Юрий Стрехнин - В степи опаленной

• Название: В степи опаленной
• Автор: Юрий Стрехнин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Лес редеет. Уже видны просветы меж стволами деревьев.

- Сейчас должна быть опушка, - говорит Берестов, с которым мы шагаем рядом, - а за опушкой - село.

Вот и опушка. Перед нами - открытое, чуть уходящее вниз поле, за которым вдалеке опять синеет лес.

Берестов в недоумении останавливается. Поглядывая то на карту, то на поле впереди, он с несколько растерянным видом говорит:

- Но перед нами сейчас должно быть село... Не врет ли карта? И компас не должен подвести...

Никакого села перед нами нет. Высокая трава, кое-где одиноко торчат среди нее деревья.

Гляжу в свою карту. Должно же, должно быть перед нами село. На карте оно ясно обозначено. Куда же подевалось?

Что остается делать? Продолжать движение в прежнем, заданном нам направлении. Какое-то недоразумение с этим неизвестно куда исчезнувшим селом. А может быть, его и не было?

Шагаем от опушки в поле. Высокая, чуть не по пояс, сочная трава, полынь, репейник - то, чем обычно зарастает заброшенная земля, - как там, в пройденной нами с боями степи. И вдруг в высокой траве видим косо торчащие черные, обугленные жерди: остаток ограды. Приглядываемся на ходу: в траве полусгнившие бревна, полусгоревшие остатки сруба. Сквозь траву краснеют рассыпанные кирпичи. Здесь стояла изба. Заросший бурьяном сруб колодца. Заглядываю в него. Глубоко внизу печально светит, отражая высокое солнечное небо, мертвая вода. Как давно не разбивало ее зеркала опущенное в колодец ведро... Может быть, не разобьет уже никогда.

Нет, не подвела нас карта и не ошибся Берестов, ведя нас по компасу. Здесь действительно было село. Но только на карте оно и сохранилось. Каратели сожгли его дотла. Мало того - и печки, которые обычно остаются после пожара, наверное, развалили, ни одной трубы не торчит. Может быть, и старик, с которым я разговаривал на дороге, и его спутники увидят свою деревню такою же?

Мы продолжаем путь. По-прежнему без дороги, по азимуту. Пройдя снова несколько километров лесом, входим в еще одно село. Здесь все избы целы. Но ни души ни в них, ни возле. Наглухо заперты жердевые ворота, плотно закрыты окна, где есть ставни - ставнями. Кое-где на воротах или за оконными стеклами видны иконы. Наверное, какие-нибудь старушки, покидая родной дом, водружали эти иконы на самом видном месте, в наивной вере, что это убережет родное гнездо от разорения и гибели. Но теперь, раз мы здесь, ничто не грозит этим серым избам. Дождутся они своих хозяев. Если те живы, конечно...

Привал в глухой чаще, в березняке, неподалеку от безвестной лесной речушки, с робким журчанием пробирающейся меж кустов и замшелых стволов. На полянке дымит полевая кухня - готовит обед. Собственно, это не только привал. Из штадива по радио приказано остановиться и не продолжать путь до нового распоряжения. Может быть, нам изменят маршрут? Или мы уже настигли отступающего противника и нас скоро введут в бой? Очень возможно. А пока хорошо бы отдохнуть после долгого пути. Похоже, мы до ночи отсюда не тронемся. А уже ложатся предвечерние тени.

Время у меня свободное. Уединюсь-ка в кусты - надо кое-что записать. Успев сделать несколько шагов, вижу, что в том же направлении с котелком в руке идет наш связной Осипов, личность на КП весьма популярная: он невозмутим в любой обстановке и любит рассказывать байки.

- Куда? - спрашиваю его.

- На речку. Водички принести. Грибов я набрал, хочу скоростным методом засол сделать. Соскучился по грибкам.

- Если меня кто-нибудь спрашивать станет - вон за теми кустиками я буду, на прогалинке, видишь?

- Вижу! - прищуривается Осипов.

- Так позовешь меня?

- Будьте спокойны. Осипов еще никого никогда не подводил.

Ложусь лицом вниз между кустами, на мягкую, шелковистую травку, достав блокнот, упираюсь локтями в землю и погружаюсь в свои записи.

Немного погодя слышу вблизи, за кустами, медленное шуршание ветвей. Не обращаю на это внимания: наверное, кто-то из наших идет с речки... Ну и пусть себе проходят мимо...

- Здравствуйте!

Подымаю голову, оглядываюсь - и замираю: надомною стоят пятеро в немецкой форме. Немецкая разведка? Меня хотят взять языком? Что делать? До пистолета дотянуться не успею...

Но тут я замечаю, что у всех пятерых наши автоматы ППШ с дисками. Партизаны? Но почему с погонами?

- Нас к вам солдат послал, у речки встретили, - говорит один из пятерых.

- А вы кто такие?-спрашиваю оторопело.

- Мы - русские.

