Моисей Губельман - Лазо

• Название: Лазо
• Автор: Моисей Губельман
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1956

Книга «Лазо» — научно-популярная биография героя гражданской войны.

Автор книги — старый большевик. В период гражданской войны был комиссаром дальневосточного отряда в Забайкалье, затем военным комиссаром временного Военно-революционного комитета Приморской области. Вместе с С. Г. Лазо он руководил партизанским движением в Приморье.

В этой книге автор глубоко раскрывает образ легендарного героя, чистая жизнь которого отдана за дело трудящихся, за освобождение Родины.

М. Губельманом написано несколько биографических очерков о Лазо. Последний из них опубликован в 1947 году.

Настоящее издание наиболее полное, переработанное. В основу его положены новые, еще не опубликованные архивные материалы.

---

«Дележ» начался.

Англо-американские интервенты захватили Северный край, свергли там советскую власть и, организовав угодное им «правительство» эсера Чайковского, отменили все декреты и законы советской власти.

На Украине с помощью германских войск восстанавливался буржуазно-помещичий строй.

Кавказские меньшевики объявили «независимость» Грузии и образовали так называемое Кавказское правительство. Оно заключило союз с турецкими империалистами, и турецкие войска, заняв Карс, Батум, Ардаган, двинулись на Баку.

Буржуазно-националистическая армянская партия «дашнакцутюн», поддерживаемая эсерами и меньшевиками, опираясь на английских империалистов, захватила власть в Армении.

И без того тяжелое положение советской власти осложнялось голодом, начавшимся в стране, особенно в городах, — буржуазия и кулачество саботировали хлебную монополию.

В исключительно опасном положении оказалась и Сибирь. По всему Великому сибирскому пути расположился шестидесятитысячный чехословацкий корпус, сформированный еще Временным правительством из бывших. военнопленных солдат австро-венгерской армии.

После Октябрьской социалистической революции союзники России в войне против Германии — Англия и Франция — обратились к Советскому правительству с просьбой об отправке этих чехословацких войск во Францию через Сибирь и Дальний Восток. Франция обязалась переотправить их из Владивостокского порта на франко-немецкий фронт морским путем. Не зная коварных замыслов империалистов, Советское правительство разрешило чехословацкому корпусу проезд по Транссибирской магистрали.

Но просьба союзников оказалась провокацией с далеко идущими целями. Еще в декабре 1917 года во Франции была создана интервенционистская комиссия. В ее работе активное участие принимал представитель Чехословацкого национального совета Бенеш, который информировал видного буржуазного политического деятеля Масарика, находившегося в США, о директивах чешской военной организации ждать «удобного момента для военного выступления в России»[18].

Империалисты США, Англии и Франции рассматривали чехословацкие части в России как ударный кулак. Масарик, ставший позже президентом Чехословакии, вел переговоры с государственным секретарем США Лансингом, президентом США Вильсоном, а также с Черчиллем, представив им подробный план вооруженной интервенции.

Выдававший себя за друга народа и демократа Масарик цинично предлагал чехословацких солдат в качестве пушечного мяса, доказывая, что «чехословацкая армия обходится дешевле, чем американская или британская, ибо жалованье наших солдат намного ниже и вся экипировка значительно дешевле; кроме того, наши люди, — убеждал он, — привыкли к более простому образу жизни» [19].

Империалисты охотно согласились использовать чехословацкие вооруженные силы не для продолжения войны с Германией, а для свержения советской власти. Они вошли в контакт с отделением буржуазного Национального совета Чехословакии в России, работавшего в чехословацком корпусе, снабжали его деньгами, и снабжали очень щедро. Французские империалисты передали Национальному совету по 4 апреля 1918 года восемь миллионов рублей. Сверх этого ряду его руководителей было вручено более трех миллионов.

Английское правительство выдало Национальному совету восемьдесят тысяч фунтов стерлингов.

Чтобы усыпить бдительность советских организаций Сибири, Национальный чехословацкий совет в апреле 1918 года опубликовал в иркутских газетах обращение. В нем утверждалось, что чехословаки «…не будучи гражданами России, во внутренней борьбе ее заняли строго нейтральное положение и не вмешивались в борьбу одних направлений против других… ибо чехословаки убеждены, что русский народ только сам может решить свои распри и свои дела» [20].

Эти лицемерные слова произносились в то время, когда империалистами уже был разработан план свержения советской власти и восстановления буржуазно-помещичьего строя в России и значительная роль в осуществлении этого плана отводилась чехословацкому корпусу. Чтобы обмануть своих солдат и восстановить их против советской власти, в частях начали распространять провокационные слухи, будто большевики хотят выдать чехословаков Германии и Австро-Венгрии.

В мае 1918 года чехословацкий корпус поднял мятеж против советской власти. Вместе с белогвардейцами, эсерами и меньшевиками ему удалось захватить Урал и Поволжье, организовать белогвардейско-эсеровское правительство в Самаре и сибирское белогвардейское правительство в Омске.

