Павел Александров - Откровение миротворца (СИ)

• Название: Откровение миротворца (СИ)
• Автор: Павел Александров
• Жанр: Фэнтези

---

– Вода есть?

– Нет. Ни одного источника в округе. Я, правда, далеко не отходил, повсюду шастали дейи. Похоже, знали, что кто-то выбрался.

Никта прислонилась плечом к стене и тяжело задышала, стараясь утолить жажду хотя бы воздухом.

– Надо идти в Меликерт, – твёрдо сказала она. – Сколько до него?

Автолик подошёл к ней с угрюмо-бессильным вздохом и остановился, уперев руки в бока.

– С твоей ногой да по этим скалам… помоги Всевышний, чтобы дня за три дошли. Но беда даже не в этом. Знаешь… я догадываюсь, куда отвели пленников. Казематы Меликерта – неприступная твердыня с хорошо обученной охраной.

– Это не имеет никакого значения.

– Никтилена. Не думай, что ты одна такая… Я чувствую то же, что и ты. Я хорошо помню Маркоса, когда он, ещё неопытный и боязливый шёл выручать тебя и Флою из поместья Амарты. Но, извини меня, поместье чародейки с дюжиной фоборов и шестёркой магов-недоучек – это одно, а крепость с настоящими боевыми магами и стражниками – совсем другое.

Хранительница обратила на него измождённый взгляд. Внутри её горела дикая, пугающая её саму решительность. Автолик смутился:

– Знаю. Слышал. Видел, что ты совершила на галеасе. И не постесняюсь сказать, что восхищён тобой. Но сейчас ты едва на ногах стоишь. На мне ни царапины, но не скажу, что я сейчас в хорошей форме. Хорошо хоть ты свой меч каким-то чудом из воды вынесла. Я вот свой утопил. Только лук остался… правда, пользы от него, если я все стрелы ещё на «Вольном» расстрелял. Пойдём на штурм Меликерта с одним мечом на двоих? Или лучше проберёмся в Амархтон, соберём команду друзей и вместе решим, как выручать друзей?

Никта отвернулась от него, глядя в заветный просвет.

– Ты прав, Автолик. Совершенно прав. Ты искатель приключений и пройдоха, но сейчас рассуждаешь здраво. Конечно, надо вернуться к Сильвире, привести себя в порядок и с верной командой отправиться на выручку. Всё правильно… Но я больше не признаю такую правильность! Завтра может быть поздно, – она подняла свой меч в ножнах и закинула за спину, ловко подхватила заготовленную Автоликом палку для ходьбы. – Ты знаешь ближайшую отсюда дорогу к городу?

– К Амархтону? – деликатно уточнил вольный стрелок.

– Нет. К Меликерту.

Автолик устало выдохнул. Затем расправил плечи и удовлетворённо хохотнул.

– Значит, снова сумасбродство, а не стратегия. Эх, люблю я это дело! Ну что ж, Меликерт, так Меликерт. Правда, я не до конца уверен, что Маркос там…

– А я уже уверенна, – произнесла Никта, прислушиваясь с закрытыми глазами к звукам, уловимым только для неё.

***

(Меликерт)

«Кап-кап-кап» – звук бьющихся о каменный пол капель начинал отзываться в голове ударом молота по наковальне. До чего мучительными, оказывается, могут быть невинные капли в скорбной тишине! Встать бы, размяться, но сил нет, а каждое движение отзывается болью в боку.

Меликертская подземная тюрьма, куда попали Марк, Калиган и ещё семнадцать пленных матросов с «Вольного», представляла собой длинный подвальный тоннель под дворцовой крепостью со множеством ответвлений – камер для заключённых. Единственный вход в тюрьму располагался во внутреннем дворе крепости, так что, выберись каким-то чудом узник из камеры – всё равно не убежать. Наружная стена тюрьмы, выходившая в город, была сделана из огромных каменных блоков с узкими крысиными лазами для вентиляции. Через эти ответвления и падал на узников тусклый дневной свет – единственная отрада для отчаявшихся. К двери с толстыми прутьями решёток вели настолько узкие ступени, что подниматься можно только поодиночке – ещё одна предосторожность архитекторов тюрьмы. Впрочем, меликертская тюрьма не знала ни одного случая успешного побега.

На второй день узникам принесли пищу: настолько скудную, что делить её на девятнадцать человек было сущим издевательством. Кто-то из старых матросов, знакомый с меликертскими обычаями, с бранью объяснил, что на прокормление узников не выделяется ни гроша – это забота возложена на родственников осуждённых и сердобольных горожан. С внешней стороны тюрьмы находится караулка с корзинами для подаяния пищи. Всё самое лучшие сжирают тюремщики, а остальное бросают в ведро и раз в день относят заключённым. И хорошо, если регулярно.

