Юрий Аракчеев - Зажечь свечу

• Название: Зажечь свечу
• Автор: Юрий Аракчеев
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1985

Проблемы, затронутые в повестях и рассказах Юрия Аракчеева, близки всем нам. Разнообразными художественными средствами автор утверждает дорогие для нас принципы: честность, добросовестность, гражданскую активность, чувство Родины, верность человека тому лучшему, что он несет в себе; пишет о красоте и изначальности природы.

---

Ответ был подписан председателем Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР.

И Беднорц написал новую жалобу — теперь уже самому Председателю Верховного Суда СССР. В ней он изложил свои сомнения по поводу отказа председателя Судебной коллегии по уголовным делам.

В ожидании нового ответа — не в первый раз уже — зашел в редакцию «Литературной газеты», к заведующему отделом писем:

— Что же делать, товарищи? Я спать не могу.

4. ЗАВЕДУЮЩИЙ ОТДЕЛОМ ПИСЕМ ГАЗЕТЫ

Со дня получения первых телеграмм по делу Клименкина прошло больше полутора лет. За это время в отделе писем газеты побывала мать осужденного, бывший инспектор уголовного розыска Каспаров и — неоднократно — защитник Беднорц. Дважды посылали корреспондентов на процессы в Мары, на последний — даже двоих. Несколько раз собирались на совещание сотрудники двух отделов газеты — лучшие юридические и публицистические умы редакции. Заместитель главного редактора уже обращался с письмом в Верховный Суд Союза.

И наступил такой момент, когда заведующий отделом писем понял: сделано все, что было возможно. И ничего больше как будто бы сделать нельзя…

Однако адвокат опять сидел у него.

И понял заведующий, что это — как эстафета. От Каспарова, матери и невесты — к консультантам и заместителям Председателя Верховного Суда. Потом — газета, адвокат Беднорц и судья Алланазаров. Но вот застопорилось… И застряла «эстафетная палочка». И все теперь может оказаться бессмысленным…

И осознал вдруг работник газеты, что «эстафетная палочка» — у него. Все сошлось на нем теперь. И к нему пришли люди — адвокат и корреспонденты, — от него ждали помощи. И у него лежали телеграмма невесты, письмо матери, письмо рабочих и докладная записка Каспарова. Что же делать? Ситуация действительно сложная. Дело непростое. Определенно нельзя сказать ни да ни нет. Но необходимо строгое, серьезное, непредвзятое разбирательство. Беспокойство этих людей понятно.

— Узнайте, пожалуйста, телефон Баринова, заместителя Председателя Верховного Суда СССР, — сказал он своей секретарше.

И добавил, обращаясь к сидевшим в его кабинете Беднорцу и обоим корреспондентам:

— Сидите спокойно. Молчите. Не мешайте мне. Я сейчас.

Постоял, собираясь с мыслями. И когда секретарша принесла бумажку с написанными цифрами телефона, снял трубку, набрал номер.

— Товарищ Баринов? Здравствуйте. С вами говорит заведующий отделом писем «Литературной газеты». Я обращаюсь к вам не как завотделом, а как гражданин Советского Союза. Тут вот какое дело…

5. ЗАМЕСТИТЕЛЬ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ВЕРХОВНОГО СУДА СССР

— Я вас слушаю, — сказал Сергей Григорьевич Баринов…

Когда два года назад заместителю Председателя Верховного Суда доложили о том, что истребован приговор по делу Клименкина, что была телеграмма Кузьмина о приостановке исполнения, что и само дело получено уже, — он поручил проверку одному из своих консультантов. Консультант Арбузов, изучив дело, согласился с жалобой адвоката Сафонова, найдя, что оснований для столь сурового приговора слишком мало. Следствие — как предварительное, так и судебное — проведено на очень низком уровне, и, возможно, истинные преступники так и не найдены. В основание приговора было положено опознание, проведенное с нарушением уголовно-процессуального закона. Были все основания для обращения дела Клименкина к дополнительному расследованию.

Сергей Григорьевич сам ознакомился с документами и, придя к выводу, что Арбузов прав, поручил ему написать текст Протеста.

В потоке текущих дел Баринов, естественно, забыл о деле Клименкина. Но теперь вспомнил.

Лаконично и четко завотделом газеты обрисовал положение. Когда он кончил, Баринов помолчал, обдумывая положение. Главная трудность заключалась в том, что мнение по делу Клименкина в Верховном Суде уже сложилось. И мнение было неблагоприятным. Два консультанта, изучавшие последний приговор и само дело, которое было истребовано во второй раз в связи с письмом заместителя главного редактора «Литературной газеты», пришли к одинаковому выводу: теперь Клименкин осужден правильно. О чем и было сообщено редакции.

