Добрица Чосич - Время смерти

• Название: Время смерти
• Автор: Добрица Чосич
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современная проза
• Год: 1985

Роман-эпопея Добрицы Чосича, посвященный трагическим событиям первой мировой войны, относится к наиболее значительным произведениям современной югославской литературы.

На историческом фоне воюющей Европы развернута широкая социальная панорама жизни Сербии, сербского народа.

---

Генерал Мишич:

— Как солдат вы в этом уверены? Как командир?

Командир Дунайской первой очереди:

— Буду стараться. Буду стараться. А там кто знает, что господь даст.

Генерал Мишич:

— Что у вас попы делают, Кайафа? Попы, попы! Алло! Пусть попы тоже свое дело делают… Дайте мне Дунайскую второй очереди. Командира дивизии. Говорит Мишич. Чем вы заняты, Васич? Почему не даете о себе знать?

Командир Дунайской второй очереди:

— Обороняю Бабину Главу, господин генерал.

Генерал Мишич:

— Высокая, граб, буки. Редкие… Но грабов достаточно, насколько я помню. Чего вам удалось добиться?

Командир Дунайской второй очереди:

— Мы выполнили ваш приказ. Но еле-еле. Мне докладывают, — что противник перегруппировывается для новой атаки… Если повторится то, что было сегодня, я не в состоянии…

Генерал Мишич:

— Градженик и Добро-Поле мы потеряли. Сейчас у вас очень серьезное положение.

Командир Дунайской второй очереди:

— По передвижению огня я понимаю, что — у меня горит правый фланг. Из-за тумана и снега ничего не видно.

Генерал Мишич:

— Градженик и Добро-Поле мы должны вернуть к ночи. С вашим участием. Возвращаю вам через Раяц второй пехотный полк. И пускайте в дело восьмой.

Командир Дунайской второй очереди:

— Перебрасывать полки с места на место через все эти овраги и ложбины, по такому снегу и морозу — значит, попусту тратить силы, господин генерал.

Генерал Мишич:

— Я вас плохо слышу.

Командир Дунайской:

— Отрезай уши, пришивай к заду, говорят в народе.

Генерал Мишич:

— Совершенно верно, полковник. Именно так я руковожу сегодня армией. Беру у слабого, чтобы помочь тому, кто еще слабее. У самого слабого забираю для сильного, которого вот-вот одолеют. С позиции, которая пока не подверглась атаке, я помогаю той, что разваливается. Той, что рушится, приказываю обороняться любой ценой. После неудачной контратаки приказываю ее повторить. Там, где бегут, приказываю перейти в контратаку. Вот так я сегодня командую, вы меня поняли, Васич?

Командир Дунайской второй очереди:

— Доложили, что началась новая атака на Бабину Главу.

Генерал Мишич:

— Ну, ну! Теперь поступайте, как я приказал: помните насчет ушей!

Командир Дринской первой очереди:

— Докладываю штабу армии: гукошские позиции мы удержали. Из последних, нечеловеческих сил. Третий полк штыками и гранатами отразил в темноте наступление трижды превосходящего числом противника. Батальоны по численности равны ротам. Полегли командиры и студенты. Много раненых. Тяжело. Кровью залиты склоны и вершины.

Генерал Мишич:

— Передайте солдатам мою глубокую благодарность за их отличные действия и незабываемый подвиг, совершенный сегодня во имя самого существования нашего народа. Слава и хвала всем.

Командир Дринской первой очереди:

— Что мне делать с тяжелоранеными, которые замерзают на снегу? Поднимается ветер, генерал.

Генерал Мишич:

— Не знаю, Смилянич… Говорит Первая армия, Мишич. Прошу к аппарату воеводу Путника. Хочу, чтобы он с должным вниманием меня выслушал. Как меня слышите?

Воевода Путник:

— У вас был тяжелый день?

Генерал Мишич:

— Самый тяжелый — его конец, воевода. С падением Градженика и высоты восемьсот один позиции армии в центре сильно прогнулись. Они обломились на кручах Сувобора и выгнулись к Сувоборскому гребню. Левый фланг армии глубоко отрублен, только что не отвалился. Сегодня досталось и правому, отставшему крылу. Гукошские позиции удалось сохранить благодаря таким жертвам, что лучше бы…

Воевода Путник:

— Этого и следовало ожидать. Точно в цель бьет Потиорек. Атакует основную нить коммуникаций армии через Больковцы и Горни-Милановац. Продолжайте.

Генерал Мишич:

— Впервые после переправы через Колубару противник ведет фронтальное наступление. Не обращая внимания на характер местности, на непогоду и естественные препятствия. Рвется вперед, несмотря на потери.

Воевода Путник:

— Какое дело Потиореку, что у него гибнут чехи, хорваты, боснийцы. Какое ему дело до мадьяр. Какое ему дело вообще до потерь. Он стремится к Дарданеллам.

Генерал Мишич:

— Он вступил в решающее сражение. Предпринимает ночные атаки. В темноте и метели.

Воевода Путник:

— Он очень торопится, и ему не хватает дня. Такая поспешность не говорит о силе. Шло бы у него ладно, не стал бы менять тактику.

Генерал Мишич:

— Я не уверен в этом, воевода. Противник превосходит нас во всех отношениях. Дальнейшая оборона теперешних наших позиций чревата опасными последствиями. И невозможна.

Воевода Путник:

— Я вчера сказал вам, что я думаю о подобной вашей стратегии.

Генерал Мишич:

— Помню, но повторяю: ваша точка зрения исключает инициативу, воевода. Она не содержит в себе никакого риска. Она пассивна. Не побуждает напрягать волю. Разъедает душу армии.

Воевода Путник:

— Эта точка зрения обусловлена потребностями нашей обороны. Смысл ее — в сохранении целостности всего нашего фронта, а не только одной его части. Сербию защитит не Первая армия, но все ее вооруженные силы в совокупности.

Генерал Мишич:

— Этому учат в военных академиях. А настоящую войну может выиграть даже один стрелок.

Воевода Путник:

— С тех пор как мы с вами знакомы, со времен вашего экзамена на чин капитана, вы все свои суждения непременно считали самыми важными. Поэтому и сейчас думаете только о фронте своей армии.

Генерал Мишич:

— Но по фронту моей армии Потиорек наносит удар самыми крупными силами. Если ему удастся выиграть здесь, значит, он сумел одержать наиболее важную победу. Потиорек не Наполеон. Однако…

Воевода Путник:

— Потиорек — обычный швабский дурак. Скоро об этом узнают даже темные сербские бабки. Продолжайте.

Генерал Мишич:

— Я докладываю Верховному командованию: моя армия разбросана по бесконечным оврагам, склонам, лощинам, вершинам. Солдаты разбрелись по горам. Нет ни сплошной линии обороны, ни стратегической системы. Маршруты частей пересекаются, и это рождает панику и растерянность. Солдаты это видят и считают, будто командование потеряло голову. Хаос и безнадежность охватили и штабы, и войска.

Воевода Путник:

— Это лишь означает, что необходимо маневрировать продуманно, Мишич. Выкладывайте до конца.

Генерал Мишич:

— Дальнейшая оборона существующих позиций и борьба за Сувоборский гребень ведут к крайнему истощению армии. Полная небоеспособность войск будет иметь место уже завтра, если противник примется атаковать с прежней интенсивностью. У армии не окажется сил, не только чтобы вырвать победу в наступлении — для этого наступления и победы у нее и сейчас нет ни дыхания, ни темпа, — но, я утверждаю, Первая армия не сумеет больше даже обороняться.

Воевода Путник:

— Вот о чем, Живоин Мишич, хочу я вас спросить; если б вы оказались сегодня здесь, у нас, а Бойович, будучи на вашем месте, говорил то, что говорите мне вы, как бы вы поступили?

Генерал Мишич:

— Я учел бы мнение Бойовича.

Воевода Путник:

— А после этого вам позвонили бы Степа, Штурм и Божанович, назвали бы вас ветреником и подали б в отставку со своих должностей командармов.

Генерал Мишич:

— В таком случае я бы принял их отставку.

Воевода Путник:

— На какой рубеж вы хотите отвести армию?

Генерал Мишич:

— Я предлагаю оставить на рассвете горную цепь по линии Сувобор — Раяц — Проструга и отойти на позиции перед Горни-Милановацем.

Воевода Путник:

— Опять как человек и солдат сербский я вам говорю… Ей-богу же, подумайте о целостности фронта и линии нашей обороны, о судьбе Третьей и Второй армий, задумайтесь об этом. Если вы отойдете, их фланги окажутся совершенно оголенными. Абсолютно голыми. Тогда лишатся смысла все наши усилия и все наши жертвы. А что будет с Ужицкой группой? У нее на плечах Потиорек за два дня доберется до Чачака. И на другой день нам придется оставить Белград. Что это у вас за самоубийственная стратегия, где ваша стратегическая логика, ну подумайте, Мишич?!

Генерал Мишич:

— Согласно моей стратегической логике, воевода, события ни в коем случае не развивались бы так, как вы утверждаете. Почему соседним армиям понадобилось бы отступить? Почему потребовалось бы оставлять Белград?

Воевода Путник:

— Ну а что было бы, Мишич?

Генерал Мишич:

— Мы создали бы крепкий, надежный фронт Первой армии, где она сумела бы отразить любое наступление и, выждав благоприятный момент, двинуться вперед. Противник же вынужден будет растянуть и разбросать свои войска по высокогорью, лишенному дорог, чтобы подтянуть артиллерию. Снег и мороз сожрали бы у него все силы, собранные для наступления. Иными словами, он попал бы к нам в ловушку и расчленение сил для него оказалось бы пагубным. Ударная мощь его резко бы сократилась. Возник бы моральный кризис.