Стас Северский - Историк

• Название: Историк
• Автор: Стас Северский
• Жанр: Боевая фантастика

Ставший историком ушедшего человечества, Кот изучает мысленные отчеты бойцов и офицеров системы, уничтоженной войной. Работая с бригадой крыс, вскрывших данные архива Центрального управления службы безопасности рухнувшей системы, он узнает истории генералов и простых солдат, создававших и разрушавших этот мир — мир жизни. «Высокоинтеллектуальный» хищник вместе с высокоорганизованными крысами старается объять знания всего человечества.

Стремление к познаниям заводит отважного хищника в память верховного главнокомандующего одной из трех воюющих систем, открывая храброму зверьку период становления абсолютной власти генерала Снегова над тремя системами, объединенными им одним общим врагом, одной общей войной. Так смелый охотник на крыс заглядывает в разум великого диктатора обреченного человечества, вершившего судьбы людей, подчинившего пространство и время, утратившего сущность человека и ставшего богом, перейдя границы жизни и смерти, определенные понятием биохимии.

---

Но есть и иные… не свои и не чужие… Люди, заслуживающие его терпения… Людей, не вторгающихся в его владения как завоеватели, но оказывающих сопротивление его смертельно опасной силе, людей, не посягающих на его власть как захватчики, но отстаивающих свои права, — он терпит… Он позволяет им сохранять свою жизнь и находиться среди его снегов, становясь вольными охотниками, — воинами севера, пролетающими над его вечными льдами вслед за ледяными ветрами, не оставляя следов… Мы — эти люди… Мы словно призраки промерзших пустынь — словно духи севера, носящиеся в воздухе над его снегами и под его сиянием в параллельном пространстве и времени… Не враги и не соратники… Мы и скингеры — звери, издавна скитающиеся здесь, среди скал, и в шторм, и в штиль…

Север не терпит нашей крови, пролитой на его бескрайние снега… Он студит и останавливает нашу кровь, не позволяя нам пятнать его чистое сияние… Я знаю и жду… Я покорно пью мою кровь, ожидая его равного пощаде нападения на мои раны…

Моя кровь стынет в венах, и мой трезвеющий разум отмечает, что вечный холод тянет уходящее тепло офицера S9, — моего врага… Я забираю себе остатки тепла его тела — мою добычу, разделенную только с холодным воздухом… Он, залетевший с востока «дракон», не знал, что Штормштадт — моя крепость, что его бураны защищают меня, как его стены… Этот офицер не знал, что он не только мой враг… что он и его солдаты — враги ледяной пустыни…

Я скрепил замерзшую руку на рукояти моего кинжала и вынул впившийся в горло врага клинок — теперь алая, еще горячая, кровь «дракона» течет без биения пульса и парит прямо мне в открытое лицо… Я, упершись обеими руками в грудь офицера, постарался подняться… Но встать мне не удалось — только оттолкнулся от убитого врага, валясь на снег возле него… Упав среди его солдат, я стал смотреть на жесткую корку наста пустыми глазами покойника… Мне нужно найти силы… последние силы… и я поднимусь…

Перевернулся на спину, поднимая еще дрожащую от напряжения руку, намертво примерзшую к кинжалу… Подмерзшая, густеющая, кровь стекает с лезвия на рукоять, на перчатку, сковывая мою руку с моим оружием еще прочнее, — сковывая багровым льдом. Я смотрю на клинок и смеюсь. Мое прерывистое после ранения дыхание пресекает стужа, но я — смеюсь. Я взял себе три жизни, а за гибель троих отдал одну только боль сбитого дыхания! Я потерял зверей, я теряю кровь! Скоро мне конец! Скоро, но не сейчас! Сейчас я еще дышу вольным ветром!

На мой смех слетаются «черные вороны»… Ко мне приближается высший офицер службы безопасности Штормштадта — S11… Он не один — с ним стая… Я открываю глаза и вижу, как ветер рвет их черные шинели, я закрываю глаза и слышу, как бьются о ветер их черные крылья… С ними высший офицер S3 — нейропрограммист с разумом холодным, как у «защитника»… И «защитники» — сильнейшие машин системы, внушающие страх всем людям — и врагам, и соратникам… А темные стуженые капли «драконьей» крови все падают на мое открытое лицо… А мое горячее дыхание все отпускает в стылый мрак смех, звенящий в морозном воздухе, опадающий инеем на моих пересохших губах…

Офицер S7 в черной шинели схватил меня за руки, резко поднимая на ноги… пресекая мой смех, задушенный потоком крови, хлынувшей ртом… И я молча стою в снегу, не споря со стужей и скукой, ожидая смерти, присматриваясь к офицерам, склоняющимся к мертвецам…

— Смерть Лао наступила считанные секунды назад! Мы получим четкую схему его памяти!

— Его смерть обратима! Мы воскресим его! «Защитники»! Берите его! Быстрее! Транспорты подошли! Подключайте его к аппаратам!