Дело было действительно сложное — запутанное, о ц е н о ч н о е, а личность обвиняемого Клименкина не вызывала симпатии ни у кого. Но здесь-то и крылась опасность ошибки. Ибо на оценку свидетельских показаний как раз и могло повлиять мнение о личности обвиняемого. Это можно понять, но это не должно иметь места, ибо необходимо найти действительных преступников, а не… Что, если на самом деле: невиновный человек снова осужден за убийство? Просьба товарища из газеты сводилась к тому, чтобы он, Баринов, принял двух корреспондентов, бывших на последнем и предыдущем процессах, а также адвоката и выслушал их.

— Хорошо, пусть приезжают, — сказал Баринов, решив. — Двадцать второго, в десять утра, вас устраивает?

6. АУДИЕНЦИЯ

Три человека — двое мужчин и женщина — вышли из станции метро «Арбатская», проследовали по подземному переходу на правую сторону проспекта Калинина, повернули на улицу Воровского. Все трое молчали.

Но когда вступили в центральный подъезд здания Верховного Суда СССР, поднялись по широкой беломраморной лестнице на второй этаж, прошли коридор и с разрешения девушки-секретаря оказались в просторном, длинном кабинете, устланном ковровой дорожкой, и зампред Верхсуда — среднего роста приветливый человек — поздоровался с каждым из троих за руку и предложил всем сесть, корреспондент газеты, юрист, бывший на втором и третьем процессах, ощутив внезапно подъем справедливого негодования, копившегося в нем столько времени, немедленно начал:

— Что же это получается, Сергей Григорьевич? Как же это недостатки опознания могут быть компенсированы? Что же это за пересортицу устроил председатель вашей Коллегии по уголовным делам?!

И столько напористости было в его голосе, столько уверенного негодования, что заместитель Председателя Верховного Суда Союза с удивлением посмотрел на него.

— Минуточку, минуточку, товарищ корреспондент, — сказал он, стараясь понять: действительно ли этого человека волнует дело Клименкина или им движет желание сенсации во что бы то ни стало (такое тоже бывает…). — Мы разберемся, мы сейчас разберемся, — добавил он, внимательно глядя в глаза пожилому взволнованному человеку.

— Вот, смотрите, — не унимался тот. — Рихард Францевич, дайте-ка ответ на вашу жалобу. Вот. Сергей Григорьевич, видите? «Некоторые нарушения процессуального закона… компенсированы…»

Баринов посмотрел.

— Да, — сказал он. — Согласен с вами. Здесь неправильно. Мы разберемся. А теперь прошу вас всех, товарищи, высказаться по очереди. Только прошу вас учесть: об этом деле я помню, поэтому говорите лишь самое существенное. Вот старший консультант, — Баринов показал на сидящего рядом с ним человека. — Товарищ опытный, он нам поможет.

7. ИНСПЕКТОР СОРОКИН

То, что Валентин Григорьевич Сорокин выбрал профессию юриста, получилось почти случайно. Он мечтал о военно-инженерной карьере, хотел поступить в Артиллерийскую академию, но вышло по-другому. Обстоятельства сложились так, что Сорокин закончил академию не Артиллерийскую, а Военно-юридическую, и определено ему было теперь не устройством орудия и ракет заниматься, а выискивать истину в хитросплетениях человеческих поступков и слов, выяснять мотивы и обстоятельства, соразмерять наказания с преступлениями. Которые, как это ни прискорбно, все еще имеют место в любой стране мира.

Теперь, в 1972 году, ему было 46 лет, и он работал инспектором Военной коллегии Верховного Суда СССР.

Четкий, математический склад ума, ясность суждений, а также приобретенный богатый опыт быстро выдвинули его в число наиболее авторитетных инспекторов, и Сергей Григорьевич Баринов уже не в первый раз обращался к нему, несмотря на то что дело, о котором шла речь, относилось к категории гражданской.

Папка надзорного производства в Верховном Суде СССР по делу Клименкина содержала уже не один десяток листов. Здесь были копии телеграмм заместителей Председателя Верховного Суда СССР, письмо матери осужденного, текст Протеста, исполненный консультантом Арбузовым, проверенный и подписанный Бариновым. Это был первый этап.

Дело, однако, на этом не кончалось, и главное, как видно, шло дальше.

Второй этап, который так или иначе необходимо было закончить теперь — и немалую роль в этом предстояло, видимо, сыграть Сорокину, — начинался письмом отца осужденного. Инвалид Отечественной войны П. М. Клименкин обращался к министру обороны Союза ССР с просьбой посодействовать в отмене второго, несправедливого, с его точки зрения, приговора. Из Министерства обороны письмо было переслано сюда. В нем упоминалось об Особом мнении, при котором остался один из народных заседателей процесса…