Григорий Ревзин - Риэго

• Название: Риэго
• Автор: Григорий Ревзин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1958

В этой книге рассказывается о том, как в двадцатых годах прошлого века, в царствование испанского Бурбона Фердинанда VII, народ Испании поднялся на борьбу с абсолютизмом. Возглавлял народное восстание Рафаэль Риэго — «Свободы сеятель», как назвал его Пушкин.

Длившаяся три года испанская революция была подавлена соединенными силами внутренней и международной реакции. Герой восстания Риэго пал в этой неравной борьбе.

Книга написана членом Союза писателей СССР Г. И. Ревзиным, автором художественных биографий: «Подвиг жизни Ивана Черского», «Коперник», «Ян Жижка», «Колумб», «Творческий путь В. А. Обручева».

Настоящая книга — переработанное издание научно-художественной биографии, вышедшей в 1939 году в серии «Жизнь замечательных людей».

---

Видя безнадежное положение французов, войска Кастаньоса 19 июля перешли в атаку. Бой длился десять часов. Окруженные, теснимые со всех сторон, полки Дюпона не могли вести правильной обороны.

И тогда произошло неслыханное: наполеоновский генерал попросил мира!

В это время к месту сражения подошла привлеченная гулом канонады дивизия Веделя. Ведель готов уже был атаковать испанцев, но Дюпон, как командир корпуса, запретил ему это.

Назавтра французы отправили к Кастаньосу парламентеров договориться о капитуляции. Согласились на том, что дивизия Дюпона сложит оружие, а дивизии Веделя и Дюфура немедленно покинут Андалузию и направятся к Мадриду.

Но тут испанцы перехватили приказ главной квартиры оккупационных войск. Всем трем генералам предписывалось спешить на помощь основным французским силам, занятым подавлением волнений на севере Испании.

Кастаньос решил, что при таких обстоятельствах нельзя выпускать и Веделя, и прервал переговоры. Тогда Дюпон приказал Веделю уходить поскорее на север, предоставив окруженную дивизию ее судьбе.

Но Дюпон решал без Кастаньоса. Испанский генерал направил орудия на дивизию Дюпона и пригрозил перебить всех, если только части Веделя тронутся с места.

Сознавая безвыходность положения, Дюпон приказал Веделю подчиниться. Обе дивизии 22 июля сдались на милость победителя. Испанцы взяли в плен 7 генералов и 20 тысяч солдат.

Уйти из Андалузии удалось лишь Дюфуру.

Байленская капитуляция произвела громадное впечатление далеко за пределами полуострова: императорские орлы впервые склонились перед знаменами неприятеля. Обнажилось уязвимое место наполеоновской военной машины. В борьбе с восставшим героическим народом она оказалась бессильной.

В самой Испании байленская победа вызвала смену настроений в средних слоях населения: торговое сословие, низшее духовенство и лица свободных профессий в большинстве своем начали теперь искать связи с народным противофранцузским движением. Ему стала сочувствовать и значительная часть дворянства.

* * *

Король Жозеф предстал перед мадридцами в критическую минуту: новый монарх прибыл в столицу на другой день после байленского боя. Ободренные вестью о пленении дивизии Дюпона и Веделя, многочисленные отряды герильеров, оперировавшие вокруг Мадрида и во всех северных провинциях, с удвоенной силой набросились на французов. Смелее стали действовать и регулярные воинские части.

Армия оккупантов оказалась в опасном положении. Элементарная осторожность требовала сокращения фронта и тыловых сообщений. Французы решили отступить на север, за линию Эбро.

После десяти дней пребывания в своей новой столице король Жозеф вынужден был покинуть ее вместе с отходившими французскими частями. С Жозефом отступали и довольно многочисленные его испанские помощники и сторонники, которых народ прозвал «офранцуженными».

Если бы действия распыленных воинских сил и партизанских отрядов направлялись в это время единым умом и волей; если бы они имели достойного и авторитетного вождя — деморализованным, отступавшим в беспорядке французским войскам не удалось бы удержаться и на линии Эбро. Они неминуемо были бы отброшены за Пиренеи.

Байленские события оказали немалое влияние и на Англию, ставшую решительно на путь военной помощи Испании. В июле на португальском берегу высадился английский экспедиционный корпус. Части Уэлеслея — будущего герцога Веллингтона — и Мура разбили армию Жюно и выгнали французов из Португалии.

* * *

В середине октября 1808 года Наполеон встретился с Александром I в Эрфурте. Русский император подтвердил свое согласие на владычество Наполеона над всем Европейским Западом и признал права Жозефа на испанскую корону.

Бонапарт решил, что пришло время Взять военные дела на Пиренейском полуострове в собственные руки. Байлен, говорил он, оказался возможным из-за нерешительности генералов и грызни их между собой, да еще из-за излишней мягкости в обращении с испанцами. Император готовился дать своим маршалам урок усмирения непокорных.

Наполеон перебросил к Пиренеям семь свежих корпусов, отдыхавших в Польше и Силезии после Тильзитского мира. Во главе их стали Сульт, Ланн, Ней, Виктор, Сен-Сир, Мортье и Жюно — лучшие его полководцы. С этими силами Бонапарт двинулся в Испанию на помощь отступившим частям.

Стремительно спускаясь к югу, эта громадная армия мимоходом разгромила части Палафокса, Кастаньоса, Куэсты, взяла с налету и разграбила Бургос.

Места, по которым проходили теперь французские дивизии, подвергались жестокому, опустошительному разгрому. По всяким поводам, а то и по прихоти отдельных командиров предавали огню целые селенья, расстреливали всех подвернувшихся под руку жителей.

Наполеон умышленно давал свободу худшим инстинктам своих солдат. Он считал, что, разнуздав всех «бесов войны», скорей приведет население к покорности.

Варварская жестокость вновь вторгшегося врага не произвела, однако, на испанцев воздействия, которого ждал Наполеон. Он оказался здесь плохим психологом. Бесчинства завоевателя лишь разжигали смертельную ненависть к нему и закаляли волю народа к беспощадной борьбе.

При первой вести о приближении неприятеля жители все поголовно покидали деревни и уходили в горы к герильерам. В опустевших селениях французские мародеры сбивали с дверей замки и засовы и уносили все, что еще оставалось в домах. Добыча была невелика. Испанские крестьяне с поразительным единодушием и решимостью уничтожали все, чего не могли унести с собой. Они хладнокровно сжигали весь урожай хлеба, выливали наземь многолетний запас вина и масла.

Народу, решившемуся на такое отчаянное сопротивление, путь к примирению с насильником был отрезан. Оставалось только прогнать его или погибнуть.

Кулак, обрушенный Наполеоном на Испанию, сокрушал испанские и английские регулярные части. Зарвавшийся в своем движении в глубь Испании английский десантный корпус Джона Мура еле унес ноги. Сульт разбил его, погнал через Леон и Галисию и прижал к морю. Только большое мужество и военный талант Мура спасли его людей. В тяжелом бою у Ла-Коруньи Мур поплатился жизнью за свою отвагу, но все же успел усадить войска на суда.

Испанцы стянули лучшие свои силы к горной цепи Гвадаррама, прикрывающей Мадрид. Сильные отряды заняли перевал Сомосьерру и за возведенными укреплениями стали ждать неприятеля.

Вскоре появились французские полки. Ими командовал сам Наполеон. Императору представлялся случай поразить противника военным своим искусством и дерзостью. Он бросил на узкий укрепленный перевал легкую кавалерию. Это было крайне рискованное, если не сказать безумное, предприятие.

Волны конницы налетали на укрепления и, не выдержав убийственного огня, с большим уроном скатывались вниз. Но рассеянные эскадроны строились вновь и снова шли в атаку. В третий раз, сквозь густую картечь, по трупам товарищей, кавалеристы прорвались к брустверам, перебили стрелков и овладели орудиями. Сопротивление было сломлено.

Операция у Сомосьерры внесла панику в ряды испанцев. Уже через три дня, 4 декабря, французские колонны вновь заняли Мадрид.

* * *

Бонапарт не был бы самим собою, если бы в испанскую кампанию полагался только на силу оружия. Ненасытный завоеватель ни на минуту не забывал о своей роли «преобразователя». Его действия вылились в конце концов в старую, испытанную политику «кнута и пряника». Разгромив регулярные англо-испанские военные силы, терроризовав беспощадными карательными действиями население, он не замедлил налечь на рычаг государственных реформ.

Уже в день своего вступления в Мадрид Бонапарт опубликовал ряд декретов, шедших по пути разрушения старого испанского уклада гораздо дальше, чем Байоннская конституция. В Байонне Наполеон осторожно обхаживал церковников, стремясь привлечь их на свою сторону, — теперь же он убедился, что низшее и среднее духовенство ушло в лагерь врага, стало вдохновителем и нередко вожаком герильи. Ничто уже не мешало обрушить удары закона на «бездельников в рясах». Он хотел наказать и «вероломное» дворянство, успевшее забыть свои торжественные клятвы в Байонне.

Наполеоновские декреты, данные в Мадриде в начале декабря 1808 года, упраздняли инквизицию. Имущество ее подлежало конфискации. Число монастырей сокращалось на одну треть. Все феодальные права, помещичьи суды, всякие сословные ограничения объявлены были упраздненными навеки.

Наполеон обнародовал длинный список прелатов, грандов, членов Совета Кастилии и высших чиновников, повинных в подстрекательстве народа к возмущению, к борьбе против французских оккупантов. Они подвергались изгнанию, заточению и другим карам. В то же время объявлена была амнистия главарям герильи и командирам войск — тем из них, кто сложит немедленно оружие и порвет с англичанами.