Александр Башкуев - Призванье варяга (von Benckendorff) (части 3 и 4)

• Название: Призванье варяга (von Benckendorff) (части 3 и 4)
• Автор: Александр Башкуев
• Жанр: Русская классическая проза

---

При этом им взбрело в голову, что я прихожу в кафе и нарочно проигрываю огромную сумму. В парижских кафе всегда много народу и люди сидят, играют в шахматы, беседуют, попивают перно и плюют друг на друга. Так что шахматисты сидят посреди всего этого и промеж игры общаются меж собой на любые - весьма отвлеченные темы и никто их не слышит.

Через пару дней за тот же столик садится химик из Натуральной Школы, или чиновник колониального управления Франции - и без лишнего шума выигрывает у профессионального шахматиста ту самую сумму, кою я проиграл давеча. За вычетом комиссионных. И опять ни одна сволочь не может знать, о чем именно беседуют шахматисты.

Кто песни насвистывает, кто шутки травит, надеясь отвлечь вниманье партнера, а кто и рассказывает о последних перемещениях в командовании... скажем, - Испанского корпуса французской армии. Люди-то разные бывают, мало ли что наговоришь-то в задумчивости!

Ну и - так далее... Главное, к чему прицепился Фуше, состояло в том, что все мои партнеры из шахматистов, коим я и продувал мои денежки, - были завсегдатаями салона Элен, а потом - по каким-то причинам перестали его посещать. Ну перестали людей интересовать проблемы жидов во всем мире, а то, что сами французы понимают в шахматах, что свинья в апельсинах, так это Господа Бога надо винить, а не Наш Народ!

Но Фуше было не остановить. Кафе "Режанс" было закрыто - шахматистов допрашивали и даже били табуретками по голове. Так якобинцы выказали свое истинное лицо.

Стало ясно, что с Фуше надо что-то решать, а как решать - непонятно. Если уж человек дошел до сей крайности, что кидается на шахматистов, тут уж ясно - он способен на всякую подлость. Это же - шахматы, тут - нет слов!

Лишившись возможности играть в шахматы, я увлекся предложением беспутного "Карло" (Бонапарта) - сыграть в рулетку. Рулетку запрещали во Франции, но сильным мира сего Закон - не Указ, так что один притон в Париже все же - работал.

Приходим мы в этот гадюшник, встречает нас местный хозяин - некий мсье Лоран и - начинается. Я-то сперва не играл, - следил "заряжено" ли колесо, но потом осознал, что все чисто.

Ведь играть с "заряженным" колесом с Бонапартами - весьма выгодно. Пока тайное не станет явным, а там мир станет мал, чтоб удрать от сих корсиканцев!

Так что игра была чистой и я вошел в нее с самыми малыми ставками. Для моего кармана, конечно. Для прочих же - и даже для "Карло", ставки сии оказались такими, что колесо тут же очистилось и я сел играть в одиночестве.

Сперва я понемногу проигрывал и мосье Лоран очень развеселился, но потом фортуна сменила свой гнев на милость и я вернул себе проигранное. И еще - чуточку.

Когда я вставал из-за стола - мосье облегченно утер со лба пот и я с изумлением понял, что заведение не слишком уж и богато. Любой действительно решительный человек мог пустить его по ветру. Тут - чистая математика и ничего более. А считать вероятности - я умел.

Видно бес попутал меня проситься в туалет перед выходом. Мне указали куда и я пошел к удобствам, а на выходе - клянусь, случайно - зашел не в ту дверь. Это оказалась местная кухня, где готовили закуски для игроков и всем заправляла мадам Лоран.

При виде меня она очень смутилась, но я - тут же сунул руку в карман, нашел там какую-то безделушку и подарил ей. Женщина смутилась сильнее, улыбнулась мне на прощание и - дала мне себя поцеловать. И только в миг поцелуя я вдруг застыл, как соляной столп, - мне сия женщина кого-то напомнила!

Не знаю, что это было - игра света и тени, или промысел Божий, но когда она шагнула ко мне - тени сложились настолько причудливо, что я вдруг оказался в темной библиотеке Ватикана и снова смотрел на штаны с жандармскими лампасами.

Мадам Лоран неуловимо напомнила мне графа Фуше! Теперь уже со значением я пригляделся к ее чертам. Она действительно была похожа на своего отца, но полнее и светлее его. Была на ней какая-то печать германской расы, что-то неуловимое, что отличает немцев от прочих людей. Тут я и припомнил одну древнюю байку про роман Фуше с какой-то эльзаской!

Я, не долго думая, сказал женщине "До свидания!" так, как это обычно в Эльзасе и она в первый миг ответила мне на тамошнем диалекте, а потом невольно руками зажала рот и с нескрываемым ужасом глянула на меня.

Я вернулся к мосье Лорану и со значением предложил:

- "Я провожу сейчас принца, а потом приду сюда со свидетелями. Если хотите - зовите своих, - этой ночью сыграем - по-крупному".

Сказано - сделано. Правда, мне не удалось избавиться от Бонапарта, коий каким-то чутьем угадал, что сейчас должно случиться что-то забавное и пожелал сопровождать меня. Да и я по зрелому размышлению пришел к выводу, что человек от Бонапартов не повредит мне в первом раунде битвы с Фуше, так что мы вместе поехали ко мне домой и вытащили на улицу Элен, коя уже собиралась отойти ко сну.

Я вполголоса рассказал ей детали моего плана, Элен тут же загорелась, почуяв удачу, да и беспокоилась она за своих шахматных "крестников", обвиняя себя за все их несчастья.

Так что мы за каких-нибудь два часа в карете Бонапартов объехали пол-Сен-Клу, собирая деньги и приглашая принять участие в развлечении всех сыновей еврейских банкиров, о коих могли придумать в столь малый срок. Узнав, что ставкой в игре будут головы шахматистов - прочие жиды не раздумывали, отдавая деньги под мою расписку - совсем без процентов! Но если бы я продулся, матушка удавила меня собственными руками - столько долгов я сделал в один вечер.

Была глубокая ночь, когда мы вернулись в заведение мосье Лорана, где нас уже ждали. Слух о моих займах долетел до казино и теперь они встречали меня - "во всеоружии". Кроме самого Лорана - у стола были его близкие друзья из завсегдатаев (подозреваю, что многие из них имели свой профит от того, что заманивали к Лорану приятелей, но никогда не мог доказать сего фактами, а чувства к делу не присобачишь).

Мы сразу сели и - завертелось. Сперва я просадил - почти два миллиона гульденов, потом Лоран был в минусе на полтора миллиона, потом я опять "ушел под воду" на полмиллиона...

Игра была настолько нервной и напряженной, что все вокруг разделись, оставшись в рубашках, а Элен стискивала мое плечо и сжевала собственные губы - до крови, переживая за каждое движение шарика. Против меня сидел сам Лоран, а за ним - точно так же сходила с ума его жена - незаконная дочь графа Фуше.

Дело было сделано - в полшестого утра. Мертвенно бледный Лоран встал из-за стола и - еле слышно пробормотал:

- "Банк лопнул. Поздравляю Вас, Александр. Теперь Вы - владелец сего заведения".

Мадам Лоран, не выдержав - разрыдалась в голос и убежала плакать в свои комнаты. Свидетели стали выпрямляться, потягиваясь всеми суставами, и открывать бутылки и чиркать кремнями, раскуривая свои трубки. Я чувствовал себя совершенно опустошенным и выжатым, как лимон, и у меня просто сил не осталось - что-то делать после такого нервного напряжения.

Потом многие разъехались, а мы так и сидели с Лораном друг против друга и смотрели на визави - воспаленными от бессонной ночи глазами. Моя Элен пошла к мадам Лоран в комнаты, успокоить несчастную и объяснить, что истинная цель нашего посещения была не разорить ее мужа, но спасти от смерти, и пыток - наших людей.

Мадам не нужно было долго уговаривать, ее не пришлось вести в комнаты детей, чтобы напомнить о материнском долге, она сразу все поняла и сама устремилась в дом своего отца.

Фуше прибыл под утро. На часах было семь, когда дверь в игорную залу открылась и на пороге появился главный жандарм наполеоновской Франции. Он шел с таким видом, будто постарел лет на двадцать - за одну ночь. Одним движением руки он согнал Лорана с его места и сам сел напротив меня. Потом небрежно запустил рулетку и бросил шарик. Я, в шутку, сказал:

- "На черное!" - и шарик остановился на лунке "13". Черное...

Граф тяжко вздохнул и с сожалением пробормотал:

- "Дочь сказала, ты весь вечер ставил на черное. Стало быть - ты за Черных?"

- "Не знаю. Латыши считают меня воплощением Велса, а его цвет - Черный. Я всегда ставлю на Черное, а в картах мои Козыри - Черные масти. Даже когда красных - вроде бы больше... Пока - не проигрывал".

Граф с пониманием кивнул и с сожалением согласился:

- "Я уважаю. Хоть какие-то убеждения лучше, чем нигилизм... В древности твои предки верили, по слухам, в Творца, ты - в Змея... Как насчет Божьей Кары?"

Я с готовностью отвечал:

- "Отнюдь. Черный - Цвет Бога-Отца, Красный же - Иисуса. Я - не христианин, поэтому и не ставлю на Красное. Не боится ли Франция, отрекаясь от Создателя своего, заменив Его Цвет, на Синее - Цвет Богатства и Радости? Если я верно помню Экклезиаста, Цвет Печали ближе Царству Небесному, Цвета Веселья и Шуток!"

Фуше усмехнулся:

- "Я слыхал, что с тобой сложно спорить в схоластике... Но - ближе к делу. Зачем ты позвал меня (он изобразил "страшный лик"), смертный?! Иль ты не ведаешь, что привлечь к себе внимание олимпийцев - удовольствие из сомнительных!?"