Кейси Майклс - Очаровательная плутовка

• Название: Очаровательная плутовка
• Автор: Кейси Майклс
• Издательство: Мой мир
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9591-0426-9, 978-5-9591-0297-5

Опекун юной красавицы Розали молодой светский лев лорд Флетчер Белден всеми силами пытается найти хитрую беглянку. Он никогда не видел девушку, и его мало волновала судьба Розали, не будь он, по странной случайности, назначен ответственным за нее перед законом. Забавно, но все это время она была прямо под носом у Флетчера.

Как же поступит шалунья, оказавшись на грани разоблачения? Милая, нежная Розали стоит перед самым тяжелым в своей жизни выбором: снять маску или пропасть…

* * *

…Розали Дарли стала ошеломляюще красивой, самой желанной женщиной, которую Флетчер когда-либо встречал. Он не знал, радоваться ему или плакать. Изящное личико Розали обрамляли безупречно уложенные короткие черные локоны, перехваченные кремовой сатиновой лентой, оттеняющие ее маленький, слегка вздернутый веснушчатый носик, длинную шею и огромные изумрудные глаза. Ее глаза спасли его от отчаяния, ведь они были глазами Билли Бэлкема — живые, любознательные, озорные и вызывающие. Билли не исчез окончательно, он только спрятался за новым обликом Розали.

---

Флетчер с недоумением посмотрел на свою тетю. Он никогда не думал, что женщине могут быть интересны финансовые дела.

— Нет-нет. — Он покачал головой. — Я уже спросил Бэка о последних нескольких днях. Я говорю о нескольких месяцах между отъездом Бэка из поместья и моим возвращением из Лондона. Может, были какие-нибудь письма или посетители, о которых мне следовало бы знать?

Тетушка Белльвилль наклонилась вперед с обеспокоенным видом:

— У тебя какие-то неприятности, Флетчер? Ты ведь не посещал игорные дома, не так ли? Игра может быть большим злом, ты знаешь. Именно так мой отец промотал свое состояние, остатки своей души, заложив все, что только можно, под конец жизни. У меня есть небольшая сумма денег, если ты нуждаешься в ней, но, разумеется, если я отдам ее тебе, я больше не смогу жить за свой счет и буду вынуждена навсегда остаться здесь, в Лейквью.

Флетчер прикрыл рот рукой, обдумывая слова тети. Ясно, она была обеспокоена чем-то, и так же ясно, у нее и у него были совершенно разные цели в этом разговоре.

— В долгах ли я, тетя? — произнес он задумчиво. — Я не размышлял над этим, но, кажется, вы считаете, что агенты кредиторов скоро постучатся в мою дверь. Пожалуйста, просветите меня на этот счет.

— Так ты не в долгах?

— Напротив, тетя. Я, если верить моим адвокатам и банкирам, неприлично богат. Хотя я благодарю вас за предложенную ссуду.

Улыбка женщины осветила комнату, а затем так же быстро потухла.

— Значит, все дело в том, что тебе не нравится мой вкус и милый Лезбридж сказал мне о цене на позолоту только для того, чтобы не ранить мои чувства. Мне так стыдно.

«Вина? Стыд? Черт возьми, неужели вина связана со всем, что происходит в этом мире?» — уже чуть было не выпалил Флетчер, но затем мудро решил оставить это в себе и вернуться к цели, ради которой он разыскивал тетушку.

— Были какие-нибудь письма или посетители, тетя, или, может быть, произошло что-то необычное в Лейквью за последние несколько месяцев?

Довольно напряженный тон племянника заставил тетушку Белльвилль собраться с мыслями, отбросить на время свое беспокойство и сконцентрироваться на его вопросе.

— Было одно очень странное письмо, как я помню, но оно вряд ли имело какое-либо значение, потому что мне был непонятен его смысл. Я ответила на него сама, посчитав ненужным беспокоить Бэка в Лондоне.

Теперь настала очередь Флетчера наклониться поближе в своем кресле.

— Странное, тетя? В каком смысле?

Тетя Белльвилль почувствовала гордость на секунду — она всегда была счастлива, когда кому-нибудь требовалась ее помощь:

— Там был очень странный адрес, указан только дом, но никто из живущих здесь. Орфография и почерк ужасны. Но мне стало жаль бедную девочку — я бы не смогла прожить и дня в ее положении, поэтому я ответила ей.

Флетчер почувствовал, что голова его начинает кружиться, в то время как холодный ужас наполнял его душу.

— Это письмо, тетя, может быть, оно было от кого-то, кого звали Розали?

— Розали? — переспросила тетушка. — По-моему, нет.

Ее племянник откинулся в кресле с печальным выражением лица, и сердце тетушки смягчилось.

— Но оно было о ней, — добавила тетушка, надеясь помочь. — Бедная малютка. Из письма я поняла, что она пропала.

— Пропала? — Флетчер вскочил с кресла. — Дайте мне это письмо сейчас же! — потребовал он довольно резко, больше не в силах терпеть это выуживание нужной ему информации из запутанной памяти тетушки по крохам — это сводило с ума.

— Если только я смогу найти его! — Тетушка Белльвилль поднялась с кресла, уронив свой шарф, и поспешила из комнаты. С деловым видом она проскочила мимо озадаченного Лезбриджа. — Это чрезвычайно важно. Мой племянник должен получить эту вещь немедленно.

