Юрий Шушкевич - "Вексель Судьбы" (книга первая)

• Название: "Вексель Судьбы" (книга первая)
• Автор: Юрий Шушкевич
• Жанр: Научная Фантастика

В основе сюжета - судьба двух советских разведчиков-диверсантов, которые в результате хронопортации переносятся из 1942 в 2012 год. В нашем сегодняшнем мире им удаётся быстро "акклиматизироваться" и стать участниками многочисленных событий, связанных с розысками исчезнувшего за рубежом крупного царского вклада. Однако вместо капиталов, лёгших в основу мировой финансовой системы и с известных пор правящих миром, героям романа удаётся обрести сокровища иного рода. Роман интересен многочисленными историческими коллизиями и футурологическими прогнозами, которые, будучи преломлёнными в сознании людей первой половины XX века, зачастую раскрываются с неожиданной стороны.

---

Однако чего прыткий охранник не мог ожидать и предвидеть -- было столь же мгновенное, как и его прыжок с пистолетом, превращение обходительного молодого человека в жёсткого противника: Алексей огрел охранника по голове и вырвал оружие из его рук. Спустя мгновение, придя в себя, охранник увидел направленный ему прямо в лицо холодный и абсолютно правдоподобный воронёный ствол фронтового автомата.

Майор поднялся из-за стола, молча подобрал с пола выбитый из рук охранника пистолет и, брезгливо рассмотрев его, засунул себе за ремень. Потом извлёк из кобуры свой наган, молча взвёл затвор и вернулся на прежнее место.

-- Лейтенант, выведите сопровождающего в коридор и там расстреляйте. Он вряд ли пригодится для допроса.

-- Руки! Вверх руки! Пошли!

-- По какому праву? Вы не имеете права меня трогать! -- скороговоркой забормотал охранник. -- Я буду...

-- Нападение на сотрудника органов -- тебе мало? -- не дав ему докончить фразу, отрубил Алексей. -- А ну пошёл!

И холодный ствол ППШ с силой упёрся охраннику под лопатку.

-- Постой, лейтенант, -- вмешался майор. -- Привяжи-ка его к стулу. Пускай, пока он жив, на всякий случай поучаствует в допросе.

Спустя минуту охранник был надёжно скручен, а в рот ему вбит кляп. Ещё через несколько минут с ним рядом сидел, надёжно привязанный к другому стулу, насмерть перепуганный паренёк-водитель, которого Алексей, выйдя на порог, попросил срочно зайти в помещение, где тотчас же "нейтрализовал". Начальник стройки продолжал стоять на прежнем месте, перебегая глазами между автоматом Алексея и наганом майора. Было не вполне ясно -- протрезвел он или нет, однако было заметно, как время от времени, надкусывая себе губу, передёргивая лицом или ни с того ни с сего притоптывая ногой, начальник стройки пытается удостоверится в реальности творящегося с ним кошмара.

-- Итак, Лютов, -- невозмутимо продолжил допрос майор госбезопасности. -- Вы успокоились? Тогда рассказывайте, что у вас произошло в стройгородке минувшей ночью!

-- У нас? У нас ничего не произошло. У нас всё в порядке.

-- Ты же сам мне сказал, что у тебя ущерб, -- бросил ему Алексей, не переводя глаз с пленённых охранника и водителя.

-- Да это ерунда. Лебёдку сломали.

-- Лебёдку сломали? И из-за сломанной лебёдки вы сюда втроем приехали на ночь глядя и с пистолетом? -- человек в форме майора явно начинал выходит из себя.

-- У него всегда пистолет с собой... Имеем разрешение, можем показать.

Вместо ответа майор выкрикнул Фирика. Тот тотчас же с понурым видом и держа руки за спиной спустился в комнату.

-- Встань слева от Лютова! -- приказал ему майор. -- Представься.

-- Шарипов Фирик, -- негромко произнёс таджик. -- По матери. По отцу -- Кулик.

-- Почему не взял фамилию отца?

-- По адату и шариату нельзя.

-- По шариату? Интересно... -- майор даже присвистнул от удивления. -- Ну, да будет с тебя. Вы знакомы?

-- Да.

-- Кто это?

-- Лютов, начальник стройки в Филях, где я работаю с февраля.

-- Вы, Лютов, знаете этого человека?

-- Товарищ майор госбезопасности! -- вмешался в допрос Алексей. -- У того типа вроде бы должен быть с собой паспорт задержанного. Разрешите обыскать?

-- Обыщите.

Алексей извлек из карманов связанного охранника пачку документов, среди которых находился и паспорт Фирика. Майор повертел его в руках, убрал в ящик стола и вернулся к допросу.

-- Шарипов, вы же Кулик, как объясните, почему сбежали со стройки?

-- Мне стало страшно. -- бесхитростно ответил таджик. -- Мне показалось, что меня этой ночью убьют.

-- Отчего же это так показалось? -- майор НКВД поправил френч, слегка откинулся в кресле, и на его лице на какой-то миг возникла вполне доброжелательная полуулыбка.

-- Не знаю... Вдруг навалился ужас. Раньше никогда со мной такого не было. В голове застучало -- беги, и всё. И я убежал.

-- Ну да, всё верно брешет! -- сразу же оживился Лютов. -- Импортную лебёдку спалил, оттого и сбежал!

-- Какая лебёдка? Не было никакой лебёдки, мы же на нулевом цикле работали!

-- Да что он врёт! Сжег дорогую лебёдку, и не желает отвечать!

