Татьяна Козырева - Девушка на обочине

• Название: Девушка на обочине
• Автор: Татьяна Козырева
• Издательство: «Палатка»
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-98063-035-Х

Это книга про автостоп (а также гидростоп, ж.д.стоп, авиастоп) очень активной, умной и самостоятельной женщины Татьяны.

Она побывала во многих местах - в Европе и на Камчатке, в Туре и в США, в отдалённых селениях и в больших городах.

В книгу входит знаменитая статья 2002 года «О безопасности женского автостопа» и дополнение к ней, написанное восемь лет спустя; воспоминания о том, как начиналось движение автостопа в постперестроечной России — автор была очевидцем и участником многих ключевых событий; рассказы о практике авиастопа. Также в книге содержатся «неправдоподобные» истории из жизни автора: о сквоте в московской новостройке, избавлении от нелегального положения путём опоздания на самолёт из Америки и чудесном обретении украденного наладонника.

Бонус: рассказы про любимых зверей автора, некоторые из них были компаньонами в путешествиях.

---

А самая прогрессивная идея была — использовать кота в качестве активного спасконца. Его бросаешь, а он когтями цепляется. К счастью, применять эту идею не практике никто не решился.

И не решится уже. Сэнди выпал с балкона пятого этажа и потерялся, когда я была в Китае. До этого он уже пару раз летал с балкона — за голубями и за кошками, но я тут же развешивала по району объя-вы, и кота находили. Причём вознаграждение принципиально не брали, но я отдаривала книжками. А пока меня не было, никто его не искал. Надеюсь, такой самостоятельный и умный кот не погиб. Может, подобрал его кто.

Когда я рассказала общим знакомым, что Сэнди, вероятно, пошёл по бабам и не вернулся, мужики философски заметили:

— Да, с нами такое бывает.

КРЫСИНОЕ ЛЕКАРСТВО

Однажды семейство Казанцевых на съёмной квартире завело крысу. Хотели кошку, но хозяева не разрешали, а крыса в клетке не заметна. Потом их с квартиры попросили, и крысу временно вписали ко мне. Временное, как обычно, оказалось постоянным.

Крысик прожил у меня с полгода, а потом у него выросла опухоль на шее. Это вообще часто бывает у домашних крыс. У нас на кафедре фармакологии даже ходили слухи, что специально выводят линии декоративных крыс с повышенной склонностью к опухолям, чтобы они умирали быстрее, и увеличивалась выручка зоомагазинов. Уж не знаю, правда или байка.

Казанцевы спонсировали лечение. Ткани огромной опухоли вовсю отмирали, и ветеринарша проделала в ней дырку, выковыряла содержимое насколько можно и прописала «Ируксол» — эта мазь содержит ферменты для очищения ран от омертвевших тканей и микробов. Крыс всё равно долго не прожил, а «Ируксол» остался. И пригодился в ближайшем походе.

На серьёзной реке Чулышман мелкие травмы получали практически все. Андрей Богатов как-то повредил палец на ноге и долго не обращался за помощью, потому что боялся врачей. Это вечная беда мужчин: смерть на поле брани их не страшит, а визит к доктору повергает в ужас. Когда боль вынудила его произвести замену в команде катамарана, он таки пришёл к нашим двум врачам, нервно повторяя: «Ненавижу докторишек!» Я заложила ему в ранку «Ируксол», ехидно заметив, что им лечили и не вылечили крысу. На удивление пациента, нога стала быстро заживать. А он-то ожидал страшной экзекуции! Через день Богатов уже уселся на катамаран, охотно приходил на перевязки и хвалил крысиное лекарство.

ДРУГАЯ СЕМЕЙНАЯ ПАРА

Когда я вернулась из Китая и обнаружила, что Сэнди потерялся, мне стало очень не хватать компаньона для путешествий. Как-то я сходила на концерт группы «Белая Гвардия». Вопросы музыкантам задавали разные, в том числе дурацкие: «Любите ли вы животных? Нужен ли вам хомяк?» На это Зоя Ященко ответила, что готова обменяться на котёнка: вчера у неё родила кошка.

После концерта я с толпой неформалов пошла за кулисы за афишами. «Белая Гвардия», как и многие, практикует выдачу проходок на следующий концерт за расклейку 20–30 афиш. Каждого записывают, указывают место, где клеить. Зимой можно клеить прямо на воду, быстро и удобно, расходов никаких, а музыкантам польза. Заодно я сказала:

— Если у кого-то из ваших котят откроется охота к перемене мест, я с удовольствием его возьму.

Сказала и забыла. А через полтора месяца мне звонит муж Зои Дима Баулин:

— Забирай уже котёнка.

На выбор предоставили двух рыжих котиков. Я долго думала и выбрала тормоза-философа. И не пожалела.

После Китая мне захотелось дать коту навороченное имя. В переводе оно означало Маленький господин Пушистый Жёлтый Кот, в сокращении Хуан Сяо Мао — нормальное китайское имя, а для краткости просто Хуан. Потому что он на самом деле жёлтый, а рыжий — это другой цвет.

Рос он в люблинской квартире, оставшейся от папы. Там жил Сэндин сын Эрни, он и научил котёнка пользоваться ванной в качестве туалета. При папе по-другому не получалось: ванна была единственным местом, которое он хоть иногда убирал. Мне это тоже нравилось: убирать легко и не надо морочиться наполнителем для лотка.

Потом я купила квартиру в Измайлове, и Хуан переехал туда, а Эрни остался. У него в голове была неисправность: страшно боялся выходить из дома, при попытке выноса истерил. Однажды, когда люблинские квартиранты просили забрать кота, мы только заговорили о том, чтобы его вынести, а он уже забился под ванну. Как понял? Назвала я его в честь одного русского из Силиконовой долины — это к которому я через полконтинента свистела, чтобы по-русски поговорить, а он никак не мог починить свою машину, и автостопом один ехать не хотел. Он же упомянут в названии рассказа про органайзер. Ему я написала:

«Про не последнюю роль: у папы живёт кот Эрни, младший сын путешественника Сэнди. У него выражение лица в детстве на тебя сильно похоже было, сейчас меньше похоже. Он тоже любознательный, во все дырки затычка, но выходить из дома стремается…»

Ответ был: «А по поводу выходить из дома, я сделаю вид, что прикола не понял».

Хуана я в первый раз взяла на природу, когда ему тоже исполнилось полгода. Просто раньше взрослую шлейку не наденешь. Начали с пикника, коту понравилось. А в следующие выходные он уже заделался крутым водником: ходил реку Мсту. С нами была пара байдарок, он и в них покатался. А участок с гордым названием Большой Порог преодолел на плоту, у меня за пазухой. Со страху понаделал мне когтями дырочек в брызговухе.

Позже Хуан сопровождал меня в недалеких, но многочисленных поездках по Подмосковью и соседним областям, но до Сэнди ему, конечно, далеко. Был он также на концерте «Белой Гвардии» в ЦДХ, нелегально проехав в рюкзаке. Лежал на бархатном красном кресле, лениво слушая знакомую с детства музыку, и только от аплодисментов нервно вздрагивал. После концерта я унесла его за кулисы общаться. Весь состав умилялся: «Яськин сын! У, какой вымахал!»

Но экстремальную специализацию Хуан выбрал себе сам. Он стал бейс-джампером: прыгнул с 16-го этажа, планируя на своей пушистой шерсти. Сломал одну подвздошную кость, но пришлось выводить из шока. Выжил, чувствует себя прекрасно, но с тех пор пока больше не путешествовал: я увлеклась фестивальной торговлей, таскаю на себе тяжёлые книги, и 5-кг котище — уже обуза…

Решила я, что Хуану одному оставаться дома грустно, да и вообще негоже мужчине быть одиноким. Тут коллега по фестивальной торговле Гиля из наукограда Пущино на Оке сказала, что у подруги котята на выданье. Съездила я в гости к Гиле — когда бы ещё собралась — и привезла кошечку. Тоже жёлтую, с красивыми мраморными разводами по бокам. Окрас обоих зверей я не выбирала, а получилось гармонично.

Кошка тоже получила необычное имя Кисмет. В словаре написано: «кисмет — в исламе — неизбежность, предопределение, полная предрешённость Аллахом всех событий в мире и судеб людей». Короче, судьба, femme fatale. Выросла не то чтобы роковая женщина, но киса с характером. Вредным таким, ещё хуже моего. Мы с ней часто мерялись характерами: кто настоит на своём — с переменным успехом. Потом она стала спокойнее — я, соответственно, тоже.

Дети у них получались в масть: все жёлтые. А пристройкой их занимался в основном мой муж Юра, который к тому времени завёлся у меня в доме. Меня котята больше радовали, а его больше напрягали — вот он и прилагал усилия. Пристроил всех через Интернет, кроме одной кошечки, уехавшей в деревню к Серёге Рамстору.

Юра поступал с кошкой проще: не настаивал, а ставил перед фактом. И потом рассказывал знакомым:

— У нас не кошка, а мастер ушу. Сажусь я на свой стул, а она на нём лежит. Когда касаюсь стула, кошки там уже нет.

Не знаю, сколько повторов потребовалось для обучения, но ни повреждений у кошки, ни царапин на мужниной заднице я не наблюдала. Видимо, неотвратимость надвигающейся задницы животное осознало сразу.

А Хуан восхищал Юру буддистским отношением к жизни. Если этому коту причиняли какой-то дискомфорт, он не пытался изменить ситуацию, а по-настоящему спокойно ждал, пока она изменится сама. Рано или поздно неизбежно дожидался.

Хоть Хуан и перестал совершать дальние путешествия, а Кисмет не путешествовала вообще, но на одном месте им не усиделось. Как-то я пустила к себе пожить семью бездомных корейцев, а у одной кореянки оказалась аллергия на кошек, и мы с котами пару месяцев кочевали по впискам, где я и писала эту книгу. Это отдельная прикольная история. Наверно, и в глубокой старости я не перестану искать на свою… голову приключений. И совсем необязательно ездить за ними куда-то далеко — приключения рядом, надо только не прятаться от них.

КОМПЬЮТЕРЫ НЕ КАКАЮТ

Сэнди и Грейси делали детей два раза. Хуан и Кисмет — тоже два раза. Детей от первой пары я раздавала не всех: нравились они нам, жалко было отдавать. Тогда у нас в трёхкомнатной квартире снимали комнату двое «голубых». Тот, который «жена», мой институтский одногруппник, любил всех котов, а «муж», компьютерщик, от их количества напрягался. «Жена» Вовка объяснял это так: