Голиб Саидов - Чётки

• Название: Чётки
• Автор: Голиб Саидов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• ISBN: 978-5-4474-0423-9

Предлагаемое читателю произведение, сложно отнести к строго определённому жанру. Его можно было обозвать и автобиографической повестью, и мемуарной литературой, и… Впрочем, пусть читатель сам рассудит – ему видней…

Есть только, небольшая подсказка от автора: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам» (Мф. 7:7)

---

Чтобы ребёнок, родившийся в богатой или состоятельной семье не умер, его сразу же после родов отдавали в бедную семью, а по истечении некоторого времени (возможно, нескольких месяцев) вновь выкупали у неё собственного же ребёнка, проколов ему предварительно ушко и подвесив обычное медное колечко. Смысл, полагаю, понятен и не требует особых комментариев.

Не домысливая от себя (то ли так посоветовал моему прапрадеду старец, то ли исходя из общепринятой традиции), могу лишь подтвердить со слов тётушки, что при рождении очередного ребёнка (моего прадеда – Саида), Юсуф поступил именно таким образом.

По воспоминаниям моей тёти (Робии) и отца (Бахшилло), они часто, сидя на коленях у своего деда (Саида), играли с его простым круглым колечком, проколотом в раннем детстве в правом ухе – признак раба божьего (куль). Этим объясняется одна из приставок к имени прадеда – Саид-куль.

Вот, пожалуй, и все, что касается моего прапрадеда Юсуфа. Можно только добавить, что вероятнее всего у него имелась ещё и сестра (возможно, жила в квартале «Суфиён»). По воспоминаниям всё той же тётушки, она неоднократно навещала своего брата, и прадед Саид звал её «амби суфиёни». Это все, что я могу сказать о прапрадеде.

Саид

О прадеде Саиде (от которого и произошла наша фамилия – Саидовы) информации накопилось немного больше.

Здесь я вынужден сделать отступление с тем, чтобы высказать своё мнение, касающееся экскурса в прошлое и родословных в частности.

Не секрет, что с распадом Советского Союза и обретением своей независимости её бывших республик, во всех странах ближнего зарубежья, да и в самой России активно пошёл процесс самосознания нации, её истинной истории, культуры и так далее. Одним словом, пошёл процесс обратный тем целям и задачам, что были провозглашены на XXVIII съезде КПСС.

Вполне естественным на этом фоне выглядел интерес простого народа к истории своей страны, города и, в конечном счёте, своей семьи. Нам вдруг всем надоело быть «Иванами, не помнящими своего родства». Посрывав пионерские галстуки и комсомольские значки, демонстративно сжигая свои партбилеты, мы сломя голову кинулись в храмы, мечети и синагоги, вспомнив «вдруг», что мы «некрещёные», «необрезанные» и т. д. и т. п. И если раньше, мы с презрением смотрели на человека с примесью «буржуйской» крови, то сегодня с не меньшим остервенением принялись копаться в архивах и библиотеках, чтобы найти хоть малую каплю этой самой крови, поскольку всё это, оказывается, престижно и возвышает тебя над окружающими.

Нет, что ни говори, но мы – дети страны Советов! Настолько глубоко и сильно въелось это в наше сознание, в нашу жизнь, в нашу кровь и плоть, что, в конечном счетё, оказала своё пагубное влияние на все наше мировоззрение. Способствуя тому, что мы в основной своей массе утратили главное – элементарную культуру. Культуру вообще, какую бы область человеческих отношений ни взять!

Теперь, куда ни кинь взгляд – одни князья да графы. Ну, в худшем случае, бывшие советники и верховные судьи.

Заказать себе герб? Нет ничего проще – надо только раскошелиться. То, что покупаются звания, чины и подделываются родословные – этим сейчас никого не удивишь. Из одной крайности мы кинулись в другую. Впрочем, что ещё можно было ожидать от вчерашнего пролетария, наивно доверившегося бессовестным политикам, которые не только нарисовали в его бедном воображении бредовую сказку о всеобщем равенстве и братстве, но и убедили этого гегемона в том, что именно он и является истинным героем и хозяином на Земле. В результате, добросовестно донося на вчерашних притеснителей (а также, друг на друга), клянясь в верности вождям мировой революции, эта значительная прослойка активно способствовала методичному истреблению лучшей части собственного народа, ассимилируя генофонд нации своей кровью и отравляя новое подрастающее поколение своим сознанием, приведя, в конечном счете, его к теперешнему моральному облику.

Одно время, то же самое наблюдалось и в Средней Азии, в частности в Бухаре. Кого ни спросишь, – выясняется, что его прапрадед был «кози-калон» (Верховный судья) в Бухарском Эмирате. Хорошо, что ещё хватало совести и разума не посягнуть на должность Кушбеги (Министр) и на самого эмира.