-- Хватит! -- майор остановил препирательство и обратился к Лютову. -- Лебёдка только что была никчемной. Лучше скажи -- что у вас ещё этой ночью сгорело?

-- Ничего. Ничего не горело. Всё цело.

-- Точно всё цело?

-- Истинный бог!

-- Да врёт же он, врёт! -- буквально заорал Фирик. -- Пусть тогда скажет, где Муслим, где Рахим, где Гулиб!

-- А мы сейчас вон у тех двоих спросим. Ну-ка, Алексей Николаевич, позвольте гражданину, к которого мы отобрали пистолет, рассказать нам, что он обо всём этом думает.

Алексей извлёк мокрый от слюны тряпичный кляп изо рта "безопасника" и аккуратно повесил на спинку стула возле его плеча.

-- Я ничего не знаю и ничего не буду вам говорить.

-- Хорошо, -- невозмутимо продолжил майор. -- Тогда дадим слово молодому человеку. Только пусть имеет в виду, что виновных в сокрытии преступления, о котором нам всё известно, здесь же мы и расстреляем. Возиться с теми, кто запирается, нет ни малейшего смысла.

С этими словами он пододвинул поближе лежащий на столе наган.

-- Вы не имеете права! Смертная казнь запрещена...-- успел выкрикнуть охранник, пока Алексей снова вбивал ему кляп.

-- Не запрещена, а ограничена государственным мораторием с девяносто шестого года, -- спокойно возразил Алексей, переведя взгляд на определённо поражённого его начитанностью "майора". -- Мораторий на то и мораторий, что при необходимости он может быть отменён, и сейчас, похоже, мы имеем именно такой случай. Итак, что нам в этом случае расскажет молодой шофёр?

Взгляд паренька-водителя, не чаявшего угодить в подобный переплёт, испуганно метался между белым от страха Лютовым, связанным охранником и словно воскресшим из фантастического прошлого грозным майором с ромбами на краповых петлицах вместо погон. Судя по всему, паренёк был приучен держать язык за зубами и всё ещё не мог для себя решить, что для его важнее -- лояльность начальству или собственная жизнь, в возможность столь простого расставания с которой он, похоже, ещё до конца не верил.

Тем временем образовалась и стала нарастать неприятная заминка -- для продолжения допроса и удержания темпа были нужны новые сильные аргументы, и обоим чекистам пришлось на миг сосредоточиться и замолчать. Однако делу неожиданно помог протрезвевший Лютов:

-- Это разводка! -- вдруг заорал он своим густым басом. -- Нас обманывают! Чекисты не настоящие!

И с этими словами, метнув ненавидящие взгляды сперва на майора и затем -- на портрет Сталина, он буквально сорвался с места, где до этого спокойно и покорно стоял, намереваясь своим грузным телом навалиться и сбить Алексея с ног.

Алексей моментально вскинул автомат и дал от пояса короткую и оглушительную очередь:

-- Не настоящие, говоришь? Проверим!

За спиной у Лютова посыпалась штукатурка, в глаза ударила строительная пыль, а усиленные маленьким и тесным помещением сухие раскаты выстрелов отозвались острой болью в барабанных перепонках. Лютов пошатнулся и отпрянул назад, к стене.

Алексей перевёл оружие на водителя и, поймав его очумелые глаза, буквально вперился в них жёстким и неморгающим взглядом.

-- Итак, будем молчать? -- буквально заорал он на паренька. -- Считаю до трёх!

Парнишка не выдержал и, запинаясь, скороговоркой поведал о том, что минувшей ночью в стройгородке сгорела бытовка и в огне погибла целая бригада бетонщиков.

-- Ну вот, -- повеселевшим голосом отозвался майор, -- нашёлся-таки один сознательный! А ты что, Шарипов, верно, что тоже должен был с ними гореть?

-- Да, я работал той самой бригаде. Там все были мои друзья. Нас на ночь всегда снаружи запирали, поэтому никто из них не смог убежать.

-- Это был несчастный случай или поджог? -- поинтересовался майор у Фирика.

-- Поджог, конечно. Внутри в бытовке нечему было загореться, поджечь можно было только снаружи.

-- Это ясно. Кто имеет доступ на стройплощадку в ночное время?

-- Там только охрана с собаками ночью дежурит. Так что вот он и поджёг, -- Фирик указал на связанного охранника. -- Он их начальник, это его рук дело!

Майор внимательно посмотрел в глаза арестованному начальнику службы безопасности.

-- Ты это сделал?

"Безопасник" молчал, угрюмо понурив взор. Однако ни одного, даже малейшего движения головой, которое можно было расценить как согласный кивок, он так и не произвёл.

-- Это мог сделать только ты лично, -- продолжил майор, неторопливо и отчётливо выговаривая слова. -- Впрочем, ты также мог приказать поджечь бытовку своим подчинённым, это тоже самое преступление, но оно маловероятно. Лишние свидетели тебе ни к чему, так что поджигал ты, я уверен, собственноручно. И сюда явился неспроста один, без подопечных, -- чтобы также, без свидетелей, прикончить этого несчастного Фирика. Думаю, ты хорошо понимаешь, что за содеянное тебе светит только расстрел. Есть, правда, ещё один вариант -- вместо тебя расстреляют того, кто приказал тебе всё это сделать. Однако если ты решишь его выгородить, то подаришь ему жизнь ценою своей. Подумай, чья жизнь тебе нужнее. Пара минут у тебя есть.