Александр Башкуев - Призванье варяга (von Benckendorff) (части 3 и 4)

• Название: Призванье варяга (von Benckendorff) (части 3 и 4)
• Автор: Александр Башкуев
• Жанр: Русская классическая проза

---

Знаете, почему побеждали французы? Потому что дрались они - за Идею. "Свобода, Равенство, Братство" - не пустые слова и сколько бы не упражнялись в их адрес Фаддеи Булгарины им их не умалить. Когда человек идет в бой и знает - за что именно он умирает, - это серьезно.

Знаете, почему они проиграли? Потому что их Вождь - Наполеон Бонапарт предал и опошлил сии Идеалы. Он - католик, перед Господом и Людьми взял себе в жены мадам Жозефину. А потом - предал ее, женившись на австрийской принцессе. И наваждение кончилось...

Его армии начинали воевать за Свободу, а в итоге - несли Рабство всему прочему миру... Пустяк.

Якобинцы говорили о Равенстве, а на поверку вдруг вышло, что простая француженка - не чета австрийской принцессе... В принципе, и сие - частный случай.

Энциклопедисты во главу угла ставили Братство, а в Россию вошла армия "двунадесяти языков", в коей саксонцы шли отдельно от вюртембержцев, по-разному производились в чинах и самое главное - снабжались по-разному. Солдат - сплошь и рядом темный и ограниченный человек, но и для него осязаема разница, когда французскому фузилеру полагается куриный бульон, а драгуну-саксонцу - похлебка из чечевицы! Вот оно - якобинское "Братство"! Вот оно - крушение Идеалов!

Но все это было - потом. Когда же я начинал создавать мою Сеть, я осознал, что пребывая в рамках русской имперской идеологии, я в лучшем случае попаду на расстрел - как вражеский офицер. А в худшем - на позорную гильотину.

Бонапартисты во Франции (как в свое время - кромвелевские Индепенденты в Англии) обладали безусловной поддержкой и били нас прежде всего - в смысле идеологическом. Такую плеть можно было перебить лишь подобной же плетью, но не обыденным "обухом".

Как-то само собой (сыграли роль ночные беседы с Элен) якобинским "Свободе, Равенству, Братству" я противопоставил, - "Избрание, Храм, Земля Обетованная". И это тоже - не пустые слова. И, сказавши этакое, надобно жить согласно сказанному.

Это навроде певца в Опере. Никто не заставляет тебя брать ту, иль иную октаву. Но взяв невероятно высокую ноту - иль уж будь добр, - допой ее до конца, иль - будь освистан.

Наполеон Бонапарт (по моему мнению - величайший стратег всех времен и народов) "сорвал свою ноту" нелепой женитьбой на австриячке. Да, я понимаю - Жозефина была бесплодна, а Бонапарт хотел оставить потомство.

Но сим браком он показал своей армии, что он - не Арес - Бог Войны, как они его себе представляли. Он такой же - обыденный смертный, как и все прочие... И солдаты его потеряли прежний кураж и уже не столь рьяно шли умирать. Поэтому-то они все и умерли...

Я, пытаясь исполнить некую Миссию, тоже взял мою ноту. И она вдруг оказалась - настолько беспредельно высокой, что у меня - дух захватывало...

Сии милые девушки, одушевленные Светом той Миссии, кою я приоткрыл для них, готовы были на всякое...

Я, живя во дворце моей матушки и представить не мог, как хреново простому еврейству и как мои (вроде б обычные) слова и намеки дадут столь пышные всходы. Ежели это угодно, сии девушки фактически готовы были на мученичество, ибо сие годами и поколениями вызревало в этой среде. Среде униженной, оскорбленной, потерявшей Веру и Господа своего...

В какой-то степени я попал в ту ловушку, от коей меня остерег Бонапарт. Женщины, да и общество всех народов в сих делах - одинаковы. Я, сам не зная того, вольно, или - невольно влез на этакий пьедестал и желанье моей Любви (не столько плотской, сколько... ну вы - понимаете) стало попросту обязательным для моих почитательниц.

О какой морали можно говорить после этого? Если бы я еще соблазнял девиц для себя - одно дело. Но тут - иное. И ежели хочешь после всего этого - быть Чист перед Господом, надо жить так, как объяснял тем глупышкам...

Именно тогда, в те долгие парижские вечера, я и осознал, что - не смею царствовать. Ибо ежели я все вот это - делал лишь для себя - грош мне цена! Ибо сии "Средства" могут оправдать лишь одну ЦЕЛЬ! Ту самую, о коей я и говорил бедным девочкам.

Я живу - ради Свободы для моей Родины. От русских, немцев, поляков и шведов...

А еще, - я живу ради Мечты о Земле Обетованной. Ради Восстановления Храма. Ради того, чтобы новые девочки никогда не испытали такого из-за чего те - мои девочки соглашались со мной - мстить всем врагам нашей Крови...

