Арман Лану - Свидание в Брюгге

• Название: Свидание в Брюгге
• Автор: Арман Лану
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Современная проза
• Год: 1977

Арман Лану — известный современный французский писатель. Роман «Свидание в Брюгге» — вторая книга трилогии «Безумная Грета». Первая книга трилогии «Майор Ватрен» и третья книга «Когда море отступает» получили широкую известность среди читателей.

Романы «Майор Ватрен», «Свидание в Брюгге» и «Когда море отступает» не имеют единого сюжета, и герои в них действуют разные. Целостность «Безумной Греты» создается сквозным лейтмотивом, это своего рода тема с вариациями: война и память войны.

Тема романа «Свидание в Брюгге» — разные судьбы людей, прошедших вторую мировую войну, поиски героями своего места, своей линии поведения в сложной обстановке послевоенной жизни.

---

Офицеры прибавили шагу, они уже чувствовали живительное тепло кухни, — столовая принадлежала партизанскому батальону, который приголубил и Робера Друэна, единственного офицера в деревне, не имевшего к нему отношения.

Эта особая воинская часть расположилась в Аглене, вблизи вражеских позиций, и пехотинцы взяли на себя ее защиту. Капитан, стоявший во главе этого славного воинства, тоже был резервистом, но он был профессиональный военный, старый офицер, аристократ, сдержанный и учтивый. Ходили слухи, что он ищет смерти, так как среди его близких никого не осталось в живых, но вместе с тем капитан Бло де Рени выказал себя командиром, который не позволит проливать зря кровь своих людей. Робер Друэн дружил с его офицерами — молодым жизнелюбцем Раймоном Дэла, окончившим Сир, страховым агентом Кале, с учителем Шарли, на двадцатом году жизни его вдруг потянуло к католикам и он принял католицизм; речь Шарли была настолько же затруднена, насколько элегантно и изысканно выражал свои мысли Бло де Рени. Шарли заикался и предпочитал арго и местный говор сложным оборотам с условным наклонением.

В дверях столовой, увенчанной гербовыми щитами местного нотариуса, владельца этих земель, их встретил солдат. Капитан просит офицеров зайти к нему. Робер никогда прежде не видел этого солдата и сейчас поразился его внешности: маленький, коренастый, с рыжими лохмами и кривыми ногами, хитрые глазки так и бегают, и весь он — внимание и слух.

— Эй ты, Бреющий Полет, давай пошевеливайся! — грубо крикнул другой солдат, обращаясь к коренастому, который все пытался втолковать офицерам, что капитан ждет их уже двадцать минут.

— Капитан шпрашивает, что на ужин.

Истинный штими! Не «что на обед», а «что на ужин».

«Бреющий» незаметно скользнул к двери и исчез за ней, Робер улыбнулся: здорово этому малому прозвище придумали!

Они вошли в гостиную стиля ампир, принадлежащую супруге нотариуса, за решетчатыми дверцами книжных шкафов стояли книги по юриспруденции.

— О, господа, наконец-то! — воскликнул капитан. — Если я не ошибаюсь, вас приветствовали согласно вашему чину и званию?

— Вы не ошиблись, — ответил Шарли. — Нас осыпали осколочными снарядами.

— Чудесно. И вы обследовали возможное место военных действий, господин Друэн?

Капитан завел себе за правило называть своих офицеров «господин», не из снобизма, а скорее из уважения к человеческому достоинству.

— Да, господин капитан, — ответил Робер, — обследовали. Эти места мне немного знакомы.

— Знаю, — сказал капитан. — Запрет запретом, — я насчет приказа не выходить за проволочные заграждения, — но как отказать себе в удовольствии посмотреть, что происходит вокруг. Да, да, не спорьте, я на вашем месте поступил бы точно так же. Если когда-нибудь вы надумаете вступить в наш батальон, я буду счастлив, мосье Друэн, принять вас уже не просто как гостя. Сегодня ведь вы мой гость. Прошу вас, взгляните сюда.

И широким жестом он указал на стол, который ломился от яств.

Гостиная супруги нотариуса, выполненная в черных, нефритовых и золотистых тонах, исчезла под лавиной разного хлама: ремни, пулеметные ленты, суконные солдатские одеяла валялись вперемешку с бутылками из-под аперитива и упаковочной бумагой. Благообразные лица буржуа, взиравших на весь этот беспорядок с портретов в позолоченных рамах, выражали угрюмое неодобрение.

— Так, стало быть, обоз пришел, — констатировал Робер, усиленно растирая руки. Они у него все еще горели. Руки больше всего его беспокоили. Робер всегда любил снег. Он катался на коньках, ходил на лыжах. Но с тех пор, как они обосновались в Аглене Верхнем, снег стал вызывать в нем неприязнь.

Рождественский ужин обещал быть роскошным: на столе лежали связки колбас, стояли огромные банки домашних консервов с неумело налепленными этикетками, — паштет из гусиной печени, паштет из утки, — тут была целая задняя свиная ножка и поистине царская индейка и даже два свежих ананаса, а в довершение всего — пирожные.

