Моисей Губельман - Лазо

• Название: Лазо
• Автор: Моисей Губельман
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1956

Книга «Лазо» — научно-популярная биография героя гражданской войны.

Автор книги — старый большевик. В период гражданской войны был комиссаром дальневосточного отряда в Забайкалье, затем военным комиссаром временного Военно-революционного комитета Приморской области. Вместе с С. Г. Лазо он руководил партизанским движением в Приморье.

В этой книге автор глубоко раскрывает образ легендарного героя, чистая жизнь которого отдана за дело трудящихся, за освобождение Родины.

М. Губельманом написано несколько биографических очерков о Лазо. Последний из них опубликован в 1947 году.

Настоящее издание наиболее полное, переработанное. В основу его положены новые, еще не опубликованные архивные материалы.

---

Утром 27 января город был окутан туманом. На расстоянии нескольких шагов трудно отличить мужчину от женщины — смутно виден лишь силуэт человека. У здания управы остановилась пролетка, и из нее, придерживаясь руками за облучок, медленно не сошла, а как бы сползла сгорбившаяся фигура в черном полушубке и нахлобученной на глаза оленьей шапке; шерстяной шарф плотно закрывал шею и нижнюю часть лица. Опираясь на палку, приезжий, припадая слегка на одну ногу, поднялся на ступеньки и скрылся в подъезде. Через минуту он, вытянувшись во весь рост, бодро вошел в кабинет председателя областного земства.

Сидевший за огромным дубовым столом пожилой высокий мужчина с седеющей бородкой встал с кресла и пошел навстречу посетителю. Он был подготовлен к этой встрече.

— Лазо, — сказал вошедший, снимая шапку и разматывая шарф.

— Медведев, — ответил председатель, протянул руку и пригласил к столу.

Беседа сразу приняла деловой характер.

— Я пришел к вам по поручению обкома Коммунистической партии, долго не могу здесь задерживаться, — сказал Лазо, — буду краток.

— Слушаю вас, — Медведев откинулся на спинку кресла и, закурив, начал пускать колечками дым от ароматной папиросы с длинным мундштуком.

— Вчера занят Никольск-Уссурийский, к Владивостоку стягиваются партизанские отряды, продолжал Лазо. — Гарнизоны этих городов в подавляющем большинстве в любой момент по приказу Военно-революционного штаба готовы выступить против Розанова. Успех зависит сейчас от того, под каким лозунгом будет проходить восстание. Рабочие, повстанческие части и партизаны стремятся к одному: воссоединить Дальний Восток с Россией. Но вам должно быть понятно, что в настоящих условиях, когда мы находимся в кольце интервентов, восстание под лозунгом немедленного восстановления советской власти невозможно.

— Я согласен с вами, — ответил Медведев. — Но не вижу, чем могу быть полезен комитету коммунистов.

— Мы готовы передать временно власть земской управе.

Медведев оживился.

— Но будем требовать, — добавил Лазо, — чтобы управа проводила политику ликвидации иностранной интервенции, освобождения политических заключенных, сохранения ценностей и всего Дальнего Востока за Советской Россией. Переворот неизбежен. Революционные войска на подступах к городу. Учтите это обстоятельство.

Медведев задумался. И было, над чем поломать голову. События принимают такой поворот, что победа большевиков кажется не столь уж невозможной. А если это все же случится, что тогда? Какая участь ждет земство?.. Земство, чорт с ним! — но его, Медведева, если он откажется сотрудничать с большевиками? Да, по был ведь и другой опыт в его же, Медведева, практике. И не в такие уж далекие времена — года полтора назад, в конце июня 1918 года. Земство вместе с белогвардейцами, чехами и прочими интервентами выступило против большевиков, и Советы были разгромлены. Все это было… Но кто знает, как будет теперь? Как же все-таки быть?..

Лазо настойчиво требовал ответа.

— Мы обсудим ваше предложение, — сказал Медведев, решив, что такой неопределенный ответ лучше всего соответствует сложности обстановки.

Лазо отлично понял психологию собеседника, его страх и внутреннюю борьбу.

— Впрочем, — сказал он уверенно и твердо, — если бы вы не согласились, восставшая армия, крестьяне и рабочий класс сумеют потребовать, чтобы земство взяло власть в свои руки. Подумайте, я спешу.

И, откланявшись, Лазо вышел на улицу, снова закутался в шарф и, поглубже надвинув на лоб оленью шапку, опираясь на палку, доковылял до ожидавшего его извозчика.

Прошло два-три дня. Атмосфера сгущалась. События развивались быстро. Земская управа согласилась с предложением областного комитета партии.

29 января 1920 года объединенный штаб военно-революционных организаций распространил по области воззвание:

«ТОВАРИЩИ СОЛДАТЫ И ОФИЦЕРЫ!

События последнего времени всколыхнули все население и подняли на ноги все гарнизоны Приморской области. Власти нет. Правительство Колчака рухнуло. Среди высших должностных лиц и в правительственных учреждениях царит полная растерянность. Высшей властью на Дальнем Востоке объявил себя атаман Семенов, но в Маньчжурии его не признает Хорват, а в Приморской области главным начальником края считает себя Розанов. Никто не может признать самозванных Розанова и Семенова, которые с частью офицерства хотят управлять областью».

Рассказав далее о том, что многие гарнизоны ушли к партизанам и совершили бескровный переворот в ряде городов, объединенный штаб призывал солдат и офицеров не предпринимать никаких выступлений без согласия штаба, который решил взять на себя руководство воинскими частями крепости Владивосток.

«Товарищи солдаты, будьте спокойны, поддерживайте связь со штабом, исполняйте только приказы штаба.

Товарищи офицеры, штаб призывает вас объединиться с товарищами солдатами. Не верьте Розанову, он распродал запасы хлопка, селитры и других товаров, составляющих общенародное достояние, и обеспечил себя на случай, если ему придется удирать за границу, вас же он толкает на ненужное кровопролитие и хочет вашими руками загребать жар.

Мы стремимся только к одному — к передаче без всяких кровопролитий власти в руки областной земской управы, и когда все воинские части объединятся для этого, власть Розанова сама собой исчезнет.

Штаб заявляет, что он всеми мерами стремится избежать столкновения русских и иностранных военных частей. Ни одна русская часть, подчиненная штабу, не выступит первой против союзников. До сих пор не было ни одного, столкновения с союзниками. Всякие слухи об этом являются провокацией».

Объединенный Военно-революционный штаб, руководимый товарищем «Анатолием Гуран» (Лазо), всеми силами старался изолировать и парализовать белогвардейские силы. Лазо предусматривал и возможность выступления интервентов в защиту белогвардейцев. Надо было лишить врагов связи между собой.

Вечером 30 января было издано секретное приказание № 91 объединенного Военно-революционного штаба. Это приказание адресовалось заведующему организационным отделом Дальневосточного комитета партии Сергею Черемных, через которого штаб проводил свои решения в жизнь.

«Дополнение приказа № 90 о всеобщей забастовке приказывается вам в 6 ч. утра завтра, 31 янв., через товарищей электромонтеров прервать телефонное сообщение в городе. Завтра, 31 января, непрерывно поддерживать связь с электромонтерами, чтобы по первому требованию восстановить действие телефонов.

Нач. штаба Анатолий Гуран»[38].

В ночь на 31 января в Гнилой Угол передвинули трамвайные вагоны для перевозки революционных войск к центру города. Для нужд объединенного Военно-революционного штаба были мобилизованы автомашины. Орготдел партии нес службу связи между штабом и районами, а также воинскими частями через нелегальные комитеты.

В ту же ночь Центральное бюро профессиональных союзов, работавшее в контакте с обкомом партии, объявило забастовку. Телефонная связь была прервана.

Дальневосточный комитет партии выработал меморандум, который за подписью Лазо от имени объединенного Военно-революционного штаба был отправлен консулам всех стран, участвовавших в интервенции.

Интервенты предупреждались о предстоящем занятии революционными войсками крепости и города Владивостока.

С утра 31 января из Гнилого Угла по Светланской (ныне Ленинской) улице в трамваях и пешком двинулись к центру сводные революционные отряды, спустившиеся с крепостных высот. К ним примыкали рабочие дружины. Правительственные учреждения и предприятия были заняты почти без единого выстрела. Генерал Розанов со своими приспешниками под охраной японских офицеров бежал за границу.

К одиннадцати часам дня весь город был занят революционными войсками. На станцию Владивосток прибыл из Сучанской долины бронепоезд с партизанами 1-го Дальневосточного советского полка. Трудящиеся Владивостока ликовали.

То была незабываемая картина. Несмотря на присутствие в городе многих тысяч интервенционных войск — американцев, японцев, англичан, канадцев и других, колонны рабочих, партизан и солдат со всех сторон с красными знаменами двигались к вокзальной площади.

Народ требовал выступления руководителей партии. Обком поручил выступить Сергею Лазо.

Быстрой походкой поднялся он на трибуну. На нем была серая солдатская шинель, подпоясанная ремнем. Раздались аплодисменты. Над площадью неслось долго несмолкаемое «ура».

— Да здравствуют большевики!

— Да здравствует Ленин!

Никто из товарищей не видел раньше Лазо таким взволнованным. В тяжелые дни, когда враги одерживали временные успехи, он сохранял всегда спокойствие, обычную веселость. В этот же день, в день победы народа и исполнения его лучших надежд, от обычной сдержанности Сергея не осталось и следа. Он резким движением сорвал со своей головы фуражку и начал говорить торжественно и возбужденно: