Александр Западнов - Державин

• Название: Державин
• Автор: Александр Западнов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1958

На седьмом десятке лет Гавриил Романович Державин начал диктовать свою автобиографию, назвав ее: "Записка из известных всем происшествиев и подлинных дел, заключающих в себе жизнь Гаврилы Романовича Державина". Перечисляя свои звания и должности, он не упомянул о главном деле всей жизни — о поэзии, которой верно и преданно служил до конца дней.

Книга А. Западова посвящена истории жизни и творчества яркого, самобытного, глубоко национального поэта.

---

Однако город Кемь уже существовал в губернских документах, и Державин должен был его торжественно открыть. Не зря же он сотни верст прошел по бездорожью сюда, на берег Белого моря! Но что же можно тут открывать и как это делается?

Державин решил не выдумывать никаких церемоний и ограничиться только молебном и освящением города. Послали за попом, но и тут неудача: уехал на сенокос. Куда? На берегу искать нечего, там покосов нет — значит, уехал на острова. Снарядили лодку на розыски. Лишь через два дня священника нашли на одном из дальних островов и привезли в Кемь. Он отслужил молебен, Державин объявил собравшимся, что селение отныне становится городом Кемь, и священник поспешил обратно на сенокос, а олонецкий губернатор рапортовал в сенат о том, что во владениях Российской империи появился новый уездный город.

Из Кеми Державин хотел проехать в Соловецкий монастырь, расположенный на острове в семидесяти верстах от берега. Отправились на шестивесельной лодке. На море началось волнение, перешедшее в бурю. Небо заволоклось тучами, прогремел гром, стало совсем темно, и только разряды молний освещали бушевавшее море.

Продолжать путь было невозможно. Лоцман стал править на каменный остров, у которого хотел переждать бурю, иначе лодку могло вынести в открытое море. Но при повороте к острову паруса ослабли, лодка зачерпнула воду и грозила гибелью. Спутники Державина, Эмин и Грибовский, укачавшиеся на волнах и напуганные, лежали без чувств.

Державин не потерял присутствия духа, подбодрял гребцов, и отчаянным напряжением сил они подвели лодку к одному из островков, укрыв ее за камнями. Буря продолжала греметь, но непосредственная опасность миновала. Проведя ночь на мокрых голых камнях, путники наутро поплыли к берегу и кое-как добрались до поселка Онега.

Таково было знакомство Державина с Белым морем. В «Поденной записке» своей экспедиции он не рассказывает об этом эпизоде. Воспоминание о нем отразилось в стихотворении «Буря»:

Судно, по морю носимо,
Реет между черных волн;
Белы горы идут мимо;
В шуме их надежд я полн…

Из своего путешествия Державин через Каргополь и Вытегру в половине сентября 1785 года возвратился в Петрозаводск. Его ожидали бесчисленные служебные неприятности, подготовленные генерал-губернатором и стоявшими за ним чиновниками. Сделать что-либо полезное для края в таких условиях Державин не мог и думать. Интрига против него поддерживалась в Петербурге генерал-прокурором Вяземским, и бороться с ней в одиночку было трудно. Собственная горячность и раздражительность Державина на каждом шагу портили дело.

Державин решил переменить место службы. Дальше оставаться в Петрозаводске он не мог. Приведя в полный порядок дела по губернии, покрыв из своих денег тысячную растрату Грибовского, попрощавшись с немногими петрозаводскими друзьями, Державин выехал в Олонец и Лодейное Поле под предлогом осмотра этих уездов. С дороги он послал Тутолмину рапорт об отпуске и, не возвращаясь более в Петрозаводск, отправился в Петербург. Там Державину довольно легко удалось получить перевод на такую же должность губернатора в другое наместничество— Тамбовское, и он стал готовиться к выезду.

Глава 8 ДЕРЖАВИН В ТАМБОВЕ

Тамбовское наместничество состояло из двух губерний— Рязанской и Тамбовской. Его открыли в 1779 году, и служебная машина там двигалась полным ходом.

По сравнению с Олонецкой губернией Тамбовская имела чуть не втрое меньшую площадь, но плотностью населения превосходила ее в четыре с лишним раза. Это был старый земледельческий край с барщинным крепостным хозяйством, находившимся в руках великого множества мелких помещиков, владельцев десяти, двадцати, сорока крепостных мужиков. Своей промышленностью губерния еще совсем не располагала, промыслы в ней были развиты слабо.

Губернский город Тамбов насчитывал десять тысяч жителей и был далеко не самым большим в губернии. Гораздо крупнее по своему торгово-хозяйственному значению и по числу жителей были такие города, как Козлов (ныне Мичуринск), Моршанск, Липецк и другие. Тамбов среди них занимал только седьмое место.

