Моисей Губельман - Лазо

• Название: Лазо
• Автор: Моисей Губельман
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1956

Книга «Лазо» — научно-популярная биография героя гражданской войны.

Автор книги — старый большевик. В период гражданской войны был комиссаром дальневосточного отряда в Забайкалье, затем военным комиссаром временного Военно-революционного комитета Приморской области. Вместе с С. Г. Лазо он руководил партизанским движением в Приморье.

В этой книге автор глубоко раскрывает образ легендарного героя, чистая жизнь которого отдана за дело трудящихся, за освобождение Родины.

М. Губельманом написано несколько биографических очерков о Лазо. Последний из них опубликован в 1947 году.

Настоящее издание наиболее полное, переработанное. В основу его положены новые, еще не опубликованные архивные материалы.

---

Председатель барнаульских профсоюзов Присягин и председатель Барнаульского совета депутатов Цаплин также были выведены белогвардейцами из тюрьмы и убиты.

Профессиональные союзы резко протестовали против арестов, убийств, разгрома пролетарских организаций. Из тысяч арестованных профсоюзам удалось кое-где спасти и заставить освободить десятки товарищей. Однако это было возможно лишь в первые дни существования эсеровской власти, когда она изо всех сил старалась усыпить бдительность рабочего класса и кричала на всех перекрестках — в докладах, газетах, на собраниях — о недопустимости политической мести. Либеральной болтовней и кровавыми делами эсеровское «демократическое» правительство подготавливало почву и расчищало путь к власти царскому адмиралу Колчаку.

Говоря о контрреволюции в Сибири, нельзя не вспомнить о роли сибирской кооперации в свержении советской власти. Об этом довольно откровенно в то время сказал член правления «Закупсбыта» Фомин:

«Переворот в Сибири произошел в условиях исключительного сочувствия к нему сибирской кооперации. Первые дни после свержения советской власти в Новониколаевске в местных торгово-промышленных кругах весьма популярной была острота: «Власть в Сибири перешла к «Закупсбыту» [21].

«Закупсбыт» действительно являлся основной организацией, снабжавшей сибирское «правительство», а после свержения его — Колчака.

Первыми актами сибирское «правительство» отменило декреты Советского правительства, вернуло фабрики, заводы и прочие национализированные предприятия их бывшим владельцам, упразднило рабочий контроль над производством, установило единоличное управление промышленными предприятиями. Фактически была ликвидирована охрана труда.

Буржуазия торжествовала и начала требовать ликвидации профессиональных союзов, но «правительство», играя в демократию, на это не пошло, однако оно максимально ограничило права профсоюзов, В изданной им инструкции к «положению» от 31 июля 1918 года говорилось, что членами фабрично-заводских комитетов не могут быть лица, бывшие членами Советов депутатов и их исполнительных комитетов. Профессиональные союзы боролись за сохранение больничных касс, но предприниматели отказывались вносить в эти кассы отчисления; «правительство» же делало все для того, чтобы страховые организации рабочих не имели средств и не могли существовать. Промышленники вводили десятичасовой рабочий день, а на вредных для здоровья производствах, где работали шесть часов, ввели восьмичасовой..

Особую злобу затаила эсеровская власть против пролетарских организаций горнорабочих Сибири. На профессиональные союзы репрессии сыпались изо дня в день. Были арестованы члены Западно-Сибирского областного бюро И. Наханович и И. Кудрявцев. Эсеровская контрразведки ежедневно увозила десятки рабочих с Анжерских, Судженских, Кольчугинских, Черемховских копей, Кемеровского завода и других мест. Эти рабочие бесследно исчезали, и никто их никогда больше не видел.

В Сибири создалось положение, какое существовало лишь в самые мрачные времена царизма.

В расцвете сил — двадцати шести лет был расстрелян один из образованнейших марксистов Сибири, председатель Красноярского исполнительного комитета Совета депутатов трудящихся Григорий Вейнбаум. Вместе с ним в одну ночь убили и председателя Совета рабочих и солдатских депутатов города Енисейска Валентина Яковлева, члена Красноярского совета коммуниста Якова Дубровинокого, неутомимого солдата революции, известного под кличкой «Твердокаменный» Илью Белопольского.

В это же время погиб замечательный человек и истинный патриот генерал Таубе. Когда белогвардейцы захватили Сибирь, он остался работать в забайкальском подполье. Его выследили, арестовали и предложили вступить в белую армию. Таубе категорически отказался.

— Мои седины не позволяют мне итти на склоне моих лет в лагерь интервентов и врагов трудящихся России, — заявил он.

Враги приговорили его к смертной казни. Но он умер в тюрьме от тифа, прежде чем приговор был приведен в исполнение.

Зверски была замучена и Ада Лебедева.

