось делать между быстрой смертью от голода и медленной — от отравления свинцом, большинство рабочих делали свой выбор в пользу яда.

Одна женщина-работница, отмечал Шерард, рассказала ему, что, хотя свинцовое производство очень опасно, выбор для нее был весьма ограниченным: либо работать со свинцом, либо кормиться проституцией: «…а мы что угодно предпочтем бесчестью», — сказала она. Вместе с тем, как ни были убедительны доводы Шерарда, он, как говорится, читал проповедь перед уже обращенными в свою веру: тем, кто уже и так понимал, какие бедствия нес существовавший общественный строй слоям населения, которые оказались в положении жертв. Потребовалось вмешательство известного писателя, такого как Г. Дж. Уэллс, чтобы об этой проблеме услышали и более широкие общественные круги. В своем реалистическом романе «Новый Макиавелли» (1911) Уэллс сумел так описать паралич при отравлении свинцом, что британские домашние хозяйки начали требовать для использования на своих кухнях глазурованную посуду, а не традиционные кастрюли и глиняные горшки. При изготовлении фриттованной глазури свинец добавляли до спекания, так что он образовывал в основном нерастворимые соединения — силикат свинца и боросиликат свинца. В результате риск для здоровья как рабочих, изготавливавших глиняную посуду, и тех, кто ею пользовался, был значительно снижен.

Отточенная, совершенная проза Уэллса разоблачила в глазах общественности и самих владельцев производств, и их отношение ко всей этой проблеме. Тут уже невозможно было обвинить писателя в клевете и наветах, как обвиняли в этом Шерарда, тут уже возникал эффект диккенсовской прозы, ясной и простой. Вот, к примеру, образ Ричарда Ремингтона, будущего политического деятеля, который узнает о том, что происходит в «реальном мире», от собственного дядюшки, владельца гончарного предприятия, на котором многие страдают от сатурнизма.

— Без всякого этого вашего газа и прочей ерунды, — сказал он. — Все настоящее. Деньги верные и глазировка верная.

— Да, — заметил я, припоминая содержание рассеянно прочитанной брошюры и без всякого намерения насмехаться, — вам, должно быть, нельзя обойтись без свинца для глазури.

И тут я почувствовал, что затронул злейшую заботу, какая была в жизни моего дяди. Он ненавидел глазурь без свинца больше всего на свете, исключая тех добрых людей, которые организовали агитацию против свинцовой глазури.

— Горн без свинца годится разве только булки печь, — сказал он. — Я тебе скажу, дружок…

Голосом, в котором сначала звучало увещевание, потом перешедшее в гнев, он принялся объяснять мне всю суть дела. У меня неправильное представление обо всем. Во-первых, практически не случается никакого отравления свинцом. Во-вторых, не всякий подвержен отравлению свинцом и потому очень легко отобрать восприимчивые типы: как только они почувствуют отравление — перевести их на другую работу. В-третьих, дурные последствия отравления свинцом слишком сильно преувеличивают. В-четвертых, — тут он особенно понизил голос, — многие желают отравиться свинцом, особенно женщины, так как это влечет за собой выкидыш. Может быть, я этому не поверю, но ему это известно как факт. В-пятых, рабочие не понимают, насколько серьезна опасность: едят, не помыв руки, и подвергают себя всевозможному риску, так что, как выразился дядя, «поделом вору и мука». В-шестых, он и еще несколько фирм изобрели очень простой и выгодный способ страхования на случай отравления свинцом. В-седьмых, он не жалел денег на разумные (в отличие от чрезмерных, бесполезных и дорогих) меры предосторожности против этой болезни. В-восьмых, в плохо оборудованных складах его мелких конкурентов отравление свинцом было частым и непоправимым злом, и люди обобщают эти исключительные случаи.

— Мелкие фабрики, — заметил он, взглянув сквозь грязное, треснувшее стекло окна на видневшиеся в отдалении трубы, — можно было бы с успехом закрыть… […]

Г. Дж. Уэллс. Новый Макиавелли, 1911[83]

А несколько дальше Уэллс пишет вот что:

Мы прошли мимо девочки болезненного вида с желтым лицом, которая с трудом волочила ноги. Она взглянула на нас тусклыми, выражавшими страдание глазами. Она отошла, чтобы дать нам дорогу, как делают люди, наполовину слепые, хотя места для нас было вполне достаточно. Я оглянулся на нее.

— Это свинцовая болезнь, — небрежно сказал дядя. — […] Как-то на днях я видел одну такую дуру. Что бы ты думал? У нее было фарфоровое блюдо, еще необожженное, оно было надтреснуто, так вот оно стоит на полке у нее над головой, только что покрытое глазурью, ядовитой глазурью, и эта дура тянется туда рукой и, изволите ли видеть, обедает! Ест из этого блюда! […] А потом дойдут вот до этого и стонут. А эти дураки в Вестминстере требуют, чтобы мы сюда поставили вентиляторы, да туда поставили вентиляторы, как у других дураков в Лэнгтоне… А они все время едят из таких вот блюд.

Г. Дж. Уэллс. Новый Макиавелли, 1911

Уэллс, судя по этому отрывку, так подробно описывал то, что, по-видимому, не всем его читателям было известно: отравление свинцом приводило к потере зрения. Ведь при этом повреждались нервы, и исследования, проведенные в Великобритании в 1910 году, показали, что зрение потеряли 7,7 процента женщин, работавших на гончарном производстве и получивших отравление свинцом, у 10,2 процента работниц наблюдалась значительная утрата зрения, а у 14 процентов — некоторое, менее значительное ухудшение зрения.

Свинцовые белила прежде изготавливали в соответствии со старинным голландским способом. Для этого тонкие свинцовые пластины помещали в образующиеся при кожевенном производстве отходы дубильной коры (или в лошадиный навоз) и обливали их уксусной кислотой. При этом образуется уксуснокислый свинец (свинцовый сахар), а по мере ферментации дубильной коры выделяется углекислота, которая преобразует уксуснокислый свинец в основной карбонат свинца — вследствие этого на поверхности свинца образуется белый налет. Его счищали, высушивали, измельчали и отмучивали для приготовления белил. Лишь в 1940-е годы фирма «Бритиш Острейлиэн Лед мэньюфэкчурерс» (ныне «Дулукс») разработала более безопасный метод производства свинцовых белил: теперь свинцовый порошок реагирует с уксусной кислотой, конским навозом и дубильными отходами, вращаясь в специальных барабанах. А ведь в старые, недобрые времена рабочим приходилось вручную вынимать полоски свинца из кислотосодержащего перегноя, а затем счищать с них белые кристаллы свинца.

Химия — наука прямолинейная. В смеси конского навоза с дубильными отходами происходили процессы брожения, благодаря которым повышалась температура смеси и происходила конденсация уксусной кислоты, а она, вступая в реакцию со свинцом, образовывала уксуснокислый свинец. При брожении также возникала углекислота, которая в результате реакции с уксуснокислым свинцом давала основной карбонат свинца (свинцовые белила).

Те, кто из огня британских промышленных предприятий угодил прямиком в полымя Первой мировой войны, оказались жертвой странного — собственного, внутреннего — отравления организма: рекруты, взятые в армию с керамических производств, где они имели дело со свинцом, начали страдать от типичной «свинцовой колики» потому, что она возникала как следствие… интенсивной строевой подготовки. Большие физические нагрузки во время предварительной строевой подготовки высвобождали у них в телах накопившийся за годы работы свинец, и они в результате заболевали. Уже после войны было замечено, что причиной острого свинцового отравления у рабочих со свинцовых производств становились перегрузки, связанные с инфекционными заболеваниями или чрезмерным употреблением алкоголя: острая свинцовая колика начиналась обычно в понедельник, после того как рабочие «гуляли» в выходной день. Однако тут оказалось, что в дни войны, когда вся страна на военном положении, обычные упражнения выводили из строя простых солдат, которым надлежало быть в нужной физической форме, чтобы хватило сил выпрыгнуть из окопа и получить свою порцию летящего им навстречу свинца. И они еще жаловались на какие-то там «свинцовые колики»!.. В общем, поскольку все это могло непосредственно сказаться на боеспособности армии, надо было Принимать Меры.

Так к 1916 году использование свинца на заводах по производству керамических изделий наконец стало предметом официального внимания. Были установлены стандарты на четыре класса глазури. В «несвинцовой» глазури содержание свинца составляло менее 1 процента (в пересчете на металлический эквивалент). У следующего класса глазури содержание растворимого монооксида свинца (свинцового глёта) было менее 2 процентов. Затем шел класс глазури с содержанием менее 5 процентов растворимого монооксида свинца, а вот для последнего класса данных о содержании свинца и его растворимости не было (по-видимому, в них входила глазурь с содержанием свинца, превышающим 5 процентов).