Валерий Хотног - Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых

• Название: Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых
• Автор: Валерий Хотног
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9524-5144-5

25 лет Валерий Хотног был с КВНом, жил с ним, отдавая всего себя этому уникальному явлению. Все эти годы он вел личные дневники и ежедневники, которые и стали основой этой книги.

25 лет Валерий Хотног был режиссером команд одной из самых популярных в стране игр. История Большой Игры день за днем, час за часом была зафиксирована в его ежедневниках.

Это личный взгляд автора, с которым кто-то не согласится. Свой рассказ В. Хотног ведет о тех событиях и процессах в Игре, которые происходили с его непосредственным участием или по его инициативе. И многие уважаемые персоны упомянуты в этих описаниях только потому, что были частью его жизни.

Автор не ставил цели обсуждать конкретных публичных людей или давать оценку их поступкам. Написанное не претендует на теоретизацию, научность и исключительность. Сегодня уже есть немало трудов и даже диссертаций, изучающих аспекты феномена Игры. Хотя по длительности наблюдений, источникам, форме систематизации, объему собранной информации и достоверности опыт автора мог бы конкурировать со многими.

---

Как я садился, точнее, где я разместил свое тело, не помню. И ясно почему. Нет необходимости описывать свой вид и состояние, в котором я предстал перед встречающими. Деловая часть поездки закончилась не начавшись. Мы просто пожали друг другу руки — и все.

Именно тогда вдруг осознал, что этот город явно что-то значил в моей жизни. В первые годы работы ассистентом на кафедре экономики и организации строительства в Кишиневском политехническом, оказавшись в Крыму на праздновании очередной круглой даты «Артека», перед возвращением домой всей компанией решили посетить Ялту. В Гурзуфе сели на какой-то рейсовый катерок, предвкушая удовольствие от морского путешествия. Все пребывали в таком замечательном настроении, что даже не обратили внимания на то, что море бушует. Качка была ужасная. На нерпой же остановке мы вылезли на берег с девушкой, ничего не соображая, и тут же на пляже отключились на час. Затем, пробираясь через ботанический сад на Симферопольскую трассу, периодически засылали под кустами. В аэропорту я оказался в жучком физическом состоянии, но благодаря частнику на новой «девятке» и пяти рублям все же успел на рейс. Жизнь продолжалась. Хотя за пару часов до этого хотелось умереть.

Производя на телевидении свою телепрограмму, я стал беспокоиться о защите создаваемого интеллектуального продукта. Уже в 1993 гаду пришлось вникать в проблемы защиты интеллектуальной собственности и изучать эту область. Авторские и патентные законы только разрабатывались, поэтому мы пробирались через сплошные препятствия, будучи пионерами в этой области, совершая часто ошибки и ненужные перестраховки. Уверенно могу констатировать, именно мы были первыми на телевидении и тогда единственными, кто так серьезно продумывал вопросы защиты интеллектуальной собственности, в том числе своей. А то, кто приходил работать на производство телепрограммы, читая предлагаемые им трудовые договора, замирали. Многих вещей они просто не понимали. Никогда не встречавшись с подобными формулировками и не имея контраргументов, они просто молча подписывали предлагаемые мной бумаги. Мы никого не обманывали, просто защищали свои интересы: поскольку предоставляли приходящим необходимую для работы исходную информацию, то все, что производилось ими, переходило в собственность фирмы. Особое внимание мы уделяли неразглашению коммерческой тайны и обязательствам не работать в конкурирующих фирмах в течение двух лет после увольнения от нас. Так как это было только началом либеральных процессов и дополнительных доходов хотели все работающие на телевидении, условия принимались беспрекословно. В «Хелиосе» организовали обучение, специалисты в этой области посвящали в нюансы проблемы даже секретарей. Некоторые из этих лекторов позже стали патентными поверенными в России. После этого мы взялись за организацию работы отдела, который бы оказывал нашим телезрителям услуги защиты интеллектуальной собственности. Часто встречались с носителями такой «интеллектуальной собственности». В один из осенних дней наш патентовед повел меня в кинотеатр «Гавана», где находился офис и принимал посетителей один из «народных целителей». Меня удивило, что такой прагматичный человек, как наш патентовед, вдруг «купился» на нетрадиционную медицину. Демонстрация метода закончилась сразу, как только я увидел ямку глубиной в несколько сантиметров на голове нашего патентоведа, когда тот сел в кресло, а целитель пальцем стал продавливать его макушку.

Мне удалось договориться с каналом-вещателем, что искать рекламодателей для своей передачи мы будем самостоятельно. Это было непросто, поскольку с этого года на основных каналах телевидения рекламу стали продавать оптом такие структуры, как «Премьер СВ», «Видеоинтернешнл», «Аврора», «Контакт» и другие, чей бизнес и был ориентирован на это. При формате передачи в тридцать минут рекламное время было — три минуты. Канал-вещатель спускал нам расценки, по которым нам предстояло рассчитываться с ним, а это были очень низкие цены. Продавали мы время в блоках по своим расценкам. Правда, предстояло пережить денежную реформу, что сильно осложняло работу с наличкой. А еще нервозность вносила невероятная инфляция: цены приходилось корректировать почти и каждую неделю. Могу сказать, что, к своей чести, несмотря на постоянный дефицит рекламодателей, я отказался размешать ролики популярных в народе «пирамид». Например, от различных подразделений МММ мы неоднократно получали заманчивые предложения заполнить рекламный блок их рекламой, но я отказывался от этого, чем вызывал бурю возмущения, прежде всего наших менеджеров по рекламе. К таким «пирамидам» у меня было свое отношение, в стране они расцветали вовсю. В здании ВНИИстройдормаш, где мы снимали офис, на том же этаже успешно собирал деньги с соотечественников «Золотой стандарт». Начинали они скромно на наших глазах с одного помещении в 36 квадратных метров. Затем перекрыли целое крыло здания, создавая проблемы нашим клиентам. Чтобы набрать денег на производство, мы некоторые представляемые разработки в рубрике «Биржа идей» продавали в офисе через свою службу информации, так что после наших эфиров телефон службы информации разрывался, а потом все эти люди искали нас в здании ВНИИстройдормаш, преодолевая баррикады «Золотого стандарта». А еще мне приходилось вести разъяснительную беседу со своей секретаршей после каждого посещения ею женского туалета, где, с ее слов, шиковали с дорогим коньяком холеные секретарши «Золотого стандарта», приглашая ее к себе на работу. Правда, через год «Золотой стандарт» внезапно исчезнет в одну из ночей, оставив пару диванов и картину на стене офиса, а мы еще долго будем отдуваться за них от штурмующих здание и обрывающих телефоны обманутых соотечественников, и даже переживем взрыв, устроенный чрезмерно рассерженными вкладчиками.

В этом году все стали активнее работать с банками, но я отказывался «лечь» полностью под кого-то одного, чтоб не превратиться в чью-то «трибуну». Лично встречался с основателем и руководителем «Чара-банка» господином Радченко, но что-то меня удержало от сотрудничества с ним. Чутье не подвело: через некоторое время банк стал скандально известным своими неплатежами и трагической кончиной самого руководителя.

Очевидно, что заполнять в «Ноу-хау» все три минуты рекламой нам не всегда удавалось, поэтому мы стали сотрудничать с рекламным советом, которым руководил Игорь Буренков и который впервые в новой России активно продвигал социальную рекламу. Самая первая социальная реклама в России была изготовлена им до нашего знакомства: «Они выросли и забыли своих родителей. А вы помните? Позвоните родителям».

А второй ролик «Дети не цветы. Подарите им больше любви!» монтировали уже мы из предоставленных советом исходников на монтаже «Ноу-хау». Но именно ролик «Позвоните родителям», несколько раз включенный в выпусках «Ноу-хау», оказал передаче хорошую услугу. В дни путча 1993 года основные СМИ, сторонники Ельцина, призывали людей не выходить на улицы, а заниматься своим делом и не принимать участия в конфликте ветвей власти. Четвертый канал, на котором мы выходили в эфир, нашу передачу, благодаря содержанию и периодическим призывам «Позвоните родителям», выпускал в эфир ежедневно по нескольку раз! В те дни мы сами занимались своим делом и даже не успевали следить за происходящим на улицах Москвы. В один из октябрьских вечеров я пошел, как обычно, стричься к своему парикмахеру в салон на Краснопресненской, что напротив Киноцентра, и очень удивился, когда подошел по пустынной улице к неосвещенной пристройке салона, перед которой стоял кордон ОМОНа. Только потом я осознал глупость положения и то, как я выглядел в глазах этих людей: они собирались брать штурмом Белый дом, а товарищ был озадачен стрижкой.

Впрочем, история «Ноу-хау» заслуживает отдельного повествования, и, как ни прискорбно писать в этом контексте, эта история намного интереснее кавээновской: и съемками выдающихся личностей, которым, впрочем, еще только предстояло стать таковыми, и «рассекречиванием» уникальных технологий, и разработками советских ученых, и демонстрацией их впервые на телевидении, и огромным количеством зарождающихся нововведений в социуме, многим из которых только предстояло стать явлениями нового общества. Десять лет бурных перемен в обществе, метаний и поисков отражались в выпусках «Ноу-хау», как в зеркале. Немало было и драматизма. Интервью с некоторыми учеными в нашем передаче оказались последними в их жизни. Полагаю, неспроста мы получили предложение от Государственного архива в Красногорске фондировать свои выпуски у них. Но сейчас я вспомнил про историю «Ноу-хау» только потому, что в 1993 голу большую часть моего времени занимал уже не КВН. Именно из-за большого объема дел и появившихся планов. Но у меня даже не возникало мысли реализовывать свои замыслы за счет КВН или в ущерб КВН. Связи, державшие меня в КВН, были уже прочными. Я считал его таким же своим делом, которому отдавал свои знания и силы без отладки. Это было дело, которое успешно развивалось в том числе с моей помощью, труд мой был востребован, я реально помогал росту отдельных команд и ее участников, развитиях движения КВН в делом, был нужен самой передаче, поэтому решил: пока можно, буду совмещать. Уже четвертый год, как мое участие в КВН было не просто осознанным — я анализировал все происходящее, а затем искал объяснения в теоретическом ключе, что помогало в последующих действиях. В принципе это был мой подход к любой работе. Возможно, сказывалась специфика мышления кандидата наук. В КВН такой подход к делу в каком-то смысле был схож с позицией Мишки Марфина, который был просто большим умницей.