Эллен Байеррум - Убийственная стрижка

• Название: Убийственная стрижка
• Автор: Эллен Байеррум
• Издательство: АСТ
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-029665-7

Выражение "за такую прическу убить можно" таинственный преступник воплотил в жизнь самым причудливым способом!

И пускай полицейские считают, что ЗНАМЕНИТАЯ СТИЛИСТКА, виртуозно орудовавшая ножницами, покончила с собой. Лейси Смитсониан, ведущая скандальной колонки о БЕЗВКУСНО ОДЕТЫХ и ПЛОХО ПРИЧЕСАННЫХ богатых и знаменитых женщинах, ЗНАЕТ ЛУЧШЕ — стилистку УБИЛИ.

ЗА ЧТО?

Найти ответ на этот вопрос должна сама Лейси. И действовать надо быстро — пока маньяк не успел сделать ее следующей жертвой.

---

Одна Лейси прекрасно себя чувствовала в обществе старушки и в окружении ее темной мебели и ярких красок. И старалась проводить летние каникулы в Джорджтаунском доме Мими Смит, отдыхая душой от хаоса оранжевого с желто-зеленым и дешевой сосновой мебели, навязанной семье матерью. Кроме того, у Мими была своя библиотека.

Лейси наткнулась на сундук еще в пятнадцать лет, когда приехала в гости к Мими. Большой, черный, перехваченный кожаными ремнями. Такой же волнующий, как пиратский сундук с кладом. И он стоял на чердаке, который Лейси тоже обожала. Родительский одноэтажный дом в Денвере не имел тайных уголков, которые хотелось бы облазить. Ни подвала, ни чердака, ни клада.

— Ну, открой его, Лейси, если так уж любопытно.

Лейси почти боялась, что сундук не оправдает ее ожиданий. Замок туго поддавался, и крышка открывалась со скрипом. Но ее не разочаровали бесчисленные выкройки и разрезанные ткани. Сундук оказался неисчерпаемым источником чудес. Старое полотно, шерсть, бархат и потрясающая новая ткань тридцатых — искусственный шелк. Материалы, хранившиеся годами на сухом чердаке, ничуть не пострадали, разве что немного пахли плесенью. И — о чудо! — все выкройки соответствовали размеру Лейси.

— Я ни за что не рассталась бы с ними, — твердила Мими. — Сама не знаю почему. Может, хранила их для тебя.

Каждый раз, навещая Мими, она просила разрешения покопаться в сундуке. Мими, старая пиратка, стала ее проводником. Они так и не добрались до дна, поскольку каждый раз Мими принималась рассказывать Лейси истории о свиданиях, танцах и кинозвездах, чьи наряды служили образцом для подражания. Интереснее всего, что эта одежда была предназначена для реальных женщин. Женщин с реальными фигурами. Женщин с красивыми формами. Женщин сильных и женственных. Женщин коварных и умных. Женщин с бюстом, бедрами и талией. Женщин вроде нее.

— Они ведь не подойдут твоей тощей дылде сестрице, верно? — смеялась Мими.

После смерти Мими оставила сундук Лейси вместе с книгами, мягким бархатным диваном и столовым гарнитуром вишневого дерева. Родители посчитали сущим вздором попытки Лейси объяснить, что эти вещи стоят больше, чем старый фарфор и кухонная посуда, завещанные ее младшей сестре, высокой худощавой Чериз, которая мгновенно выставила свое наследство на гаражную распродажу[20].

— Интересно, — допытывалась мать, — что ты собираешься делать с этой ужасной рухлядью?

— Реставрировать, любить и лелеять.

— Может, миленький ситец в желто-оранжевый горошек немного оживит эту развалину, которую ты называешь диваном? — предложила мать, обожавшая декор в стиле ресторанов фаст-фуд. И пришла в ужас, когда Лейси выбрала дорогой сапфирово-синий бархат для дивана и дамаск в розово-синюю полоску для стульев из столового гарнитура.

— Что ж, поскольку ты все равно в Вашингтоне, мне хотя бы не придется видеть все это, — заявила она в заключение.

Увы, талант к шитью не передался вместе с сундуком. Но Лейси нашла в Арлингтоне портниху, которая дошила для нее несколько платьев. Алма Лопес умела незаметно смягчить или даже убрать наиболее очевидные приметы того времени вроде гигантских плеч, оставляя общий стиль эпохи неприкосновенным. Лейси начала с черного облегающего платья и изумрудно-зеленого болеро с черной отделкой конца тридцатых. К платью полагался длинный черный с зеленым кушак, несколько раз обертывавшийся вокруг талии. Классический фасон тех лет, немного отдававший иронией, светившейся в деталях. Узнав о том, что Лейси носит одежду Мими, мать, предпочитавшая спортивные костюмы кислотных тонов, пришла в ужас, чем втайне порадовала дочь.

— Лейси, что подумают люди, увидев тебя в этих клоунских платьях?

— Посчитают меня оригинальной, мать.

Да пусть считают хоть психопаткой, мне наплевать.

К сожалению, Лейси было не по карману шить больше, чем пару-тройку платьев Мими в год. Но каждый раз, когда на душе было паршиво, она рылась в сундуке и находила что-то новенькое. Сундук постепенно пустел, а Лейси обзаводилась уникальным гардеробом.

После кошмарных событий недели Лейси решила, что настроение лучше всего исправит вечернее приталенное платье с V-образным вырезом и широкими рукавами. Мими прикрепила к выкройке фото Риты Хейуорт в свете прожекторов, года 1939-го. Платье казалось шикарным, и Лейси уже успела сочинить многообещающий сценарий.

Уютный маленький клуб вдали от протоптанных дорог. Оркестр начинает играть старую мелодию с блюзовым ритмом, и внезапное появление красавца повесы…

Размышления прервал стук в дверь. Возможно, соседка с почтой. Редкий день проходит без того, чтобы почтальоны не перепутали ящики.

Слишком часто меняются жильцы, или просто дислексия?

Лейси припала к глазку и, разглядев стоявшего в коридоре гостя, возмущенно ахнула.

Поверить невозможно! Кем это он себя вообразил?!

Она все-таки открыла дверь, но уперлась рукой в косяк, преградив вход. Он смотрелся хорошо, даже слишком хорошо в джинсах, выцветших как раз в нужных местах, разношенных потертых ботинках, черной водолазке и черной кожаной куртке, небрежно свисавшей с плеча. Мужчины в черных свитерах, особенно водолазках, были ее слабостью. Она считала, что черный цвет идет любому представителю противоположного пола. А Вик Донован не был любым. Рукава, засученные почти до локтей, открывали темную курчавую поросль на руках, напомнив Лейси о тех вечерах, когда она мечтала увидеть его голую грудь. И готова была поклясться, что и там волосы тоже темные и курчавые. Однако реальный Донован, возникший на ее пороге, был тревожным симптомом.

— Чем обязана? — бросила она.

— Ты могла бы вернуть правую бровь на место и пригласить меня, — ухмыльнулся Вик, показывая упаковку баночного пива.

— Как это ты ухитрился обмануть нашу древнюю сигнализацию?

Ее дом времен Второй мировой успели оборудовать домофоном на входной двери, но доверчивые жильцы услужливо придерживали двери, впуская совершенно незнакомых людей. Впрочем, процент преступлений в старом городе был невелик.

— Я просочился вслед за разносчиком пиццы. Подумал, что он идет сюда.

Лейси не потрудилась спросить, как он узнал ее адрес. Учитывая профиль ее работы, это было бы оскорблением. Кроме того, в прежние времена Вик не гнушался давать Лейси полный отчет о том, где в любое время дня и ночи был замечен ее автомобиль или она сама.

— Ты ошибся. Можешь проследовать за разносчиком пиццы на выход.

— Лейси, впусти меня.

Она не шелохнулась.

— Слушай, мне очень жаль, что я оскорбил тебя вчера. Я не хотел. Понимаешь… очень удивился. Ну и растерялся, конечно.

— Я тоже не люблю сюрпризов.

— Как насчет того, чтобы впустить меня?

— А если я занята?

— В таком случае я подожду, пока выйдет твой гость. Нам нужно о многом поговорить.

Гость? В таком случае можешь простоять здесь до Рождества.

— О «Стайлиттос»?

— В числе других интересных нам обоим тем.

Любопытство взяло верх, как всегда. Вечно она развешивает уши, слушая всяких психов с их дурацкими историями! Ничего не поделать, это неистребимое свойство репортера: любой ценой узнать конец истории.

Лейси мысленно выругала себя.

— Ладно.

— Знаешь, ты способна обескуражить кого угодно, — вздохнул он и, оказавшись в кухне, сразу открыл банку и протянул Лейси. Остальные поставил в холодильник и помедлил, с интересом изучая его скудное содержимое.

— Следовало бы ограбить разносчика пиццы. По-моему, она была с пепперони.

— Я умею готовить. Просто не хочу. Будешь поп-корн к пиву?

— Поп-корн — это не еда, — объявил Вик, отняв у нее пиво и ставя в холодильник. — У меня идея получше. Приглашаю тебя на ужин. Кстати, на улице холодно. Я бы на твоем месте захватил куртку.

Лейси молчала.

— Да? Нет? В следующую среду? — не отступал он, расхаживая по комнате. Похоже, искал предательские следы мужского присутствия. Ничего не обнаружив, Вик развалился на темно-синем бархатном диване Мими.

— Очень мило.

— Не слишком ли ты удобно устроился? — проворчала Лейси.

— Эй, что там в сундуке?

— Это ящик Пандоры, — поправила она и, наскоро собрав выкройки, сунула в сундук. Застегнула ремень, обула туфли и надела черную куртку, как латы. И только потом спросила: — Что тебе нужно, Вик?

Вик встал.

— Ужин. И перемирие.

— Честно говоря, я немного голодна.

— Могу поверить после того, что видел в холодильнике.

— Ты упомянул что-то насчет дружбы.

— Это понятие для тебя ново?

Лейси вытолкала его в коридор, захлопнула дверь и заперла квартиру.

— Да, когда речь заходит о тебе. Как насчет того, чтобы поторопиться? Умираю от голода.