Заботами о питие для узников тюремщики не обременяли себя вовсе. На полу камеры в двух углах стояли горшки, в которые собиралась сточная дождевая вода. Пить её было отвратительно, но иного способа выжить не было.

Теснота и сырость действовали угнетающе. Большинство людей были ранены в сражении, многие к тому же простужены, и теперь в полумраке ворочалась хрипящая, кашляющая масса. Промокшая одежда не высохла и на третий день. По ночам было холодно, днём – парило тёплым смрадом.

– Много гадкого слышал о меликертских тюрьмах, но оказалось куда гаже, чем рассказывали, – признался один из матросов.

– А какой темнице быть у морского разбойника? – отвечал другой, имея в виду морского князя Баргорда, правителя Меликерта. – Что он, что Тан-Эмар – один род. Были два пиратских клана, грабили корабли, а как надоело по морю мотаться, устроили себе логова в городах покорённых.

Впрочем, такие разговоры поддерживались только в первый день. Матросы обсуждали бой, горевали о погибших, чаяли надежды, что кому-то удалось выбраться, и Сильвира вот-вот придёт на помощь.

Но уже на третий день камеру наполняло молчание. Угнетение, тоска и тихое отчаяние охватили темницу. Никто не вспоминал славный бой, не грозил карой Баргорду, Тан-Эмару и другим прислужникам Хадамарта. Неизвестно, было ли это действие чар или влияние нечеловеческих условий, но всё вело людей к тихому помешательству и апатии.

– Зачем только в бой полезли? Сдались бы сразу, сидели бы сейчас как почётные пленники, за которых выкуп дадут, – выразил кто-то тоску, точившую сердце, словно червь.

– И то верно… гниём теперь тут заживо, – прошипел жилистый гарпунёр с резаной незаживающей раной на плече.

– Капитана нашего слушать надо было, а не следопыта ихнего, – гаркнул матрос, голову которого покрывала запёкшаяся кровь. – Славы захотелось, чтобы барды о нас песни слагали, ох, болваны… Где эта Сильвира, во славу которой мы сражались? Кому мы нужны? Никто за нами не придёт, скажи, Борода…

Капитан Борода только устало вздыхал, не в силах ничего ответить из-за сломанной в бою челюсти.

Калиган никак не реагировал на подобные упрёки. Он почти не шевелился, только слабо приоткрывал глаза, когда Марк в очередной раз просил всезнающего учителя придумать план побега. Молчаливо выслушивая наивные соображения Марка, Калиган щурил глаза, усмехался и вновь их закрывал.

В конце концов, Марк понял, что обманывает сам себя. Отсюда не сбежать. С кем осуществлять побег? С этими измождёнными отчаявшимися людьми? С Калиганом, который и на ноги встать не может? Тусклую полосу надежды проводила мысль, что Флоя уже добралась до королевы Сильвиры, и та скоро всех выручит…

Однако настал день четвёртый. Пятый. Отчаяние сковывало рассудок. Марк понял, что помощи ждать бессмысленно. Он не в плену князя Баргорда. Он в плену Асамара. А это значит, что от Седьмого миротворца ждут одного-единственного решения.

«…А ты, слейся со своим Сарксом – превзошёл был всех нас!» – вспомнились слова Кукловода.

Искушение поднималось. Принять силу. Наполнить ею своё тело – сокрушить магией эту проклятую дверь, уничтожить каждого, кто встанет на его пути!.. Но нет, спасти собратьев он не сумеет. Какой бы силой не одарил его Саркс, ему не провести за собой восемнадцать человек сквозь рой стрел и магических молний…

И не только поэтому. Когда он примет силу Саркса, он потеряет интерес к другим людям. Он утратит сочувствие и жалость, люди станут для него просто фигурками для достижения своих целей. Ибо сила Саркса – не нейтральна. Это не магия стихий природы. Это мощь чёрствого человеческого «я», прокладывающего себе путь по трупам и душам других. Он вырвется из темницы только один. Это очевидно. И именно на это рассчитывает Асамар – Четвёртый миротворец, получеловек, избравший не-жизнь, люто ненавидящий каждого, кто понимает ценность истинной жизни.

И вдруг Марк ощутил странный импульс. Его будто кто-то звал, словно заблудившегося в лесу, и этот отзвук проникал в самое сердце.

Зов Поиска! О, чудо! Надежда есть!

Между ним и Никтой через леса и горы произошло соприкосновение – слишком слабое для передачи мыслей, но способное передавать чувства, вернее отзвуки чувств. «Я породнился с ней, – подумал Марк. – Зов Поиска мог возникнуть только между людьми, близкими сердцем».

– Калиган, Калиган! – он затряс учителя-следопыта за плечо. – Слышишь, я чувствую Зов Поиска! Это Никта! Она жива. Она ищет нас. Как ей ответить? Как дать знать, где мы?