Сергей Степняк-Кравчинский - Россия под властью царей

• Название: Россия под властью царей
• Автор: Сергей Степняк-Кравчинский
• Жанр: История

---

Однако в действительности едва ли есть разница между одной мерой наказания и другой. "Полиция рассматривает всякое нарушение порядка, допущенное в университете, как политическое движение", - говорится в приведенном выше докладе петербургских профессоров. Студент, присужденный даже к легкому наказанию, превращается в политически "подозрительного", а к каждому подозрительному человеку применяется лишь одна мера - высылка в административном порядке. Как показали беспорядки 18 и 20 марта 1869 года, наказание, налагаемое за самое простое нарушение учебной дисциплины, может быть отягчено административной высылкой. Все студенты, отчисленные на год, так же как исключенные навсегда, были немедленно высланы. А после последних беспорядков, в декабре 1878 года, ректору предложили сообщить начальнику полиции имена всех студентов, когда-либо представших перед Советом университета, даже если на них не было наложено никаких взысканий, с целью отправить их в ссылку.

Если в других частях России полиция не свирепствует так, как в Петербурге, тем не менее и там делается все, чтобы помешать студентам, участвовавшим в университетских волнениях, возобновить свое академическое образование.

Сам министр берет на себя труд преследовать и клеймить их. Приведу пример. В одном петербургском еженедельнике 9 ноября 1881 года под заголовком "Непонятное решение Совета Киевского университета" была напечатана следующая заметка:

"Студенты, временно исключенные из Московского университета, подали прошение о принятии их в Киевский университет. Но совет, рассмотрев этот вопрос, отказал им в приеме. Это фактически означает отягчение по собственному усмотрению наказания, первоначально наложенного на этих студентов. Им отказывают в праве, предоставленном им их судьями".

И печать в большей своей части осуждала Совет Киевского университета за жестокость, которую можно было назвать лишь чрезмерной и необъяснимой. Однако объяснялось все весьма просто. Министр особым циркуляром запретил всем университетам принимать исключенных московских студентов. Газетам это было известно лучше других, и их диатрибы, их резкий тон имели лишь одну цель: заставить Совет Киевского университета разоблачить двойную игру правительства, - цель, которая, разумеется, не была достигнута. Подобные же циркуляры почти неизменно рассылаются после очередных университетских беспорядков, где бы они ни происходили.

Студенческие волнения и их последствия далеко не единственный повод для борьбы между министерством и университетами. Эти события носят все же исключительный характер, они происходят через сравнительно большие промежутки времени и сменяются периодами кажущегося спокойствия. Но спокойствие не освобождает студентов от шпионажа и репрессий. Полиция никогда не прекращает арестов. Когда на политическом небе надвигаются тучи и правительство по любому поводу или без всякого повода бьет тревогу, студентов сажают за решетку толпами. В такие времена на долю учащейся молодежи выпадают, конечно, самые тяжелые испытания, ибо, как я уже отмечал, наши студенты почти все страстные политики и потенциальные революционеры. Часть арестованных студентов присуждают, даже после суда, к различным мерам наказания. Процентов восемьдесят высылают в Сибирь или в одну из северных губерний и лишь немногим после кратковременного пребывания в тюрьме разрешают вернуться домой. Небольшой части приговоренных к определенному сроку тюремного заключения могут даже позволить возобновить свои занятия вместо высылки их в административном порядке. Но прощать не в правилах царской полиции, она отнимает одной рукой то, что дает другой.

15 октября 1881 года был издан закон о введении своего рода двойного судопроизводства и порядка наказания для студентов, попадающих под указанные категории. Статьи вторая и третья закона предписывают советам университетов действовать в качестве особых судов для разбора дел студентов, уже судившихся и оправданных обычным судом или уже искупивших свою вину, отбыв срок тюремного заключения. Если по удостоверению полиции студент, дело которого находится на рассмотрении, действовал "по чистому недомыслию и без злостных намерений", Совет университета по своему усмотрению волен либо допустить его к занятиям, либо исключить. Если же полиция вменяет юноше в вину "злонамеренность", хотя бы даже в столь бесконечно малой доле, что сама она не сочла нужным преследовать его судом, совет тем не менее должен вынести решение об исключении его из университета навсегда и лишении права поступать в другие высшие учебные заведения. Статья четвертая закона поясняет, что предыдущие статьи касаются не только студентов, подвергавшихся преследованию обычным судом, но и тех, кто спасся от чрезвычайного "закона об общественной безопасности", то есть закона о военном положении, превратившегося в одно из постоянных установлений в России.

Если же юноша попал в руки полиции, то добиться смягчения его участи изгнанника представляет чрезвычайные и почти непреодолимые трудности. Прошение о помиловании надо подавать лично императору, а много ли студентов имеют связи при дворе? И оно удовлетворяется лишь в том случае, если подавший прошение может доказать, что в течение двух лет после освобождения или полного искупления своей вины он раскаялся в своих ошибках и окончательно порвал со старыми товарищами.

Но помимо юридической несообразности, заключающейся в подобном положении, противоречащем признанной истине, что доказывать надо преступление, а не невиновность, как, спрашивается, можно доказать свое раскаяние иначе, как не изменой или предательством или, наконец, оказанием услуг полиции? И можно с уверенностью сказать, что закон, касающийся исключения студентов, оправданных судом или уже подвергавшихся наказанию, несмотря на кажущуюся умеренность, имеет абсолютную силу; полиция никогда не милует, а если даже сие учреждение и закон о военном положении позволили бы этим юношам жить свободно в обществе, академическое поприще все же осталось бы для них недоступным.

Таковы формы, которые приняла настоящая война, уже более двадцати лет то явно, то скрытно ведущаяся между нашей молодежью в высшей школе и царским правительством.

* * *

Но все это только паллиативы, полумеры. Чего достигли за четверть века безжалостных гонений? Ровно ничего. Вопреки арестам и изгнаниям студенты питают столь же непримиримую вражду к правительству, как и раньше. Судьба тех, кто погиб в борьбе, нисколько не служит предостережением для тех, кто выжил. Больше, чем когда-либо, университеты являются рассадниками недовольства и центрами агитации. Очевидно, есть что-то в природе вещей, неизбежно приводящее к этим последствиям. Ибо что такое высшее образование, как не изучение европейской культуры - ее истории, законов, учреждений, ее литературы? Едва ли можно сохранить в юноше, прошедшем университетский курс и изучившем все эти предметы, веру в то, что Россия - счастливейшая из всех стран и ее правительство - вершина человеческой мудрости. Поэтому, чтобы уничтожить зло в корне, надо ударить не только по людям, но и по учреждениям. Граф Толстой, как проницательный человек, это давным-давно понял, хотя обстоятельства лишь недавно позволили ему практически осуществить свои дальновидные планы. В результате университеты служат теперь мишенью для нападок и сверху и снизу. Для начала граф Толстой приложил всемерные усилия, чтобы ограничить число студентов, увеличив плату за учение в высшей школе и сделав вступительные экзамены до нелепости трудными. Когда эти меры не уменьшили притока молодежи, стремящейся к высшему образованию, граф приказом министерства от 25 марта 1879 года произвольно запретил доступ в университеты вольнослушателям, составлявшим значительную часть всех студентов и пользовавшимся этим правом с незапамятных времен. В Одессе, например, число вольнослушателей достигало от трети до половины всех студентов. Так новый закон, изданный графом Толстым, сослужил ему верную службу.

Однако граф все еще не был удовлетворен. Он провел еще и другие мероприятия, варварство и цинизм которых трудно было бы превзойти, и таким образом привел систему высшего образования в России почти к полному упадку.

Медико-хирургическая академия в Петербурге первой ощутила на себе последствия новых мер. Нет более полезного и нужного для государства учреждения, чем эта академия. Она подчинена военному министерству и готовит для армии хирургов, которых оказалось так катастрофически мало в турецкую кампанию. Но этот институт с его тысячей студентов превратился в центр политической агитации; императорским указом от 24 марта 1879 года было предписано преобразовать его, и это, по сути дела, означало его разгром. Число студентов было сокращено до пятисот, срок обучения уменьшен с пяти до трех лет; первые два курса, где учились наиболее горячие юноши, были закрыты.