Сергей Степняк-Кравчинский - Россия под властью царей

• Название: Россия под властью царей
• Автор: Сергей Степняк-Кравчинский
• Жанр: История

---

Этот документ, представляющий величайший интерес, не был опубликован ни в годовом отчете университета, ни в печати. Любая газета, посмей она даже сослаться на него, была бы немедленно запрещена. Но несколько экземпляров донесения было отпечатано в тайной типографии "Земли и воли", и те, что сохранились, ценятся как библиографическая редкость. Из экземпляра, имеющегося в моем распоряжении, приведу несколько выдержек, которые, как можно будет убедиться, дают живое представление о том, при каких порядках вынуждены жить студенты и какому возмутительному обращению они подвергаются:

"Из всех органов государства, с которыми учащаяся молодежь находится в ближайшем соприкосновении вне стен университета, первое место занимает полиция. По ее действиям и отношению молодежь начинает судить о том, что можно назвать существующим государственным порядком. Такое обстоятельство, очевидно, требовало особенно бережного и осторожного отношения полицейских властей к учащейся молодежи в интересах как юношества, так и достоинства государства. Не то мы видим в действительности.

Для большинства молодых людей общение с товарищами и друзьями является совершенной необходимостью. Чтобы удовлетворить эту потребность, в других европейских университетах (как и в университетах Финляндии и прибалтийских губерний, пользующихся значительными местными правами) существуют особые установления - клубы, корпорации и союзы. В Петербурге не имеется ничего подобного, хотя огромное большинство студентов, прибыв из провинции, не имеют друзей в городе, с кем они могли бы встречаться. Домашнее общение могло бы до некоторой степени возместить лишение их других возможностей общественных связей, если бы вмешательство полиции не делало и то и другое одинаково невозможным.

Всякое собрание нескольких студентов на квартире их товарища тотчас же внушает полиции преувеличенные опасения. О всяком, даже малочисленном, собрании дворники и квартирные хозяева обязаны сообщать полиции, и собрание нередко рассеивается с появлением полицейской власти.

Не имея возможности домашнего общения для каких бы то ни было целей, даже самых невинных, студенты не пользуются и личной безопасностью в частной жизни. Если даже они заняты только науками, ни с кем не встречаются, лишь изредка принимают гостей или ходят в гости, они тем не менее подвергаются строгому наблюдению (профессора не без умысла замечают, что каждый находится под полицейским наблюдением). Однако все зависит от формы и от размеров, которые это наблюдение принимает. Наблюдение, учрежденное над студентами, имеет не только характер надзора, но переходит во вмешательство в их частную жизнь. Где бывает студент? Чем занимается? Когда возвращается домой? Что читает? Что пишет? - таковы вопросы, обращаемые полицией к дворникам и квартирным хозяевам, то есть людям, обыкновенно малоразвитым, следовательно, исполняющим требования полиции с бесцеремонностью и бестактностью, раздражающей впечатлительную молодежь".

Если читать между строк, то это означает, что во время отсутствия студентов полиция роется в их книгах и бумагах и все, что покажется ей подозрительным, берется на заметку.

Таково свидетельство руководителей Петербургского университета, данное в секретном донесении царскому министру*. Но почтенные профессора сказали лишь половину правды. Их замечания касаются исключительно обращения со студентами вне стен университета. Чувство деликатности, естественно, не позволило им писать о том, что происходит в его стенах, где высшим назначением студентов должны быть учение и наука.

______________

* Вскоре после появления в "Таймсе" статьи, составляющей содержание настоящей главы, Катков в проникновенной и пылкой передовой статье в "Московских ведомостях" прямо обвинил меня в том, что я просто выдумал и комиссию профессоров, и их донесение, ни того, ни другого, мол, никогда не существовало. Ввиду того, что факты эти стародавние и почти забыты широкой публикой и так как обвинение по моему адресу может быть повторено, я вынужден в свое оправдание привести некоторые подробности и назвать имена, которые в первом случае были мной опущены. Комиссия, назначенная университетом, не более является мифом, чем двенадцать профессоров, ее составившие и участвовавшие в ее работах. Вот их имена Бекетов, Фаминцин, Бутлеров, Сеченов, Градовский, Сергеевич, Таганцев, Владиславлев, Миллер, Ламанский, Хулсон и Гоцунский. Надеюсь, что эти господа, большинство которых поныне состоят профессорами Петербургского университета, находятся в добром здравии. Их доклад был написан 14 декабря 1878 года. С тех пор прошло не так много времени. Они, вне сомнения, помнят это дело, и вопрос легко может найти свое разрешение. (Примеч. Степняка-Кравчинского.)

