Дмитрий Пучков - Записки сантехника о кино

• Название: Записки сантехника о кино
• Автор: Дмитрий Пучков
• Жанр: Критика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9717-0838-4

Известный переводчик Дмитрий Goblin Пучков — это не только голос за кадром, но и авторитетный смотрящий за киномиром.

Когда-то он был простым гражданином, учился в школе, ходил на завод, а потом вдруг стал знаменитым. Теперь, как человек, сменивший множество профессий, Дмитрий Пучков смотрит на киноискусство незамутненным взглядом, а как бывший оперуполномоченный, копает до самой сути и вскрывает животрепещущие темы, отвечая на вопросы контингента:

— какие бывают «великолепные дубляжи» и «достойные субтитры»

— о тотальной нехватке времени и как с ней бороться

— как удалось так быстро раскрутиться

— есть ли мат в английском языке

— каковы перспективы отечественного кинематографа

— что такое «смешной перевод» и что такое «правильный»

— для чего пишут книжки и снимают кино

— ожидаются ли смешные переводы от «Божьей искры»

— чем перевод фильма отличается от перевода компьютерной игры

— каких интересных, страшных и необычных людей видел в жизни

— будет ли предел наплыву идиотов

— как надо изучать английский язык.

«Записки сантехника о кино» — книга о работе над фильмами и обо всем, что с ней связано. Многие интересуются, что происходит за кулисами, и получают ответы.

Оригинальные, простые и понятные. Доступные пониманию не только детей, но и экспертов с мировым именем.

---

— Правильно ли я понимаю, что ты — переводчик? Ну, и откуда вот эти откровения?

— Я лично не заканчивал даже английских курсов при ДК милиции, ни каких-либо других, но зато постоянно практиковался. В итоге в плане что-нибудь эдакое перевести, особенно современное, стабильно обгонял всех теоретиков, парившихся над тем, как бы запомнить все 12 времен и куда герундии ставятся.

— То, что бывший сантехник Пучков переводит лучше многих выпускников университета — не говорит о том, что в университетах плохо готовят. Это говорит о способностях конкретного Пучкова.

— Хочется спросить у Гоблина — какие методы обучения ты посоветовал бы начинающим переводчикам, помимо само собой разумеющейся постоянной практики?

— Хочешь научиться переводить — переводи. Собственные опусы постоянно сравнивай с тем, что делают другие. Читай специальную литературу, чем больше — тем лучше.

— Переводить «double-cross» как «двойное пересечение», «I'm very hungry» — «я очень счастлив», a «symphony chairwoman faints in court» — «свидетель дает показания в суде» в университетах не учат, нет. Откуда берутся такие шедевры (все это выдержки из переводов зарубежных фильмов отечественными виртуозами) — ума не приложу.

— По некотором размышлении пришел к выводу, что авторы подобного — просто ленивые твари.

— Да мне, собственно, хотя бы увидеть результаты работы этих самых обученных профессионалов от перевода. Если я себя постоянно ловлю на мысли (и иногда эти мысли подтверждаю), что я вообще без спецобразования в очень многих случаях мог, бы сделать лучше, чем доблестные работники дубляжа, телевидения и книгопереводов, то мне просто любопытно, чему и как их там учат.

— Камрад, я вот еще неплохой сантехник — могу отлично починить унитаз. При этом не буду рассказывать «за такие деньги чего же вы хотели?», а просто сделаю как следует — даже бесплатно. А они, наоборот, делать не могут и не хотят, а выступают с запросами.

— Тут согласный полностью. Но думал — нет ли каких волшебных методик заучивания и принципиального повышения квалификации?

— Нету. Только упорное заучивание.

— Возникало ли у тебя когда-нибудь желание поступить в тот же универ или на какие-либо спецкурсы английского, или ты понимал, что тебе это уже почти ничего, из того, что реально нужно, не даст?

— Да, возникало регулярно, и я даже нанимал себе оттуда педагогов. Однако работа с педагогами вызывала зверский диссонанс — как у меня, так и у педагогов. При моей эрудиции я знаю и помню очень много такого, чего не знают и в чем не видят никаких связей посторонние, в том числе педагоги. Через это постоянно получалось, что мне поясняют базовые основы, а я в ответ поясняю хрен знает про что, но не менее глубоко и тоже со знанием дела. Плюс утомительно, когда на тебя смотрят, как на говорящую собаку — я стойкий к дурости, но все равно утомляет.

— Дмитрий Юрьевич, а планируете ли Вы открыть свою школу/курсы по изучению английского языка?

— [В полном изумлении.] Неужто я похож на педагога, камрад? И эта — тебе действительно кажется, что это серьезный заработок?

— Дмитрий, скажи, пожалуйста, а Сидор Лютый является на данный момент активным участником твоего форума?

— Нет.

— Было бы очень интересно побеседовать со столь расхваленным тобой огнеметом юмора — хотя бы здесь, на первом этаже.

— Ну, эта. Это с моей точки зрения, он суровейший остряк. Другие, как это водится, думают иначе — мои шутки, к примеру, далеко не всем нравятся.

— Преподает?

— Да.

— Книги не пишет?

— Нет.

— Вот Вы только что рассказывали о трудностях общения с университетскими преподавателями иностранных языков…

— Я не рассказывал ни о каких трудностях, никаких трудностей у меня не было. У людей психологические проблемы в общении со мной, тупым быдлом, которое откуда-то знает непонятное.

— А приходилось ли Вам встречаться с другими мегапереводчиками, такими как Володарский, Михалев?

— Нет. Встречался с Павлом Санаевым.

— Насколько Вы вообще заинтересованы в таких встречах и почему?

— Ни насколько. Говорить не о чем — точек соприкосновения нет.

— Ты станешь заниматься делом для тебя интересным и привлекательным, но малоперспективным в финансовом отношении?

— У меня есть работа, которой я плотно занят. То, что она не видна посторонним гражданам, не говорит о том, что я лежу на диване и ни хера не делаю. Хотя, само собой, моя деятельность выглядит именно так, из чего проистекают советы типа: начать писать книги (я уже четыре издал), идти работать на телевидение (которое у меня свое), открыть школу переводчиков (которая мне на хер не нужна) и пр. Для того чтобы отвлечь меня от работы, надо или что-то чрезвычайно интересное, чтобы отвлечь от того, что интересно сейчас, или серьезно оплачиваемое, дабы отвлечь от нынешних заработков. А на всякую фигню у меня просто нет времени.

— Дмитрий Юрьевич, а где камрадов на работу набрал? Это бывшие товарищи по службе или просто друзья?

— Мы работаем вдвоем: я и свирепый подручный, больше никого нет. Познакомились на quakespb.ru, давно, работаем вместе с момента открытия «Тупичка».

— А что входит в обязанности свирепого подручного, если не секрет?

— Он работает, как это модно говорить, продюсером моих проектов. Ведет переговоры, назначает цены, отнимает деньги, отслеживает графики работ и много всякого другого.

— А сайтом, премодерацией, разбором почты занимаются другие камрады?

— Модераторы, функционирующие отдельно.

— А не пробовал ты «окунуться» в среду носителей языка, т. е. просто пожить там среди них какое-то время (полгода, год)?

— Нет, не пробовал::

а) мне работать надо;

б) незачем.

— Каким образом удается все успевать?

— Я не успеваю сделать все, что надо.

— Каким образом удается заставлять себя все успевать?

— Занимаюсь только тем, что мне интересно.

— Как думаешь, что более морально — сбрасывать бомбы на чужие народы или уничтожать свой собственный?

— Подобные вопросы может задавать только конченый идиот — извини, конечно. И в том и в другом случае убивают людей — тебе в голову не приходит?

— Дмитрий, как тебе фильм Top Gun?

— Нормально.

Это ПЕАР!!!

31.01.2008

Свежее интервью:

— За последние годы заметно увеличилось число антикатолических и в целом антихристианских фильмов. Достаточно упомянуть «Код да Винчи», «Золотой век», «Золотой компас»… С чем это, по-вашему, связано? Как могут христиане защищаться от таких атак?

— С одной стороны, там это всегда было. Начиная с английских переселенцев, религиозные разногласия присутствовали постоянно. В первую очередь смеются над католичеством, потому что католицизм чужд и неинтересен американцам, и они издеваются именно над ним. Авторы таких творений, как «Код да Винчи», рассчитывают на скандал, а скандал — это увеличение сборов. Что касается того, как поступать верующим, то здесь, как и с фильмом «Рзмбо», путь один: надо снимать свое собственное кино, которое качеством будет выше и привлечет не меньше зрителей. Только так можно дать достойный отпор. Все попытки запретить, как это было в Советском Союзе, безуспешны.

— А делать смешные переводы?

— Ну, если говорить о «Коде да Винчи», то это же занудное кино, в нем ничего не происходит. Если Вы спрашиваете применительно ко мне, не сделать ли такой перевод, то лично я вижу это только так: издеваясь над содержанием картины, с неизбежностью будешь издеваться над ценностями, которые затрагиваются в нем. Это, на мой взгляд, недопустимо, такого делать нельзя. Если говорить в целом, одно дело, когда ты начинаешь серьезно что-то говорить, объяснять, это никогда не привлечет столько внимания, сколько веселое, так сказать, пинание сапогами и катание по полу с хохотом. Высмеивание — лучший способ идеологического воздействия. Это сразу снижает пафос до уровня примитивного понимания. Все смеются и понимают, что то, что высмеивается, — глупость. Такое доходит до народа гораздо быстрее.

— Какова сейчас, по Вашему мнению, роль компьютерных игр во влиянии на молодежь? Способны ли они нести высокие ценности, идеалы, или их удел — сугубое развлечение?