Я живу для того, чтоб у нас была Наша Родина. Ибо Благородство и Честь проистекают только лишь от Земли, на коей ты вырос, и - где твои корни. И пока у нас не будет Нашей Земли - Земли Обетованной, прочие смеют звать нас "народом без Чести и Совести"...

А я хочу, чтобы в будущем очередной Бенкендорф, иль "раввин Якоб" не был принят очередным мясником - своей ровней... Ибо мы не ровня - палачам и убийцам...

Однажды меня спросили, - ну и удалось ли тебе жить так, как ты сие понимаешь? Я - не знаю. Но именно после Франции люди стали немножечко по-иному смотреть на меня. Евреи всех стран с той поры зовут меня не "будущим Царем Иудейским", но - "реббе". Они воспринимают меня, как "реббе". Они избрали меня - главным "реббе" Империи...

У всего этого есть одна тонкость...

Во всем мире меня называют создателем крупнейшей "шпионской сети", якобы опутавшей всю Европу с головы и до пят. Говорят, что я у себя на Фонтанке знаю о том, что такой-то монарх рыгнул, иль пустил газы до того, как оно придет ему в голову. Это действительно так. С одним маленьким "но".

В самой России считают, что и ее я оплел сетью "шпиков и агентов". Но - не русской разведки, но... мое Третье Охранное Управление за глаза называют "жидовским" и (опять-таки за глаза) клянут и винят во всех бедах.

Среди либеральной интеллигенции уже пошла мода - во всем искать "жидовскую руку" и козни Третьего Управления. При этом, - все что мы делаем для блага России за ее рубежом, отвергается просто с порога...

Однажды я не выдержал и сказал:

"Хорошо, запретите-ка жандармерию и отмените разведку. Вся заморская сволочь - вас облагодетельствует!" - вы не поверите, - захихикали и стали говорить, что может быть так и надо. Мол, за границами все за них и помогут при случае нашему либералу...

Ну-ну, давайте, развалите мое Управление. Тогда вот Европа и скажет вам все, что она про вас думает...

Я опять чуть отвлекся. Проблема моя была в том, что женщине сложно объяснять про все это. Сестра моя сильно взбесилась из-за "актрис" и объявила, что считает себя - столь же свободной в сем отношении.

Я противился ее связи с пошляком Талейраном. Она отвечала, что я сперва должен "кончить шашни с актерками". У нас было бурное объяснение. После него мы продолжали спать вместе, но кроме того - я иной раз уходил к "актеркам", а она - принимала у себя Талейрана...

Через три месяца сей мучительной связи Талейран был в долгах, как в шелках - одному мне он задолжал больше миллиона гульденов золотом, а Дашка - как с цепи сорвалась.

Однажды, придя ко мне - просить денег в долг, Талейран столкнулся с Несселем, коий точно паук набросился на него:

- "Жена говорила мне, что вы чересчур задолжали ее любовнику. Не сегодня-завтра сей жид готов подать на вас в суд, если вы не вернете - хотя бы проценты. К нему приехали посланцы из Риги, - мать его беспокоится, что он много тратит".

Старик схватился за сердце - только долговой ямы ему не хватало на старости. Тогда Нессельрод подскользнул к нему с сердечными каплями:

- "Милорд, у меня есть некая сумма, но я могу ее выдать вам лишь под расписку".

В течение месяца князь Талейран получил три миллиона гульденов - за весьма конфиденциальную информацию обо всем, что только можно, и что нельзя. Из этих трех миллионов половина ушла на оплату долгов мне - Карлу Александру фон Бенкендорфу, а другая - ухнулась на подарки баронессе Доротее фон Ливен. Кстати, - у России не было таких денег, так что Империя вошла в долги к моей матушке, коя, зная цель долга, с легким сердцем дала кредит под совсем смешные проценты.

В 1809 году, когда Государь виделся с Бонапартом в Эрфурте (с той встречи он привез в Россию Сперанского), нашего чудака подмыло спросить:

- "Как там мой Бенкендорф? Не сильно чудит?"

На что Бонапарт рассмеялся:

- "Из чудачеств его можно назвать лишь одно - говорят, он заделался шахматистом. Целые дни напролет проводит в кафе "Режанс", просаживая там крупные суммы. Страшно переживает и клянется больше не играть, но его все сильнее затягивает. Его пример оказался настолько заразителен, что сейчас весь Париж охвачен шахматной лихорадкой! Я сам - в молодости поигрывал и знаю, что это такое. Но его проигрыши - это что-то!"

И тут наш венценосный козел разинул пасть и в присутствии графа Фуше ляпнул:

- "Не может быть, чтоб он - много проигрывал! При моем дворе он лучший из шахматистов и я даже думал устроить для него первенство... К сожалению, он не желал сменить подданства... Такой уж он человек..." - пока он говорил эти слова, Бонапарт со значением глянул на своего жандарма, а граф Фуше вышел от них и со всех ног помчался в Париж, - самолично арестовывать всех шахматистов - направо и налево.