- Вижу, что русские, - уже успокоившись, я подымаюсь, засовываю блокнот в сумку. - Но откуда? Почему на вас немецкая форма?-Только сейчас обращаю внимание на то, что нагрудной нашивки в виде гитлеровского орла, какая у всех немцев на мундире, у этих людей нет, а погоны у них какие-то странные, желтые. - Немцам служили?

Слышу в ответ смущенное:

- В сорок первом в плен попали. Шофера все.

- Вместе с машинами сдались?

- Вместе... да не сдавались мы... В окружение попали, когда отступали, нам велено было машин не покидать, ждать-может, прорываться будем. Ну и дождались - немцев...

- А потом?

- А потом лагерь. Кругом с голода мрут. А тут вербовать приехали: кто специалисты? Шофера есть? Мы так решили: в лагере все одно пропадем. А получим машины - может, к своим на них рвануть удастся?

- Ну и что же, не удавалось?

- Далеко от передовой нас держали. И следили за нами. Не нашлось такого момента. А вот недавно уж, когда бои под Орлом начались, нас на подвозку снарядов кинули. Прямо к позициям. Сговорились тогда, чтоб при первой возможности - к своим. Да все не получалось подходящего момента. Вот уж когда немцы отступать стали, да кончилась степь, лесами пошли - тут мы ночью, когда остановились, потихоньку в кусты и пошли лесом на восток. Вам навстречу. Трое суток уже идем. Ну теперь наконец-то!

- А почему у вас наши автоматы, зачем?

- Мало ли... вдруг бы на немцев наткнулись.

- Где вы взяли автоматы?

- Припрятали... В первые дни, как немцы на Курск наступать начали, трофеи они собирали - оружие наше всякое. И отправляли к себе в тыл. Ну и на наших машинах тоже. Немцы говорили - для выставок трофеев. Вот мы и запаслись.

Я не без сомнения посмотрел на обступивших меня пятерых бывших пленных: похоже, говорят правду, а все-таки... Что мне с ними делать? Вести на КП вот так, с оружием, в немецкой форме? А если они обманывают меня и тут таится какая-то каверза? Ведь факт, что служили у немцев. А может, и служат?

Мои сомнения, видимо, были замечены.

- Товарищ командир!-заговорили мои неожиданные подопечные. - Да вы не сомневайтесь!

- Мы же всей душой... Только и мечтали своих найти.

- Отведите нас в штаб, представьте кому следует!

- Если не доверяете - вот, автоматы наши заберите! Я прикинул глазом: пять автоматов...

- Нет, уж тащите сами! Пошли!

Какое иное разумное решение мог я принять? Мы шли, и все пятеро задавали мне один вопрос за другим:

- А можно нам будет обратно в Красную Армию, чтобы искупить...

- Не знаю. Пройдете проверку, тогда и решится.

- Нас что, посадят?

- До выяснения, наверное, будете под присмотром. Вы же от немцев пришли. И служили им. Что же вы, ждете, что вас сразу на курорт пошлют?

- Мы понимаем, конечно, проверка требуется...

- Да пусть хоть в тюрьму! - с отчаянной решимостью говорит один. - Все у своих! Мы же не в карателях служили, не в полицаях. Разве тогда пошли бы мы к вам? Если уж виноваты - так я согласен, отсижу, сколь положено, за то, что снаряды немцам возил, так уж сполна расплачусь и с чистой душой среди своих жить буду, а не черт где мыкаться.

- А разрешат нам сразу домой написать? Через армейскую почту? Ведь два года родные о нас не знают. Может, и похоронили уже...

- Что же, - ответил я, - сейчас придем, сразу и пишите. А то неизвестно, потом можно ли будет?

- Вот спасибо!

- Хоть мать да жена горевать перестанут!

- Я, товарищ командир, последнее письмо в первый день войны написал, а там уж не до того было.

Я решил, что пока суд да дело, сдам этих людей на попечение командира комендантского взвода Андросова. Они ему даже полезны будут - для кухни дров наколоть, котел почистить или еще для какой надобности - он всегда жалуется, что ему людей не хватает.

Андросов, с папиросой в руке стоявший возле кухни и дававший повару какие-то указания, переменился в лице и выронил папироску, когда увидел выходящих из кустов на полянку людей в немецкой форме, с автоматами. Но, увидев меня, успокоился. Я сказал ему:

- Принимай на довольствие!

А моим подопечным предложил, показав на Андросова:

- Оружие сдайте ему. Теперь оно вам без надобности, - и объяснил Андросову, кого я к нему привел.

С явным удовольствием все пятеро сложили автоматы на траву, к ногам Андросова. И тут же стали просить:

- Дайте нам обмундирование наше! Хоть самое рваное! Глаза бы на немецкое не глядели!

- Где же я вам возьму? - развел руками Андросов. - Мы на марше. Да и прав не имею вас обмундировывать.

В этот вечер многие из проходивших мимо комендантской кухни удивлялись: что это за немцы на ней работают? А к утру пятеро приблудившихся все-таки как-то исхитрились переобмундироваться: на одном была холщовая, неопределенного цвета куртка, другой был в старенькой гимнастерке, не сходившейся ему в вороте, третий - в засаленном, продранном ватнике. Видимо, все это получили из фондов подобревшего Андросова.