Светлые «защитники» подняли мертвого «дракона» S9 и скрылись, окруженные белесой мглой… Ветер, бьющий мне в лицо, сбил меня с ног… Опускаясь на колени, я склонил перед ним голову, и он вынудил меня отдать снегу выжатые из легких вялым кашлем капли вязкой крови — леденеющей, но еще льющейся изо рта… Я взглянул вслед машинам, мерцающим в защитных полях и меркнущим в грозовом мраке… Посмотрел на поверженного врага — в последний раз, как в первый… Я всмотрелся в его лицо, не веря своим глазам… Я не знал, что этот офицер S9 — полковник Лао, готовящий диверсионные отряды для Хакая, трижды сожженного и восставшего из пепла полководца мятежной рати…

Я запустил руку в волосы, разметанные по плечам буйным ветром… «Золотые драконы» и их диверсионные отряды, «черные вороны» службы внутренней безопасности и «серые волки» войска системы — они все так далеки для меня теперь… С тех пор, как я вырвался на свободу, они все стали так далеки для меня… как их бесконечные бои, как их вечная война… Я с трудом вспоминаю про строгий строй и суровую власть Совета, про вооруженные силы системы, повинующиеся воли верховного правителя… Мне давно нет дела до всех их великих деяний — я давно не их штурмовик… Мне безразличны и «вороны» — они не станут тянуть из моей головы тайные мысли отточенными когтями и терзать меня острыми клювами… я безопасности системы не угрожаю… Я просто преступник… простой преступник, осужденный на смерть офицером моего штурмотряда… Обычное дело — ничего особенного… Меня «вороны» когтями не тронут — не пытая, пустят мне в сердце смертоносный луч… Я поднес к лицу руку, втянул запах крови «дракона» суженными ноздрями, но на морозе кровь не пахнет…

Офицеры исчезли, как появились, вслед за техникой… Исчезли, не оставив следов, забрав мертвых «драконов», их снаряжение и крылатые «стрелы»… Со мной остался только унтер-офицер с четырьмя бойцами службы безопасности… Но этот бледный сержант стоит передо мной молча — тихо трет застуженные руки, спокойно смотря мне в лицо и не собираясь в меня стрелять… Его солдаты, стоящие в стороне, взяли меня под прицел, угрожая открыть огонь, но ожидают приказа командира с железной выдержкой… А он все молчит, терпя укусы холода и внимательно всматриваясь в меня…

— Уходи, сержант, и уводи своих солдат… Оставь меня в одиночестве…

— Олаф Слеггер… Мы встречались… Мы вместе сражались в восточной крепости Хантэрхайма… Я помню…

— А я, нет… Уходи и оставь меня умирать одного…

— Я должен взять тебя и доставить в шестую крепость Хантэрхайма — в Штормштадт… Живым или мертвым, Олаф…

Я огрызнулся на грозовой фронт, словно застрявший на месте… Злюсь на него, глухого к моему зову… Нет, шторм, могущий сокрушить скалы и стены Штормштадта, не откликается на мой призыв — он не тронет моих врагов… А его отголосков, доносящихся издали, для разгрома бойцов северной крепости не достаточно… Сопротивляясь им, мне придется рассчитывать только на свои силы… а они меня стремительно покидают… Я перевел равнодушный взгляд на нового противника, намеренного перекрыть мне дыхание, отнять у меня вольный ветер…

— Тогда дождись моей смерти — в стороне, вне поля моего зрения, не попадаясь мне на глаза…

— Мне отдан приказ, а времени на ожидание не дано. Бросай оружие, Олаф. Забудь о злобе и борьбе. И не помышляй о сопротивлении. Подчинись мне и пойди за мной по своей воле.

— Меня ты возьмешь только мертвым… Ты вернешь в укрепление только мое холодное тело… А оружия я и покойником никому под ноги не кину — оно примерзло к моей руке…

— Зря ты противишься мне. Ты не знаешь, что…

— Не заставляй меня вступать с тобой в бой… Ты попусту потеряешь людей — получишь не один мой замерзший труп, а четыре… Троих я прикончу… Ты получишь их, промерзших… коль не войдешь в их число, конечно…

— Мне жаль, что ты решил просто изничтожить свою жизнь, изувечить свое будущее… Ты ведь был славным бойцом, Олаф…

— И был, и остался…

— Нет, теперь ты только убийца, бегущий от кары…

— Я убил, расчищая дорогу, когда решил уйти… Я был бойцом, но решил стать вольным охотником — свободным воином севера… Теперь охота — моя жизнь и смерть… А какого рода будет моя последняя добыча — мне разницы нет… Уходи и уводи людей…

Сержант с сожалением отрицательно качнул головой…

— Перестань сопротивляться мне. Пойдем со мной. Олаф, ты пойдешь не на смерть… Ты просто не понимаешь… Ты не знаешь о приказе… Но покончим с неясностями… Я расскажу — ты только послушай… Приговор не приведут в исполнение… Твое дело будет пересмотрено… Тебя будет судить верховный трибунал… Ты совершил славное деяние… И высший военный суд установит степень твоей вины с учетом этих сведений… Будь уверен — тебя пощадят… Тебя простят… Тебя исцелят, Олаф… Ты вернешься в штурмовой отряд… Ты будешь служить в войсках системы, как прежде… И ты сможешь служить верно, как раньше, Олаф…

— Лао настолько ценен, что искупит мою караемую смертью вину?

— Он знает Хакая и его тайны — его память просто не имеет цены. Подчинись мне — и тебя простят.

Я поднял голову, с трудом и с хрипами вдыхая ветер… Его зов… Я слышу его — Ангриффа… Клич зверя различим еще только для меня одного, но я ясно слышу его за воем ветра… Он идет за моими врагами, за мной… Я сжал нож, когда зверь вырвался из метели… Черные раны зияют на его груди среди клочьев обугленного меха, но снежно-белая шерсть дыбится на загривке… Лучи «драконов» прижгли его раны — они не кровоточат… «Драконы» не убили зверя — только разожгли его зло… Он воротился… явился убить моих врагов… и меня…