Когда-то — и не так уж давно, в XVII столетии, — Тамбов строился как пограничная крепость, — защищавшая подступы к Москве от крымских татар.

С годами он, конечно, утратил свое военное значение, но никакого другого не приобрел и ко времени приезда Державина являл собой вид довольно захолустный.

Впрочем, таким он оставался и спустя полвека после Державина, таким его и показал Лермонтов в поэме «Казначейша», написанной в 1836 году:

Тамбов на карте генеральной
Кружком означен не всегда,
Он прежде город был опальной,
Теперь же, право, хоть куда.
Там есть три улицы прямые,
И фонари, и мостовые,
Там два трактира есть, один
«Московский», а другой «Берлин» —
Там есть еще четыре будки,
При них два будочника есть;
По форме отдают вам честь,
И смена им два раза в сутки;
Там зданье лучшее острог.
Короче, славный городок.

Если сказать правду, то каменные будки в Тамбове, и «зданье лучшее», и большой каменный мост на астраханской дороге, и многие другие сооружения в городе были построены Державиным. Сам же он по приезде не застал в Тамбове ни прямых улиц, ни каменных домов, не говоря уже о мостовых и фонарном освещении. Город был сплошь деревянным и ветхим.

Державин выехал из Петербурга в феврале 1785 года после встречи со своим начальником — генерал-губернатором Тамбовского наместничества Гудовичем, от которого получил инструкции.

Наместник, генерал Иван Васильевич Гудович, — впоследствии граф, генерал-фельдмаршал, а в 1812 году главнокомандующий Москвы, — был человеком военным и к гражданским делам склонности не имел. Жил наместник в Рязани, охотился в свое удовольствие и службой занимался мало. Однако нити управления не терял и следил за тем, что делали губернаторы.

Гудович произвел на Державина при встрече очень хорошее впечатление. Ему понравились служебные бумаги, подписанные Гудовичем, «потому что везде ссылается на законы и их одних берет за основание: то чего же мне по моему нраву лучше?» — сообщал он одному из петрозаводских чиновников.

Но, приглядевшись поближе, Державин стал менять свое мнение о Гудовиче и, как у него водилось, громко заговорил о непорядках в управлении наместничеством. Это не могло понравиться генерал-губернатору. Державин стоял на своем и не стеснялся порицать ошибки начальника и его приближенных. Те, в свою очередь, выискивали промахи Державина, и взаимная вражда загорелась.

Вспыльчивый, бурный, неспособный к компромиссам в служебных вопросах Державин, конечно, был немало повинен в резкости этих столкновений с наместником и со всеми губернскими чиновниками. Однако главное заключалось не в характере Державина, как многие думали, а в том, что он работал необычайно добросовестно, не щадя своих сил, руководился прежде всего интересами дела и требовал того же от подчиненных, что не нравилось им, да не подходило и Гудовичу.

Державин не стеснялся ломать установившиеся служебные порядки, для того чтобы ускорить решение оперативных вопросов и с честью выполнить обязанности правителя губернии, которые он, кстати сказать, понимал весьма широко. Чиновники же во главе с Гудовичем предпочитали служить потихоньку, избегать крайностей и обострений, исполнять только то, что можно было сделать без особых усилий, на все другие случаи имея отговорки и отписки, носившие вполне официальный характер.

Державин никогда не мог забыть того, что он увидел и понял в дни пугачевского восстания; произвол и беззаконие властей стали для него злейшими врагами, и он постоянно преследовал их. Именно отсюда идут конфликты Державина с представителями власти в губерниях, которым он мешал на каждом шагу, нарушая спокойное течение службы своими требованиями законности и бескорыстия.

Приняв должность в Тамбове, Державин внимательно ознакомился со всеми губернскими учреждениями, везде побывал, выслушал чиновников, перелистал бумаги. Он сразу же увидел, что дела, особенно в судах, вершились крайне медленно, а решения часто противоречили законам и указам. Городская тюрьма была переполнена. Арестанты — «колодники»— содержались в земляных ямах, в холоде и голоде, множество людей подолгу томилось в заключении без следствия и суда.

Державин возмущенно доложил об этом наместнику и, не дожидаясь его резолюции, принялся действовать, желая облегчить положение заключенных. Так как строительных материалов отыскать в городе не удалось, Державин приказал разобрать несколько ветхих домов, принадлежавших казне, и построить новые камеры, а в старых произвести ремонт, что и было под его присмотром выполнено.