Жаклин Паскарль - Как я была принцессой

• Название: Как я была принцессой
• Автор: Жаклин Паскарль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-367-01286-6

В своей автобиографической книге Жаклин с подкупающей откровенностью рассказывает о личной трагедии, которая когда-то взволновала весь мир.

---

Слегка подтолкнув меня локтем, мой жених прошептал:

– Скажи им то, что ты выучила.

– Ашхаду ан ля илиха илля Ллаху ва Мухаммадун Расулу Ллахи, – покорно, хоть и неуверенно, повторила я фразу, заученную в самолете.

– Распишись здесь и распишись здесь, – по-малайски сказал имам Али и ткнул пальцем в страницу большой книги в кожаном переплете. Я поставила подпись под несколькими строчками арабской вязи, и только после этого он впервые мне улыбнулся.

– А что теперь? – спросила я у Бахрина, когда мы направились к выходу.

– Теперь одевайся для свадьбы, – ответил он уже в коридоре. – И, пожалуйста, подними волосы кверху. Так будет гораздо элегантнее.

19

Голос муэдзина, призывающего мусульман к вечерней молитве, ворвался в открытое окно. В свадебном платье я сидела за туалетным столиком и испытующе рассматривала себя в зеркале. В дверь постучали, и в комнату вошел Бахрин. Он уже надел традиционный мужской костюм баджу-мелаю – свободную рубашку без воротника с драгоценной застежкой спереди и широкие шелковые шаровары, поверх которых наподобие юбки завязывается вышитая ткань. На голове у него был черный бархатный сонкок. Я смотрела на его отражение в зеркале и думала о том, до чего же красив мой будущий муж.

В правой руке Бахрин держал красный бархатный футляр. Подойдя ко мне ближе, он открыл его: внутри оказались тяжелое ожерелье в форме листьев и орхидей из бриллиантов, оправленных в платину и белое золото, и такие же тяжелые и вычурные серьги и браслет.

– Ты чудесно выглядишь, Ясмин, – сказал Бахрин моему отражению в зеркале. – А это – тебе. Надень. Это мой свадебный подарок. Их выбрала моя мать. Я заранее попросил ее об этом. Когда ты станешь моей женой, тебе потребуются достойные украшения. Надень их на свадьбу.

– Все? – испуганно спросила я, с горечью думая о том, как элегантно и стильно выглядела моя единственная брошка на фоне темно-красного кружева.

– Да. Они тебе нравятся?

Я на секунду замялась. Придется солгать ему. Бахрин наверняка обидится, если я признаюсь, что терпеть не могу крупных и вычурных украшений.

– Они изумительны, – соврала я, – но это чересчур роскошный подарок. Совсем необязательно было покупать все это. Хватило бы и простого кольца.

– Жаклин, ты станешь моей женой. Ты не можешь обойтись без украшений. – Он положил руку мне на плечо, по-прежнему глядя в зеркало. – Увидимся позже.

– А что будет дальше? – спросила я, не желая отпускать его.

– Только что в присутствии имамов ты приняла ислам, значит, теперь мы можем пожениться. Все уже почти готово.

– А как же быть с тем, что я несовершеннолетняя?

– Все устроено. Мой дядя, Султан Махмуд, имеет право стать твоим опекуном. Он является религиозным главой султаната и уже дал разрешение на свадьбу.

Он улыбнулся мне и вышел из комнаты.

20

На улице уже стемнело, когда Тенку Зейна, тетя Бахрина, пришла за мной. Из распахнутой двери комнаты в коридор доносились какие-то арабские песнопения.

Вслед за Тенку Зейной я прошла через холл в другую комнату, на ходу поправляя платок. Там не оказалось никакой мебели – только толстый персидский ковер на полу. Она жестом предложила мне сесть на него, показала, как надо скромно поджать под себя ноги, и молча поправила юбку так, чтобы не было видно ни кусочка тела. Вдоль стены в комнате сидело еще несколько женщин – тетки и кузины Бахрина.

В дверях показалась высокая фигура в тюрбане, и я узнала одного из имамов.

– Сайа терима, – сказал он мне.

Я вежливо улыбнулась и кивнула в ответ.

– Сайа терима, – повторил он, немного раздраженно.

Я смутилась и опять кивнула.

Тенку Зейна нервно хихикнула и сделала какой-то жест рукой.

– Сайа терима, – повторила я, наконец сообразив, что от меня требуется.

По комнате пронесся явственный вздох облегчения. Очевидно, я поступила правильно.

Имам протянул мне какой-то документ на арабском. Я поняла только цифру «25» в одной из строчек. Кто-то вложил мне в пальцы ручку. Наверное, я должна расписаться, но только где?

Меня опять выручила тетя Зейна, которая ткнула в документ пальцем, после чего я вывела в нем свое имя. Сразу же после этого имам удалился, и Тенку Зейна последовала за ним. Не понимая, когда же начнется моя свадьба, я оглянулась на родственниц Бахрина в надежде найти моральную поддержку, и они все приветствовали меня радостными улыбками и кивками.

«Большой прогресс, – подумала я. – Его семья уже улыбается мне».

Из коридора послышался какой-то шум, и в дверях показался Бахрин.

– Пошли, Ясмин, – позвал он.

– Сейчас начнется церемония? – спросила я.

– Какая церемония? – удивился Бахрин.

– Перестань шутить, – потребовала я. – Сколько еще все это будет продолжаться?

– Но мы уже женаты, – сообщил мне жених.

– Как женаты? Этого не может быть… Ведь нас никто ни о чем не спрашивал, и мы не произносили клятвы… Я тебя вообще почти не видела сегодня, – растерянно пролепетала я.

– У нас это не принято, – терпеливо, словно дурочке, объяснил мне Бахрин. – Я произнес все клятвы в столовой и взял тебя в жены. Ты здесь сказала сайа терима, то есть согласилась с предложенной за невесту ценой.

– С ценой? – прошипела я, с трудом сдерживаясь.

– Да, двадцать пять долларов, как указано в свидетельстве о браке. Ты его подписала. Вообще-то по законам Тренгану полагается всего пятнадцать, но ты так красива, что я решил поднять цену, – пошутил он. – Пошли, нас все ждут. – Он вывел меня в коридор и подтолкнул в сторону гостиной. – Попробуешь орехового соуса. Я специально заказал его для свадебного ужина, потому что ты его любишь.

Я уже даже не пыталась что-либо понять. Похоже, мое присутствие на собственной свадьбе совершенно не требовалось. Странно только, зачем понадобилось наряжаться и столько волноваться?

Свадебного ужина я почти не запомнила. Все разговаривали через мою голову по-малайски, и лишь изредка кто-нибудь переводил мне пару фраз. Насколько я поняла, речь шла в основном о наших будущих детях и о том, какой хорошей матерью я стану. Кроме того, оживленно обсуждалось завтрашнее торжество – утверждение принца в правах наследника. Вся королевская семья, включая и меня, должна была присутствовать на церемонии.

Гости разошлись довольно рано, и в доме остались только мы, слуги и Тенку Залия.

Бахрин намекнул, что пора спать, и я, подойдя к свекрови, улыбнулась и благодарно поцеловала ее в щеку. Похоже, такой физический контакт стал для нее полной неожиданностью, но она тоже улыбнулась, ласково потрепала меня по щеке и, пожелав нам спокойной ночи, ушла к себе.

21

Ну вот я и замужняя женщина. Я улыбнулась своему отражению в зеркале и вытащила шпильки, удерживающие волосы на макушке.

Бахрин ушел в ванную, дав мне время переодеться в шелковую, нежно-розовую ночную рубашку и пеньюар с кружевными вставками, которые я купила специально для нашей первой ночи. Комплект стоил целое состояние, но я не пожалела денег: мне хотелось быть самой красивой для Бахрина.

Наконец он вышел из ванной в легкой пижаме и, не говоря ни слова, уставился на меня так, точно видел впервые. Я почувствовала себя неловко, будто меня оценивал незнакомец.

Потом Бахрин улыбнулся, но выражение его глаз оставалось холодным.

Стараясь развеять странное напряжение, я поднялась со стула и протянула к нему руки. Он подошел ко мне совсем близко и, положив ладонь на мой затылок, запрокинул мне голову, как мне показалось, для того чтобы поцеловать. Я немного расслабилась, когда услышала его шепот:

– Моя красавица-жена…

Вдруг его пальцы с силой впились мне в волосы, он несколько раз обмотал их вокруг руки, резко потянул вниз и выкрикнул мне прямо в лицо:

– Теперь ты принадлежишь мне, ты это понимаешь? Ты принадлежишь мне!

– Пожалуйста, не надо! Мне больно, милый, – взмолилась я и попыталась освободиться.

В ответ на это он заставил меня еще сильнее запрокинуть голову, а другой рукой грубо схватил за запястье.

– Это не смешно! Пожалуйста… Мне больно! Отпусти меня, – продолжала упрашивать я.

– Я могу делать с тобой все что угодно. Ты принадлежишь мне! – прошипел он мне в ухо и изо всех сил толкнул меня на кровать так, что я упала на спину.

Я начала всхлипывать, но Бахрин дал мне пощечину и приказал замолчать. Он схватил мои руки и заломил их у меня над головой, а потом начал срывать с меня ночную рубашку, безжалостно разрывая тонкое кружево. Он обращался со мной так, словно я была не его любимой женщиной, а неодушевленной вещью. Резной край кровати больно врезался мне в спину, и я застонала и еще раз попросила отпустить меня. Вместо ответа он еще несколько раз ударил меня по лицу и грубо приказал заткнуться.

А потом он с силой вошел в меня и начал насиловать. Мне казалось, я слышу свой беззвучный крик: «Все должно было быть совсем не так!»