— Можете говорить что угодно, господа, — подвел черту Бло де Рени, — но рождество уже само по себе, безотносительно к религии, — вещь прекрасная. И мы отметим его незабываемым ужином!

— Кстати, господин капитан. Н-не забудьте про рождественскую мессу. Священник специально ради нас согласился потревожить себя.

— Ну и что? — сказал молодой Дэла.

А Кале поспешил вонзить зубы в куриную ножку, — мол, и рад высказаться, да рот занят.

— Н-неужели вы поступите как последние скоты! — вскипел Шарли, он-то думал, что они придут в восторг. — Мне п-пришлось исполнить танец живота, чтобы он с-согласился ублажить вас службой, а вы…

На это нечего было возразить. Раз он старался для них.

— Все понятно, — сказал капитан. — Программа такова: мы, то есть Шарли, Друэн и я, сейчас займемся планом намечаемой операции. Приказ ясен и обсуждению не подлежит: «Продумать план операции Мельхиор и быть готовыми в любую минуту приступить к ее выполнению». Дэла, принесите мне снимки местности, сделанные с самолета.

— Слушаюсь, господин капитан.

— А потом мы закусим.

— Слегка, — вставил Шарли.

— Ну конечно, конечно. А чтобы скоротать время до службы, мы сыграем партию в бридж — что может быть лучше.

— Тем более что служба начнется в одиннадцать часов…

— После службы вернемся сюда, поужинаем и ляжем спать — как праведники.

Капитан поднялся и прошелся по комнате, где недавно и очень добросовестно натирали полы, чеканно стуча своими начищенными до блеска рыжими кавалерийскими сапогами. Обычно прислуга старается начистить середину комнаты в ущерб углам, на сей раз эти усилия оказались напрасными: былым великолепием сверкали именно углы и то, что чаще всего менее заметно. В одном из углов стояло два ящика с шампанским — подарок галантного капитана своим офицерам.

Офицеры не смогли удержать возглас восхищения.

— Эй, Ван Вельде! Ван Вельде!

— Я здесь, шподин капитан! — крикнули из коридора резким скрипучим голосом, принадлежавшим тому солдату, что встречал Друэна и Шарли. — Бегу, шподин капитан.

Через секунду Ван Вельде уже стоял перед ним на своих кривых ногах по стойке смирно, плотно сведя пятки, коль уж не удавалось соединить колени, и бесцеремонно оглядывал комнату.

Его худой торс облегала фуфайка цвета хаки. Весь облик этого солдата, прозванного Бреющим Полетом, худосочного и кривоногого, с бегающими глазками, так не вязался с его поведением и военной формой, что на него нельзя было смотреть без смеха. Сущий «фаво», глядя на него, думал Робер, что на языке Сен-Сира, — а молодой офицер еще не совсем оторвался от него, — значило «фанатик-военный». Рьяный служака. С душком угодничества. Из породы лизоблюдов.

— Мой дорогой Ван Вельде, вы сейчас уберете все со стола, а продукты отнесете по назначению.

— По назначению, — тупо повторил Ван Вельде.

— На кухню, если вам так понятнее.

Ван Вельде щелкнул каблуками и принялся убирать со стола. Когда стол очистили от продуктов, стала видна тщательно сделанная инкрустация на нем. Покачиваясь под тяжестью свертков, Ван Вельде направился к выходу. В нем было что-то гротесковое, что вызывало скорее боль, чем желание смеяться. Этот малый чрезмерно услужлив, нет, решительно он мне не симпатичен, думал Робер. В нем нет того, что обычно так нравится в северянах: ни их достоинства — они не будут лебезить и угодничать, ни их прямоты — они не станут юлить и изворачиваться; нет в нем и ни капли их благородства.

— Ящики с шампанским выставите во двор. Оно прекрасно там охладится.

Ван Вельде дурашливо хмыкнул. Он не понял, что ему сказали. Бло жестом пригласил офицеров подойти к чистому теперь столу.

— За работу, господа.

Капитан с Робером и Шарли склонились над картой, придвинув поближе настольную лампу — бронзовую фигурку купальщицы девятисотых годов, а Дэла разложил перед ними снимки, сделанные с самолета. Капитан считал, что участок, где развернутся военные действия, сперва должен быть детально изучен командирами, а уж потом и подчиненными. Картина окончательно прояснилась благодаря увеличенным плановым аэрофотоснимкам. Они измерили участок по горизонтали, сопоставив данные, нанесенные на карте, с теми сведениями, которые офицеры вынесли из ночного похода: край был бугристый, и какая-нибудь неучтенная извилина могла нарушить весь расчет и внести путаницу как в маршруты продвижения войск, так и в план боя. Одним словом, пришлось потрудиться!

Что операция будет и что ее окрестили «Мельхиор» — по милости офицера из второго отдела, бывшего семинариста, — об этом в приказе говорилось четко, но вот когда она начнется — об этом сообщалось в очень туманных выражениях.