Лезбридж проводил взглядом удаляющуюся женщину, вошел в музыкальную комнату и сердито посмотрел на своего хозяина.

— Если бы вы позволили мне дать вам совет, сэр, — произнес дворецкий. — Я вижу, что леди чрезмерно озабочена тем, чтобы доставить вам удовольствие. Возможно, следует немного более сдержанно пользоваться ее услугами.

— Я же не просил ее прыгнуть с крыши с розой в зубах, Лезбридж, — сухо ответил Флетчер, принимая такой же, как у его дворецкого, строгий и обвиняющий вид. — Но, принимая ваш совет, в будущем я буду гораздо более осмотрительным в своих просьбах к ней.

Лезбридж поклонился довольно низко, так, что его кости скрипнули от напряжения, и удалился, оставив Флетчера в размышлениях о том, чтобы выдать тетушке приданое, а к голове дворецкого приставить пистолет и держать его в этом положении до самой свадебной церемонии, а затем лично отправить молодоженов в Китай в длительное свадебное путешествие.

Несколько минут спустя вернулась его тетушка, тяжело дыша вследствие невероятных усилий, затраченных ею по просьбе племянника, и обмахиваясь листком бумаги, как веером.

— Я нашла его, Флетчер. Оно лежало не вместе с моим вязанием, что странно, поскольку обычно я храню важные документы именно там. Письмо было в ящике моего стола, рядом с акварелью того милого аббатства, которое я посещала много лет назад.

Она не прекращала обмахиваться письмом, покуда Флетчер дважды пытался выхватить его из ее рук, — безрезультатно, и продолжала свой рассказ:

— Я не помню точное название аббатства. Конечно, это не более чем руины и больше не настоящее аббатство. Оно было названо в честь какого-то папистского святого, я думаю. Флетчер, может быть, это святой Уолтер? Нет, точно не он.

— Тетя, пожалуйста, — скрипя зубами, Флетчер сделал еще одну отчаянную попытку схватить письмо. В следующий момент он держал нижнюю половину листка, тогда как верхнюю его часть все еще крепко сжимала в своей трясущейся руке его тетушка.

— О, какое горе!

Тетушка Белльвилль посмотрела на клочок бумаги в своей руке, затем на Флетчера:

— С тобой все в порядке, мой дорогой? — спросила она, не в силах осознать всю важность и срочность дела, которое, по ее мнению, не стоило выеденного яйца, да еще и касалось событий шестинедельной давности. — Возможно, тебе следует принять то удивительное снадобье, которое я добыла у деревенского травника на прошлой неделе. Миссис Итон использовала его месяцами во время депрессии, но, я уверена, его можно принимать и в других случаях.

Флетчер был далек от того, чтобы относиться к сложившейся ситуации с юмором. Он подвел Уильяма Дарли, своего друга, который спас ему жизнь. Как он мог не обнаружить этого письма в своей походной сумке раньше? Как он мог оставаться в Лондоне, таскаясь с одного приема на другой, и отослать свое военный багаж в Лейквью, даже не заглянув в него? Как он вообще мог жить, не зная об этом таинственном письме, которое должно было рассказать ему об осиротевшей сестре Уильяма Дарли?

Он выхватил остатки письма из тетушкиной руки и подошел к фортепиано, чтобы совместить два клочка бумаги. Он заметно ссутулился, пока читал письмо. Его самые ужасные опасения подтвердились, когда он увидел подпись миссис Билль, женщины, которую упоминал Уильям, говоря о ней, как о совершенно неприемлемой опекунше для юной Розали.

Чтение письма навело на Флетчера худшие мысли, чем новость о его существовании: миссис Билль писала, что бегство Розали из дома «вызвало стыд и огорчение у всех нас».

«Совершенно неустойчивый ребенок», Розали отказывалась вести себя как подобает, одеваться в черное платье и заниматься мемориальной вышивкой в честь своего брата. Вместо этого она сплела нереальную историю о Флетчере Белдене, который, как рыцарь на белом коне, примчится и спасет ее от тетки. «Как будто бы дорогой Уильям доверил бы свою сестру кому-нибудь, кроме ее любящей тетушки».

Письмо заканчивалось пламенным желанием того, чтобы Розали, «перевозбужденная и склонная к фантастическим преувеличениям», в самом деле удрала именно в Лейквью, и теперь, по получении данного письма, была бы отправлена со всей поспешностью домой, в лоно своей семьи.

— Еще она упоминает что-то по поводу награды, видимо чтобы привлечь мое внимание к своей просьбе, — сказал Флетчер, с отвращением запихивая обрывки письма в свой нагрудный карман.

— Да, — сказала тетушка Белльвилль из-за его спины. — Меня это тоже немного покоробило, хотя я сочувствую этой женщине. Все-таки ребенок сбежал. Одинокую молодую девушку в дороге подстерегают бесконечные неприятности. Я, конечно, ответила миссис Билль, что не могу ей помочь, так как Розали не появлялась в Лейквью, на этом наша переписка и закончилась. Скажи-ка, Флетчер, а откуда ты знаешь об этой Розали?

Но Флетчер не слушал. Он был уже на полпути к двери, изо всех сил пытаясь докричаться до Бэка и оставляя свою тетушку в на удивление спокойном расположении духа. Было ясно, что она еще останется в Лейквью, хотя бы для того, чтобы приносить успокоение своему бедному, запутавшемуся племяннику.