Вскоре чехословацкие войска напали на Красную гвардию в Челябинске и 25 мая заняли город, 26-го они совместно с подпольными эсеро-меньшевистскими и офицерскими организациями захватили все государственные и правительственные учреждения в Мариинске и Новониколаевске (ныне Новосибирск). К концу мая, продолжая наступление, чехословаки заняли Канск и Кузнецк.

Вооруженные силы Центросибири состояли в то время всего лишь из десяти тысяч бойцов. Они были разбросаны по всей Сибири, охраняли исключительно города, железные дороги и вели борьбу с местными контрреволюционными группами, поднимавшими мятежи то в одном, то в другом районе. Наиболее стойкие и боеспособные части находились на Забайкальском фронте.

Чехословаки и белогвардейцы имели огромный численный и технический перевес, что облегчало им продвижение по Сибирской железной дороге.

31 мая они захватили станцию Тайга и в тот же день заняли Томск. Не встречая на своем пути особого сопротивления, чехословацкие отряды тогда же укрепились в Петропавловске и Нижнеудинске. 4 июня белые заняли Кольчугино. Неся тяжелые потери, плохо вооруженная Красная гвардия не могла сдержать напора чехословаков и офицерских частей белогвардейцев и после тяжелых боев на станции Марьяновка отступила. 7 июня пал Омск, а вслед за ним враги захватили Курган.

События развивались с огромной быстротой. Контрреволюционные элементы начали почти открыто вести свою подлую работу. Советы на местах не принимали решительных мер против меньшевиков и эсеров, веря в то, что они не пойдут против советской власти. Но это было грубой ошибкой, за которую советские люди расплачивались тысячами жертв.

Под напором белогвардейщины и белочехов в середине июня Красной гвардии пришлось оставить Барнаул, Ачинск, Красноярск, Бийск. Создалось угрожающее положение для Советского правительства Сибири — Центросибири, находившегося в Иркутске, — и оно в конце июня выехало сначала в Верхнеудинск, а затем в Читу. Белогвардейцы и чехословацкие части начали наступление из Нижнеудинска на Иркутск. Сопротивление затруднялось еще и тем, что мобилизованные красногвардейцы не имели опытных руководителей. 10 июля части Красной Армии и красногвардейцы оставили Иркутск.

В городах и селах Сибири, занятых врагами, началась злобная травля, аресты, убийства коммунистов и людей, сочувствующих советской власти, разгром профессиональных союзов.

30 июня 1918 года начало свою деятельность так называемое «временное сибирское правительство» во главе с эсером Дербером. Это «правительство» в своем обращении к населению лживо заявляло, что «гарантирует всем народам Сибири, без какого бы то ми было исключения, туземным и пришлым… и рассеянным по всему пространству великой Сибири, полную неприкосновенность их гражданских и политических прав».

Всеми этими «гарантиями» эсеровские лжедемократы стремились усыпить бдительность населения. На самом же деле всюду свирепствовал неслыханный террор.

В первые же дни падения советской власти тюрьмы Сибири были переполнены рабочими и вообще людьми, подозреваемыми в сочувствии большевикам. Около трех тысяч человек было арестовано в Омске, до полутора тысяч — в Томске. Среди них в тюрьмах находилось более сорока руководителей профессиональных союзов Сибири.

Каких только провокаций не устраивали враги, чтобы уничтожить лучших, беззаветно преданных революции людей!

Из ачинской тюрьмы в Красноярск переводились якобы для «сохранения жизни» девять крупных советских работников: Слободчиков, Манкевич, Потехин, Пунский и другие. По дороге они были убиты. В Барнауле при переводе заключенных из одного места в другое убили работников профессиональных союзов: водника Дронина, учителя Тихонова, работника кооперации Сычева.

В Новониколаевске эсеро-белогвардейские бандиты явились в арестный дом, забрали находившихся там большевиков — Петухова, Серебрянникова, Горбань, Шпурыгина и Полковникова, отвели их в ближайший кустарник и расстреляли.

Председатель барнаульских профсоюзов Присягин и председатель Барнаульского совета депутатов Цаплин также были выведены белогвардейцами из тюрьмы и убиты.

Профессиональные союзы резко протестовали против арестов, убийств, разгрома пролетарских организаций. Из тысяч арестованных профсоюзам удалось кое-где спасти и заставить освободить десятки товарищей. Однако это было возможно лишь в первые дни существования эсеровской власти, когда она изо всех сил старалась усыпить бдительность рабочего класса и кричала на всех перекрестках — в докладах, газетах, на собраниях — о недопустимости политической мести. Либеральной болтовней и кровавыми делами эсеровское «демократическое» правительство подготавливало почву и расчищало путь к власти царскому адмиралу Колчаку.