Внутреннее наблюдение за студентами вверено так называемой инспекции, состоящей из инспектора, назначаемого министерством, помощников инспектора и нескольких полицейских чиновников. Студенты, как и профессора, живут вне территории университета и встречаются в аудиториях только в определенные часы с единственной целью - присутствовать на лекциях. Профессора вполне способны сами обеспечить порядок на занятиях.

Каким же целям может служить передача этой благородной и вполне мирной задачи специальному полицейскому надзору? С таким же успехом можно создать особый отряд пономарей в шпорах и шлемах для наблюдения за верующими во время богослужения. Но именно потому, что в России университеты - это постоянно действующие лаборатории мысли и идей, наблюдение за ними считается чрезвычайно желательным и во главу угла ставится надзор за домашней жизнью студента. Не имея никакого отношения к научным занятиям, ни в какой степени не подчиняясь ни академическому начальству, ни Совету университета, завися только от Третьего отделения и от министерства, этот инородный фактор, как посторонняя примесь, введенная в живое тело, нарушает все нормальные функции учебного заведения.

Три четверти всех так называемых университетских беспорядков вызваны вмешательством различных представителей инспекции. Сам инспектор - и в этом состоит главная причина всеобщей ненависти, которую он к себе возбуждает, является представителем департамента полиции - Аргус, посланный во вражеский стан для обнаружения семян бунта. Слово, прошептанное на ухо, может повлечь за собой малоприятные последствия не только для несчастного студента, но и для заслуженного университетского профессора.

Однако эти ненавистные шпионы пользуются самыми широкими полномочиями. Инспектор может сделать почти все, что угодно. С одобрения попечителя, то есть министра, руководящего его действиями, он вправе уволить юношу из числа студентов на год и два или исключить его навсегда без всякого разбирательства и суда. Инспектор распоряжается выдачей стипендий и пособий, столь многочисленных в русских высших школах, и, наложив свое вето, может лишить студента предназначенных ему денег, определив его как "неблагонадежного". Это означает: пока он еще не на подозрении, но его нельзя считать вполне безупречным.

Инспектору предоставлено еще право одним росчерком пера лишать целую группу студентов всяких средств к существованию, запретив им давать частные уроки. Многие бедные студенты полностью зависят от подобной работы ради хлеба насущного. Но никто не может давать уроки без разрешения полиции, а разрешение не выдается без согласия инспектора, и то на ограниченный срок. Инспектор, если ему заблагорассудится, может отказать в возобновлении разрешения или даже отменить его до истечения срока действия. Он может так же, как и любой из его помощников, наказать непокорных студентов заточением в карцер на срок, не превышающий семи суток. Он может наложить взыскание за опоздание на лекцию, за то, что студенты одеты не так, как ему нравится, что волосы у них подстрижены не так или шляпа заломлена набекрень, и вообще изводить их всякими пустяками, какие только взбредут ему в голову.

* * *

Мелочная тирания ощущается русскими студентами острее, вызывает в них более бурное возмущение, чем это, возможно, было бы у студентов в других странах. Наши юноши развиты не по годам. Страдания, очевидцами которых они являются, и гонения, которым они подвергаются, заставляют их рано созреть. Русский студент сочетает в себе достоинство возмужалости с пылом юности, и он тем болезненнее чувствует издевательства, которые вынужден переносить, что бессилен воспротивиться им. Студенты большей частью принадлежат к семьям мелкопоместного дворянства и низшего духовенства, а те и другие бедны. Все они знакомы с прогрессивной, вольнолюбивой литературой, и огромное большинство из них пропитаны демократическими и антимонархическими идеями.

Когда они становятся старше, эти идеи у них усиливаются благодаря условиям их жизни. Они вынуждены либо служить правительству, которое ненавидят, либо избрать поприще, к которому не питают особенной склонности. В России молодые люди с благородной душой и великодушными стремлениями не имеют никакой будущности. Если они не согласятся надеть царский мундир или стать членами продажной бюрократии, они не смогут ни служить своей родине, ни участвовать в общественной деятельности. При этих обстоятельствах не удивительно, что среди студентов русских университетов очень силен бунтарский дух и они всегда готовы принять участие в манифестациях против властей вообще, но прежде всего против своих врагов из Третьего отделения, манифестациях, превращающихся на официальном языке в "беспорядки" и "волнения" и приписываемых махинациям революционной партии.