Возвращаясь в русло нашего разговора, могу лишь отметить, что мои предки являлись самыми обыкновенными бухарцами, со всеми присущими – как и всем людям – недостатками и достоинствами. К числу последних, коими обладал мой прадед Саид, следует отнести: образованность и исключительная начитанность, доброжелательность и гостеприимство, что, впрочем, являлось отличительной чертой подавляющего населения некогда прославленной Бухары. Не случайно одним из распространённых эпитетов этого города служит эпитет «Бухоро-и-Шариф», то есть «Благородная Бухара».

Вообще, как мне удалось выяснить из доступных источников, прадед мой являлся уникальной личностью, поскольку был одарён множеством талантов. Среди них, в первую очередь, следует отметить его познания в области медицины: он был неплохим лекарем (табиб) и у него дома хранились древние книги по медицине (которые после его ареста будут изъяты работниками НКВД). По воспоминаниям моей тёти-Робии, в зимнюю пору, во время стирки, прадед, из каких-то, одному ему ведомых, снадобий, скатывал маленькие тёмные кружочки, похожие на тесто и давал их принять своим невесткам с тем, чтобы они во время стирки (а стирка, в любое время года, происходила во дворе дома) не простудились.

Помимо медицины, прадед Саид неплохо разбирался в музыке и литературе, был неплохим шахматистом. Одним из его постоянных друзей являлся известный в интеллигентской среде города Мукомил-махсум, который (по одной из версий) приходился родным дядей со стороны матери (тагои) небезызвестному по историческим учебникам Файзулле Ходжаеву.

По описаниям очевидцев, когда Мукомил-махсум и его жена, которую звали Мусабийя, приходили в гости к прадеду, в доме всегда царила возбуждённо-торжественная атмосфера. Со стены снимался тар (музыкальный струнный инструмент), на котором, кстати, прадед весьма недурно играл, и вся атмосфера внутреннего дома («даруни хавли») наполнялась мелодиями и песнями шашмакома. Затем декламировали по очереди стихи Хафиза, Руми и Саъди. Иногда играли в шахматы. Одним словом, умели наши предки с чувством, толком и с пользой проводить свой досуг.

Абдулло

Дедушка – Абдулло, кон.50-х гг. ХХ в. Фото из семейного архива автора.

Как это ни странно, но о дедушке своём я знаю меньше, чем о прадеде. И это несмотря на то, что я его хорошо помню, ведь когда его не стало, мне было почти десять лет. Особенно запомнилась его щетина, шершавая и неприятно колючая, чего не скажешь о самом дедушке: это был чрезвычайно беззлобный добродушный человек, с лица которого почти никогда не сходила улыбка. И когда, бывало, он смеялся, то смех у него выходил тихий, почти беззвучный, как бы про себя, и только часто-часто подёргивающиеся плечи и едва колыхавшийся живот выдавали его в тот момент.

Казалось, ему абсолютно ни до чего нет дела, словно, он случайно попал в этот мир, и удивляется тому, как копошатся вокруг него люди, озабоченные и с серьёзным видом обсуждающие свои ежедневные бытовые проблемы, о которых совершенно не стоит говорить. Даже, после смерти прадеда, когда окружающие указывали на то, что нужно оформить документы дома на себя, он смеялся и говорил: «А кому это надо? Здесь и так меня каждый знает». И был прав, поскольку «слава» за ним действительно закрепилась особая, как за чудаковатой и несколько странноватой личностью.

К примеру, он мог, обильно накрасив сурьмой глаза, сесть на суфу рядом с домом и «строить» глазки проходившим мимо ошарашенным женщинам, которые не знали – как на это реагировать. Или же, сидя спокойно и неподвижно продолжительное время, он «вдруг» резко вскакивал с возгласом: «Ё Рабби!» (О Господи!). Происходило это всегда именно в тот момент, когда мимо проходила ничего не подозревавшая молодая женщина (ну что можно было ожидать от смиренно греющегося на солнце старика?). Реакции дедушкиных «жертв» были самыми разными, но все они обходились без вызова «скорой помощи». Домашние обсуждения его поступков постоянно сопровождались всплеском негодования и осуждения со стороны бабушки и с не меньшим взрывом хохота, со стороны остальных домочадцев. Сам же виновник, молча сидел, низко потупив голову, с чувством вины и казалось, каялся и плакал. И только присмотревшись поближе, можно было заметить слегка вздрагивавший как холодец живот и глаза, полные слез. Но, судя по озорным огонькам в глазах, можно было с уверенностью заключить, что то, были не слезы раскаяния.