Лазо не раз с грустью вспоминал исключительно яркий образ Ады, с которой он был связан в Красноярске крепкой дружбой. Это была умная, веселая, жизнерадостная девушка, прекрасный организатор, страстный агитатор и пропагандист революционных идей. Она первая требовала, чтобы женщины обязательно изучали военное дело и наравне с мужчинами могли с оружием в руках защищать советскую власть.

Старая коммунистка А. Померанцева в своей книге «Центросибирцы», рассказывая об Аде Лебедевой, пишет:

«В самые грозные дни Ада была бодрой и твердой, с тем же улыбчивым огоньком в глазах. Она, чтобы удобнее нести караулы, исполнять обязанности патруля, сняла свои чудные волосы и надела красноармейский костюм; в уборе бойца Ада еще больше помолодела и казалась мальчиком, очень воинственным и серьезным. Ада попала в плен к белогвардейцам; они бросили ее вместе с пятью товарищами в трюм баржи и отправили в Красноярск. 250 пленных революционеров на барже ждали своей участи.

Ночь… Пленных выгнали из трюма. Грохнули мостки, й в этом грохоте словно послышалось: конец. Торопили, толкали и загоняли в длинный узкий проход между цепями охраны: два ряда чехов, а третий — конный — казаков. Выстррили по четверо в ряд. В первом ряду поставили Аду и Марковского[22]. За ними три ряда женщин, дальше — мужчины. Белогвардейцы, держа наперевес винтовки, наголо шашки и нарушая тишину ночи шиканьем, погнали пленных. Под страшным ударом пошатнулась Ада. Марковский закричал:

— Оставьте женщин! Не бейте женщин!

Какой-то казак хватил шашкой Марковского по голове. Он упал, затем, придя в себя, приподнялся и повернул залитое кровью лицо к палачам:

— Негодяи, что вы делаете!

К нему метнулась Ада, маленькая, в солдатском картузике. Озверев, казаки стали хлестать Аду и Марковского… Ада падала от ударов и снова поднималась, как беспомощный ребенок. Аду и Марковского избили. Они едва идут, чаще, все чаще падают… Ада плелась с открытой головой, сбитый ударом нагайки картуз затерялся. На востоке затеплилась заря, а палачи… все рубили и хлестали нагайками пленных. Один из казаков схватил с налета за пояс Аду, бросил поперек седла и понесся в сторону.

Наутро Аду и Марковского нашли за городом. Ада и Марковский были сильно порубаны и истерзаны пытками, они чуть-чуть стонали в предсмертной агонии. Ада лежала в овраге, закрыв глаза своей маленькой рукой, и по пальцам ее из глаз стекала кровь…»

Массовый террор принял особенно широкие масштабы, когда эсеровское «правительство» было свергнуто ставленником империалистов США и Англии — адмиралом Колчаком. От карательных отрядов адмирала стонала вся Сибирь. В тюрьмы и концентрационные лагери колчаковцы заточили более восьмидесяти тысяч рабочих и крестьян. По неполным подсчетам в одной только Енисейской губернии (Красноярский край) палачи разграбили и сожгли двенадцать тысяч крестьянских хозяйств, расстреляли и повесили более десяти тысяч рабочих и крестьян, выпороли более одиннадцати тысяч мужчин и женщин.

В течение нескольких месяцев в Сибири было убито свыше сорока тысяч человек, среди которых — многие сотни революционеров, перенесших царскую каторгу, ссылку.

Вторая областная партийная конференция Сибири вынесла решение организовать восстания против колчаковщины. Дважды рабочие и революционные солдаты пытались свергнуть в Омске власть Колчака, но терпели поражения. Много людей погибло в те памятные дни. В числе других партия потеряла тогда руководителей восстаний — одного из своих крупнейших деятелей, председателя подпольного Сибирского Центрального Комитета Арнольда Нейбута и неоднократно бежавшего из ссылки большевика-подпольщика, комиссара Туруханского края Александра Масленникова.

На смену погибшим сотни тысяч рабочих и крестьян поднимались на борьбу с контрреволюцией.

НОВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ

В это исключительно тяжелое время партия послала своих лучших людей в Дальневосточный край для борьбы с интервентами и белогвардейщиной.

Из Забайкалья был срочно отозван Сергей Лазо и назначен командующим Прибайкальским фронтом. Перед ним поставили сложную задачу: задержать продвижение чехословаков и белогвардейцев, прикрывать отступление Красной гвардии и Центросибири на восток.

Лазо немедленно выехал на фронт. Прибыв на станцию Хилок, он застал здесь только небольшой отряд курсантов читинской школы красных командиров. Все остальные части отошли уже по направлению к Чите.

На митинге трудящихся Лазо рассказал о положении в Советской России, о причинах, вызвавших отход советских частей, о буржуазных чехословацких националистах — агентах мировой буржуазии. Свою речь Сергей Георгиевич закончил словами: