Роберт Сойер - Неандертальский параллакс

• Название: Неандертальский параллакс
• Автор: Роберт Сойер
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014

Вся трилогия Неандертальский параллакс в одном томе.

Содержание:

1. Гоминиды (роман, перевод В. Слободяна), стр. 5-292

2. Люди (роман, перевод В. Слободяна), стр. 293-586

3. Гибриды (роман, перевод В. Слободяна), стр. 587-876

---

Понтер посмотрел на Рубена, потому на Луизу, потом на Мэри, оценивающе, словно увидев их — по-настоящему увидев — в первый раз.

— Вы убиваете без меры, — сказал он. — Уничтожаете целые виды. Вы даже убиваете других приматов. — Он замолк и снова по очереди оглядел их, будто давая шанс предупредить то, что он собирался высказать, предложить логичное объяснение, смягчающее обстоятельство. Но Мэри молчала, и все молчали, так что Понтер продолжил: — И мой вид тоже исчез из этого мира.

— Да, — сказала Мэри очень тихо. Она знала, как это произошло. Хотя не все палеоантропологи поддерживали эту теорию, многие считали, что где-то между 40000 и 27000 лет назад Homo sapiens — анатомически современные люди — совершили геноцид, первый в ряду многих, намеренных или случайных, которые им предстояло совершить в будущем. Люди очистили планету от единственного, кроме них, представителя рода Homo, другого, менее воинственного вида, который, возможно, гораздо лучше соответствовал бы двойному значению слова «человечный».

— Вы убили нас? — спросил Понтер.

— Это очень спорная проблема, — ответила Мэри. — Среди учёных по этому поводу нет согласия.

— Но как вы думаете, что произошло? — спросил Понтер, уперев в Мэри взгляд своих золотистых глаз.

Мэри сделала глубокий вдох.

— Я… да, я думаю, что именно это и произошло.

— Вы истребили нас, — сказал Понтер; и его голос, и тональность воспроизведённого Хак перевода свидетельствовали о глубоком душевном потрясении.

Мэри кивнула.

— Мне жаль, — сказала она. — Правда. Это случилось невероятно давно. Мы тогда были дикарями. Мы…

И в этот момент зазвонил телефон. Рубен, явно обрадованный, выскочил из-за стола и схватил трубку.

— Алло? — сказал он.

Мэри подняла голову, услышав, как голос Рубена повеселел.

— Но это же здорово! — сказал он. — Великолепно! Да… нет… да-да, это годится. Спасибо! Точно. Да свидания.

— Что? — спросила Луиза.

Рубен явно сдерживал улыбку.

— У Понтера чумка, — сказал он, возвращая телефон на место.

— Чумка? — повторила Мэри. — У людей не бывает чумки.

— Правильно, — сказал Рубен. — У нас естественный иммунитет. А у Понтера — нет, потому что его вид не контактировал с нашими домашними животными в течение многих поколений. Если быть точным, у него лошадиная разновидность; ветеринары её называют «мыт». Она поражает жеребят и вызывается бактерией Streptococcus equii. К счастью, у лошадей её обычно лечат пенициллином, и я его как раз давал Понтеру. Он выздоровеет.

— То есть нам можно не бояться, что мы тоже заболеем?

— Не только это, — сказал Рубен и расплылся в улыбке. — Они снимают карантин! Если последняя серия бакпосевов, результатов которой ждут сегодня вечером, будет негативной, то завтра утром мы сможем выйти отсюда!

Луиза захлопала в ладоши. Мэри тоже обрадовалась новости. Она взглянула на Понтера, но тот сидел, понурив голову, и, должно быть, до сих пор размышлял о судьбе своего вида на этой Земле.

Мери потянулась к нему и тронула за руку.

— Эй, Понтер, — тихо сказала она. — Это ведь отличная новость. Завтра вы сможете выйти из дома и увидеть наш мир.

Понтер медленно поднял голову и посмотрел на Мэри. Она всё ещё училась распознавать детали его мимики, но его широко распахнутые глаза и приоткрытый рот словно говорили: «Стоит ли?»

Но в конце концов он просто кивнул, словно уступая.

Глава 39

Большую часть вечера Понтер провёл в одиночестве, с печальным выражением на лице глядя через окно кухни на задний двор Рубенова дома.

Луиза и Мэри сидели в гостиной. Мэри жалела, что книга, которую она сейчас читала, осталась в Торонто. Она как раз была где-то на середине последнего романа Скотта Туроу и хотела бы читать его дальше, но пришлось довольствоваться листанием свежего номера «Тайм». На этой неделе на обложке красовался президент Буш; Мэри подумала, что на обложке следующего номера может оказаться Понтер. Сама она предпочитала «Экономист», но Рубен его не выписывал. Впрочем, Мэри всегда нравились кинорецензии Ричарда Корлисса, хоть ей и не с кем было теперь пойти в кино.

Луиза залезла с ногами в соседнее кресло и писала письмо — как заметила Мэри, по-французски — в большом жёлтом блокноте. На ней были шорты и футболка с эмблемой рок-группы «INXS».

В гостиную зашёл Рубен и умостился между двумя женщинами.

— Меня беспокоит Понтер, — сообщил он вполголоса им обеим.

Луиза отложила блокнот. Мэри закрыла журнал.

— Меня тоже, — сказала Мэри. — Похоже, он воспринял новость о вымирании своего вида не слишком хорошо.

— Это точно, — подтвердил Рубен. — У него было много стрессов в последние дни, и завтра всё станет ещё хуже. На него насядут журналисты, не говоря уж про официальных лиц, двинутых на религии психов и прочих.

Луиза кивнула.

— Да, наверняка.

— Что же нам делать? — спросила Мэри.

Рубен секунду помолчал, будто подбирая слова. Потом заговорил:

— В Садбери не так уж много чёрных вроде меня. Мне говорили, что в Торонто дела обстоят получше, но даже там чернокожим частенько докучает полиция. «Что вы здесь делаете?» «Это ваша машина?» «Могу я увидеть ваше удостоверение личности?» — Рубен покачал головой. — Проходя через это, ты кое-чему учишься. Пониманию того, что у тебя есть права. Понтер не преступник, и он никому ничем не угрожает. Он не на пограничном посту, так что никто не может потребовать от него доказательств, что он пребывает в Канаде легально. Правительство может хотеть его контролировать, полиция может хотеть поместить его под надзор — но их хотелки не имеют никакого значения. У Понтера есть права.

— Безусловно, соглашусь, — сказала Мэри.

— Вы когда-нибудь были в Японии? — спросил Рубен.

Мэри покачала головой. Луиза тоже.

— Это замечательная страна, но там практически нет неяпонцев, — сказал Рубен. — Вы можете за весь день не увидеть ни одного белого лица, не говоря уж о чёрном. Но я помню, как я однажды прогуливался по центру Токио; я прошёл, наверное, мимо десяти тысяч человек в тот день, и все они были японцами. А потом я увидел белого парня, который шёл мне навстречу. И он улыбался мне. Он видел меня впервые, но признал во мне почти соотечественника — мы оба были с Запада. Он улыбался, словно говоря: как я рад тебя видеть, брат! Брат! И я вдруг осознал, что тоже улыбаюсь ему и думаю то же самое. Я никогда не забуду этот момент. — Он посмотрел на Луизу, потом на Мэри. — Так вот, старина Понтер может обыскать целый свет, но нигде не увидит в толпе лица, в котором он бы признал своего собрата. Тот белый парень и я, даже все те японцы и я, мы ближе друг к другу, чем Понтер и любой из шести миллиардов человек на этом земном шаре.

Мэри глянула через кухонную дверь на Понтера, который по-прежнему пялился в окно, подложив кулак под выступающую нижнюю челюсть.

— Что мы можем для него сделать? — спросила она.

— Практически с самого своего прибытия он был пленником, — сказал Рубен, — сначала в больнице, а потом здесь, на карантине. Я уверен, что ему нужно время, чтобы подумать, восстановить душевное равновесие. — Он помолчал. — Джиллиан Риччи намекнула мне по е-мэйлу. Похоже, мысль, которую я высказывал ранее, пришла в голову и верхушке «Инко». Они хотят подробно расспросить Понтера обо всех месторождениях в его мире, о которых ему хоть что-то известно. Я уверен, что он будет рад помочь, но ему всё же нужно больше времени на адаптацию.

— Я согласна, — сказала Мэри. — Но как мы можем добиться, чтобы он это время получил?

— Они прекращают карантин завтра утром, правильно? — сказал Рубен. — Так вот, Джиллиан говорит, что я могу устроить пресс-конференцию прямо здесь в десять утра. Разумеется, пресса ожидает, что Понтер будет присутствовать. Я думаю, нам надо увезти его до этого времени.

— Как? — спросила Луиза. — Дом окружают федералы — чтобы не давать любопытным пробраться сюда, но, вероятно, и для того, чтобы держать под наблюдением Понтера.

Рубен кивнул.

— Один из нас должен увезти его куда-нибудь в глушь. Я его доктор, и это моё назначение. Покой и отдых. И именно это я скажу любому, кто спросит — Понтер находится на лечебном отдыхе по моему предписанию. Вероятно, у нас будет всего день или два, прежде чем пиджаки из Оттавы насядут на нас по-серьёзному, но я уверен, что Понтеру нужна эта пара дней.

— Я это сделаю, — сказала Мэри, удивив саму себя. — Я увезу его.

Рубен посмотрел на Луизу, ожидая, что она тоже вызовется, но та лишь кивнула.

— Если мы скажем, что пресс-конференция состоится в десять, газетчики начнут подтягиваться к девяти, — сказал Рубен. — Но если вы с Понтером выберетесь через задний двор, скажем, в восемь, вы с ними разминётесь. С задней стороны есть забор, там, за деревьями, но вы через него легко перелезете. Только убедитесь, что никто вас не видит.