Роберт Шнакенберг - Тайная жизнь великих писателей

• Название: Тайная жизнь великих писателей
• Автор: Роберт Шнакенберг
• Издательство: Книжный Клуб 36.6
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-98697-206-0

Из этой веселой, разудалой, бесшабашной и скандальной книги вы узнаете много нового о Шекспире, Байроне, Бальзаке, Марке Твене, Оскаре Уайльде, Конане Дойле, Джеке Лондоне, Агате Кристи, Хемингуэе, Курте Воннегуте и многих других. При том, что на все вопросы даются биографически точные ответы — ведь книга строго документальная, — неожиданности и сенсации подстерегают читателя буквально на каждой странице.

Великие, конечно, остаются великими — в литературе. А в повседневной жизни они ничем не лучше простых смертных. Ну и, конечно, ничем не хуже. Разве что… прикольнее!

---

Другим часто замалчиваемым аспектом жизни Вирджинии Вулф была нетрадиционная сексуальная ориентация. Хотя у Вирджинии было значительное количество связей с мужчинами, было очевидно, что она с самых юных лет предпочитала женщин. В подростковые годы Вулф безумно влюбилась в Виолетту Дикинсон, подругу родителей, которая была семнадцатью годами старше нее. «Я бы хотела, чтобы вы были кенгуру и чтобы у вас была сумка для маленьких кенгурят, куда можно было бы проскользнуть», — писала Вулф Виолетте в своей фирменной завуалированной манере с сексуальным подтекстом. В другом письме она обращалась к ней «благословенная чертова кошка», заявляя: «Какие же визг и писк должны царить у вас внутри!» Вулф, похоже, так и не добилась от Виолетты взаимности, зато позже у нее возник длительный однополый роман с Витой Саквиль-Уэст; именно эти отношения вдохновили Вирджинию на создание романа «Орландо».

Самым серьезным гетеросексуальным романом Вулф были, естественно, ее отношения с мужем, Леонардом Вулфом, писателем и интеллектуалом. Они вместе трудились над созданием влиятельного литературного салона «Блумсбери» и представляли собой весьма примечательную пару: Вирджиния примерно в равной степени ненавидела евреев (а Леонард как раз принадлежал к этой нации) и связи с мужчинами. После нескольких лет, потраченных на бесплодные попытки добиться от супруги плотской близости, Леонард попросту сдался. К счастью, они оба исповедовали свободные отношения в браке и разделяли один и тот же мрачный взгляд на будущее человечества. Это была одна из самых нелепых и плохо сочетаемых пар в истории литературы.

Другим интересом, объединявшим Леонарда и Вирджинию, были самоубийства. Решив, что мир со страшной скоростью катится в тартарары и что в случае Апокалипсиса основной удар придется на евреев-социалистов и феминисток-лесбиянок, супруги стали держать в гараже большие запасы бензина, чтобы в случае чего быстренько отправиться на тот свет, надышавшись выхлопных газов. А еще они хранили у себя смертельную дозу морфина.

Когда разразилась Вторая мировая война и фашисты начали бомбить Лондон, Вулф в последний раз впала в состояние психического расстройства. Их дом дважды был разрушен, а писательница тем временем все пыталась закончить свой последний роман «Между актами». Они с Леонардом перебрались в загородное поместье. Шла зима 1941 года, и Вулф все глубже погружалась в пучину беспросветной депрессии. Ей казалось, что она вот-вот снова «сойдет с ума», и смириться с такой перспективой Вирджиния не могла. Утром 28 марта она написала прощальные письма мужу и сестре, вышла из дома и направилась к реке Оуз. Положив в карман большой камень для утяжеления, она вошла в воду и утопилась. Ее тело нашли только через три недели.

КЛИЧКИ

Вулф любила животных. В детстве она окружала себя странной живностью, ее домашний зверинец состоял из белки, обезьянки-мармозетки и мыши по имени Джейкоб. Этих питомцев ей словно бы было недостаточно, потому что она и людей норовила наградить звериными кличками. Свою сестру Ванессу Вирджиния окрестила Дельфинихой, а та в отместку прозвала ее Козой. Ничего удивительного, что первым ее опубликованным очерком был некролог, посвященный жившему у них в доме псу.

РУКИ ПРОЧЬ ОТ МОЕГО БЮСТА!

В детстве у Вирджинии Вулф вышла стычка со знаменитым французским скульптором Огюстом Роденом. Когда Вирджиния вместе с компанией друзей попала в мастерскую скульптора, ее подробно проинструктировали, что незавершенные работы, которые Роден прикрыл кусками ткани, разглядывать нельзя. Презирая всяческие запреты,

Вулф немедленно принялась разворачивать одну из статуй, за что Роден влепил ей пощечину.

ВЕСЕЛЫЕ ПРОКАЗНИКИ

В промежутках между нервными расстройствами Вулф любила развлекаться: например, вымазать лицо ваксой и разыграть военных моряков. Вернее, она проделала это только один раз, зато последствия были шумные.

В 1910 году Вулф в компании пятерых мужчин устроила выходку, которая получила название «Розыгрыш на дредноуте» и привела к публичному унижению королевского флота. Замысел состоял в том, чтобы убедить командование корабля, будто к ним на борт прибывает с экскурсией делегация королевских особ из Абиссинии (современная Эфиопия). Вулф и остальные участники розыгрыша раздобыли накладные бороды, тюрбаны и черную ваксу, взяли напрокат театральные костюмы и проникли на судно, не вызвав никаких подозрений. Они раздали команде визитки, написанные на суахили (в Эфиопии говорят совсем на другом языке), и, демонстрируя свои восторги, то и дело кричали «бунга-бунга!». Прежде чем покинуть корабль, шутники успели нацепить кое-кому из офицерского состава фальшивые медали. Затем они сошли на берег и сообщили о своей эскападе британской прессе, вызвав тем самым серьезные волнения среди высоких флотских чинов. Многие газеты требовали для шутников наказания, но английская публика была к ним более снисходительна, а якобы абиссинский клич «бунга-бунга!» даже стал крылатым выражением. Натешившись вдоволь, Вулф вновь растворилась в тихих писательских буднях.

ПО СТОЙКЕ «СМИРНО»

Взяв пример с сестры Ванессы, которая не любила рисовать сидя, Вирджиния Вулф почти все свои произведения написала стоя.

ХАРДИ-ШМАРДИ

Летом 1926 года Вулф посетила одного из своих литературных кумиров — Томаса Харди, жившего близ Дорчестера. Встреча прошла не так гладко, как планировалось. Уставшему от жизни и пресыщенному Харди было совсем не интересно обсуждать литературу. Он пропускал мимо ушей вдумчивые вопросы Вулф о природе поэзии, а если и отвечал, то банально и плоско, и, казалось, ничего не смыслил в современном литературном процессе. Надписывая для Вирджинии свою книгу, он сделал ошибку в ее фамилии: «Вулфф». Какова же была реакция Вулф? Через несколько дней у нее случился очередной нервный срыв.

ДО САМЫХ ПОСЛЕДНИХ ДНЕЙ ВИРДЖИНИЯ ВУЛФ ПИСАЛА РОМАНЫ СТОЯ, БЕРЯ ПРИМЕР СО СВОЕЙ СЕСТРЫ ВАНЕССЫ, ХУДОЖНИЦЫ.

ВИРДЖИНИЯ УФ-УФ

Если хотите почитать собачью биографию, изложенную в фирменном стиле Вирджинии Вулф, возьмите книгу «Флаш» — причудливое жизнеописание одного пса, — которую Вулф написала в 1933 году в качестве литературной шутки. Главным героем книги стал кокер-спаниель, принадлежавший поэтессе Элизабет Барретт Браунинг. Вулф узнала о Флаше из переписки Браунинг и ее мужа Роберта и позже говорила: «Их пес столько раз заставлял меня смеяться, что я просто не смогла устоять против искушения оживить его». Книга глубоко (пожалуй, даже чересчур глубоко) вдается в подробности родословной лохматого питомца, опираясь на материалы карфагенских легенд, фольклор басков и истории времен правления Тюдоров и Стюартов. Как ни удивительно, история о похождениях вздорного спаниеля нашла у читающей публики живейший отклик. «Флаш» стал самой продаваемой книгой Вулф, за первые полгода с момента публикации было продано почти 19 000 экземпляров. Газета «Нью-Йорк тайме» назвала книгу «блестящим проявлением таланта биографа». Единственным человеком, который остался недоволен успехом у читателей, была сама вечно мрачная госпожа Вулф. Она раздражалась, что книга выставляет ее «болтливой дамочкой». «Широкая популярность “Флаша” мне очень не по душе», — говорила она.

КТО БОИТСЯ ПОПАСТЬ ПОД СУД?

Эдвард Олби, вот кто. В 1962 году он опубликовал пьесу «Кто боится Вирджинии Вулф?», предварительно заручившись разрешением Леонарда Вулфа использовать имя его покойной жены. Олби не был автором названия: он увидел эту надпись, выведенную на зеркале в баре. Английский драматург Алан Беннетт в 1978 году ответил на поставленный вопрос, написав пьесу «Я! Я боюсь Вирджинии Вулф».

ДЖЕЙМС ДЖОЙС

[51]

Высочайшей оценкой своего творчества Джойс считал фразу одного критика: этот писатель из числа тех редких дарований, которые «пишут только шедевры». Как-то раз Джойс сказал У.Б. Йейтсу: «Мы с тобой оба скоро будем забыты», — однако, пребывая в менее пессимистичном настроении, Джойс считал себя даром Божьим современной литературе. После его смерти прошло более шестидесяти лет, и теперь мало кто с ним не согласится. Правда, найдется еще меньше таких, кто смог бы осилить два его последних творения целиком, но это уже совсем другая история.

Джойс родился в достаточно обеспеченной семье ирландских католиков, но детство его омрачалось пьянством и мотовством отца. После смерти Джона Джойса у Джеймса спросили, кем был его отец, и тот ответил: «Банкротом». Тем не менее отцовской зарплаты сборщика налогов вполне хватало на то, чтобы отправить маленького Джимми в престижную частную школу и поддерживать его материально, пока он готовился стать врачом. Тут-то Джеймса и укусила муха писательства, и все мечты о том, чтобы оплатить отцовские долги, пришлось позабыть. В 1904 году Джойс встретил Нору Барнакл, обольстительную горничную, которая стала спутницей его жизни. Рассказывая о бегстве сына из дома с женщиной по фамилии Барнакл, Джон Джойс едко повторял: «Теперь она от него ни за что не отлипнет». Шутка Джойса-старшего станет понятнее, если знать, что фамилия Barnacle переводится как «морская уточка» — моллюск, который прилепляется к днищу корабля.