Лайон Де Камп - Странствующий чародей

• Название: Странствующий чародей
• Автор: Лайон Де Камп
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Юмористическое фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-352-00225-X

Л. Спрэг де Камп — создатель англоязычной иронической фэнтези, учитель таких авторов, как Роберт Асприн и Терри Пратчетт. Перед читателем его новые произведения.

Приключения Гарольда Ши и его коллеги Рида Чалмерса продолжаются. Они встретятся с князем Игорем в Древней Руси, будут спасаться бегством от половцев в мире "Тысячи и одной ночи", искать на Барсуме, придуманном Эдгаром Берроузом, похищенную дочь профессора Ши, а затем переместятся в действительность шекспировской "Бури", населенной гоблинами и другими волшебными существами.

На русском языке публикуется впервые.

---

— Так если они не заглядывают в будущее, — с раздражением возразил Ши, — к чему тогда весь этот вздор и суматоха?

— Боги, как я вам говорил, непостоянны, а подчас вообще ведут себя как дети, — терпеливо объяснял Чалмерс. — Им ничего не стоит передумать. Когда полученное предзнаменование касается какого-то определенного мероприятия, то оно выражает волю богов на текущий момент. Все непрестанно меняется. Суть заключается в том, чтобы, постоянно наблюдая за погодой, уловить главное направление божественной мысли и начать предсказание в нужное время.

— Вся эта методика кажется чересчур сомнительной.

Чалмерс пожал плечами:

— Не более сомнительной, чем та, по которой делаются прогнозы ситуаций на фондовой бирже.

Этим вечером должно было состояться празднество. Так или иначе, но у мифологических беженцев жизнь, казалось, была лучше, нежели у их товарищей по несчастью, прибывших из двадцатого века. Благодаря хитрости Прометея богам доставались лишь жир да кости жертвенных животных, в то время как поклонявшиеся богам получали все остальное. «Вот и еще один веский аргумент в пользу частых жертвоприношений», — подумал Ши, когда у него потекли слюнки от аппетитного запаха, доносившегося от жертвенного костра. Бродячие артисты, часто забредавшие в лагерь беженцев, развлекали пировавших акробатическими упражнениями и фокусами, пока те ожидали праздничных кушаний. В соответствии с обычаями гостеприимства, принятыми в Трое, всех путешественников, шедших по дороге к морю, приглашали принять участие в пиршестве.

Каждый занял место в строгом соответствии с положением, занимаемым в обществе: с одной стороны сидели Анхиз и Эней, а с другой — в тесноте и по соседству с рабами Ши и Чалмерс.

— Вы уже подготовили свой магический трюк? — шепотом спросил Ши.

— Думаю, что да, — неуверенно ответил Чалмерс. — Будь это в истинном мире Гомера, я был бы в отчаянии, но Вергилий жил после великой эпохи прославленной греческой логики, благодаря которой получили развитие наш научный метод и символическая логика. Несмотря на то что характер этих людей близок по своему уровню к варварскому, воспетому Гомером, этот континуум не может не почувствовать и не вдохновиться стройностью и убедительностью греческой логики.

— Звучит логично, только не сочтите это за каламбур. Так когда начнем?

— После празднества, когда все будут веселыми и в хорошем расположении духа. То есть когда пиршество перейдет в стадию серьезных возлияний.

Рабы и дети начали подносить пирующим жертвенное мясо. Подобно героям скандинавских мифов, эти люди, казалось, довольствовались малым в дополнение к мясу, хотя, к радости Ши, были поданы хлеб, фрукты и сыр для тех, кто отдавал предпочтение обычной пище. Сидевшим на почетном конце мясо подали в первую очередь, и они, не дожидаясь пока обнесут остальных, начали разрывать поданные им куски на части.

Мальчик, пошатывавшийся под тяжестью кувшина с вином, наполнил из него бронзовым черпаком деревянную чашу Ши. Гарольд отхлебнул большой глоток и моментально скривился: это было кислое пойло бледного цвета с привкусом смолы от бочонка, в котором оно хранилось, и соленое от проникшей внутрь морской воды. Напиток был к тому же еще и слабым, так как примерно на четыре пятых состоял из воды.

— Как им удается напиваться допьяна, заливая в себя такие помои? — спросил Ши у Чалмерса.

— Героям подают вино лучшего качества, — ответил Чалмерс. — Но даже то, что пьют они, по нашим стандартам никуда не годится. То вино, что пьют они, зеленого цвета, еще не прокисшее, а когда оно прокиснет, то им ублажаются простолюдины.

— Ну вот и жратва! — сказал корабельный плотник, сидевший слева от Ши. К пировавшим приближалась группа рабов, которые несли что-то вроде носилок со стоявшей на них огромной миской; девушка вилкой доставала из нее дымящиеся куски свиной грудинки, от запаха которых слюнные железы Ши работали на пределе возможностей. Он взял поданный ему кусок за ребро и вонзил зубы в жесткое волокнистое мясо, пропитанное сладким пикантным соусом. Конечно, это не было барбекю, но нечто весьма похожее на это блюдо.

— Вы только посмотрите на благородных, — ворчал корабельный плотник. — Поедают лучшие куски, а нам остаются объедки.

— Им что, достались окорока и филейная часть? — Ши посмотрел на благородный конец «стола» и, к своему крайнему удивлению, увидел, что Эней разделывает на куски жареную голову быка. Он отрезал хрящеватый кусок нижней челюсти и с церемониальным почтением подал его отцу. Анхиз вежливо поблагодарил сына, откусил значительную часть и начал жевать, усердно работая зубами, которые были уже не такими, как прежде.

— И это у них считается изысканной едой? — недоверчиво спросил Ши.

— Им ведь и невдомек, что грудинка, которую они считают субпродуктом, нами почитается деликатесом, — ответил Чалмерс. — Кстати, не столь уж давно в Америке грудинка являлась пищей рабов. Господа вкушали окорока и отбивные, а реберная часть и ножки предназначались рабам. Грудинка, жаренная над решеткой на вертеле, считалась верхом кулинарной изобретательности, как, к примеру, суп из бычьих хвостов.

— Лучше нам не посвящать их в эти секреты, — посоветовал Ши.

— Прошу прощения, — обратился к ним мужчина, сидевший против них, — видели ли господа падение великого города? — Задавший этот вопрос был путешественником, которого пригласили на пиршество; возможно даже, что он был купцом или преуспевающим торговцем, поскольку его туника и остальная одежда были весьма дорогими, хотя и изрядно потрепанными в путешествиях.

— Мы видели его последнюю ночь, — ответил Чалмерс. — А вы, господин, только что узнали об этом?

— Именно так. Я из Пиерии[28], — отвечал путешественник в красивой одежде, выкрашенной тирианским пурпуром.

— Очередной анахронизм, — пробурчал Чалмерс на ухо Ши. — Гомер знал о Сидоне[29], но не знал о Тире[30].

— Что? — спросил торговец.

Ши сделал вид, что прочищает горло.

— Так вы спрашивали о падении Трои? Когда это случилось, мы находились в городе и провели там самую последнюю ночь в жизни Трои. — Он продолжил свой рассказ кратким описанием того, что они видели и узнали от беженцев.

— Как это замечательно! — произнес торговец. — Герои, боги, долгая война, завершившаяся на редкость хитроумной уловкой. — Он хлопнул себя по колену, дабы дать выход переполнявшим его чувствам. — Подождите, вот когда мои покупатели прознают об этом, клянусь, у нас будет на несколько хороших песен больше!

— Вне всякого сомнения, — согласился Чалмерс. — А вы путешествуете по многим местам?

— По тем местам, где нужен тирианский пурпур, а он, должен вам сказать, нужен везде. Царская власть немыслима без пурпура, а мир переполнен царями. Храмы тоже не могут обойтись без него: одеяния для богов пурпурного цвета. Знаете, я только недавно посетил святилище на Исмаре…

— На Исмаре? — переспросил Ши.

— Да, это остров близ земли киконов, именуемый Трас[31], возможно, вы о ней слышали. В святилище Аполлона потребовалась полномерная одежда для этого бога, украшенная сплошным золотым шитьем. Самая крупная продажа из всех, что мне довелось совершить.

— Исмар? — переспросил Чалмерс.

— Да, именно Исмар, я так и сказал.

— А тамошний жрец обитает в священной роще? — Ши показалось, что глаза Чалмерса как-то странно блеснули.

— Да, имя этого жреца Марон.

— А не дал ли он вам случайно отведать своего славного вина из этой рощи?

— Конечно же, дал. Это был особый знак уважения. В благодарность за одеяние он поднес мне чашу не более наперстка, а вина в ней было не более одной капли, остальное — вода, но этот напиток был подобен нектару бессмертных. После этого вина я никакого другого и в рот взять не могу. — Он посмотрел вдаль тоскующим отсутствующим взором, взором человека, которому однажды посчастливилось заглянуть на небеса.

— Ой, что это! — воскликнул вдруг Чалмерс, указывая на что-то за спиной торговца. Тот повернулся, чтобы увидеть, что так заинтересовало чужестранца, но как только он обернулся, Чалмерс поменялся с ним винными чашами. Нельзя сказать, что эта манипуляция была проделана с ловкостью карточного шулера, но все же она удалась. Ши был озадачен увиденным, но не сказал ни слова.

Торговец снова повернул голову и спросил:

— А что это было?

— Да мне показалось, что упала звезда. Вам ведь известно, что означает эта примета. Но это был обыкновенный светлячок.

— Светлячок? А что это такое, светлячок?

— О-о-о, а-а-а, хмм… ну, как бы это сказать. У нас на востоке таких много. Это такой жук, который летает, держа в лапках лампу.

Торговец пурпуром смотрел на Чалмерса, и во взгляде его ясно читалось сомнение в здравом рассудке собеседника. А потом он вдруг почувствовал внезапный интерес к сидевшему рядом плотнику и совершенно перестал обращать внимание на обоих американцев.