Борис Евгеньев - Радищев

• Название: Радищев
• Автор: Борис Евгеньев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1949

Книга про жизнь и творчество А. Н. Радищева

---

Радищев, младший член коллегии, внимательно разобрал их дело и нашел, что браковщиков осудили несправедливо. Он отказался присоединиться к общему приговору. Напрасно его убеждали не перечить президенту. Радищев отвечал, что скорее откажется от службы, чем от своего справедливого мнения.

Воронцов, узнав об этом, разгневался. Он думал, что Радищев получил взятку от браковщиков. Он вызвал Радищева, долго беседовал с ним и был поражен его нравственной стойкостью.

Браковщиков оправдали. Радищев с тех пор нашел в Воронцове друга и покровителя.

Воронцов занимает немаловажное место в жизни Радищева.

Граф Александр Романович при всей твердости своего характера отличался осторожностью в поступках и выражениях — качеством, приобретенным в результате долгой жизни в тогдашнем Петербурге, при дворе. Настроен он был весьма оппозиционно.

Воронцов был также одним из образованнейших людей своего времени. Он живо интересовался наукой и литературой. Вероятно, именно это, а также его отрицательное отношение к потемкинской диктатуре сближало его с Радищевым.

В 1780 году Воронцов писал в письме своему отцу, который должен был во время поездки в имение увидеться с отцом Радищева:

«Я очень люблю сына его, который при мне два года был в Коммерц-коллегии, а теперь помещен в таможню к коллежскому советнику Далю. Я его государыне рекомендовал так, как наиприлежнейшего человека и который со временем может полезным быть в службе; сверх того, скромностью и честностью поведения Николай Афанасьевич может радоваться сему сыну…»

Этот видный екатерининский вельможа, сделавший впоследствии все, что было в его силах, чтобы облегчить участь осужденного Радищева, зная, что его обвинят в сообщничестве «бунтовщику», и предпочитающий выйти в отставку, но не ослабить помощь изгнаннику, представляет собой исключительное явление на фоне моральною разложения и беспринципности придворной знати. Недаром Радищев называл Воронцова «душесильным».

В коммерц-коллегии Радищев работал с полным сознанием своего долга перед родиной; этого требовало его представление о патриотизме.

Позднее он писал Шешковскому:

«Когда я определен был в Коммерц-коллегию, то за долг мой почел приобресть знания, до торговой части вообще касающиеся, и для того, сверх обыкновенного упражнения в делах, я читал книги; до коммерции касающиеся, возобновил паки чтения по всей истории и старался приобрести сведения в Российском законоположении, до торгу вообще относящиеся…»

По словам своего сына, Радищев, «приняв должность, принял и твердое намерение отправлять ее сколько можно лучше».

В течение года он изучал журналы и определения коммерц-коллегии, «чтобы вникнуть в существо и образ течения дел ея».

Хорошо познакомившись с делами коммерц-коллегии, он «начал показывать непреклонную твердость характера в защите правых дел».

С образованием Санкт-Петербургской губернии таможни были отданы в ведение советника таможенных дел.

На эту должность был назначен действительный статский советник Даль, — по словам сына Радищева, «человек умный, ученый, сведущий в порученной ему должности, но старый и совершенно не знавший русского языка».

В помощники ему был определен Радищев в звании советника казенной палаты.

«Господин Даль, — рассказывает сын Радищева, Николай, — узнав его, полюбил, как сына. Они вместе устроили С.-Петербургскую таможню, и, наконец, когда здоровье Даля стало ослабевать, он совершенно предоставил всю власть свою Александру Николаевичу, а сам по одному разу в месяц по делам таможенным докладывал императрице… Александр Николаевич, вступая в управление С.-Петербургской таможни и всех таможен сей губернии, исключая ученого латинского языка, знал совершенно немецкий и французский, на коих как в разговорах, таки в письме объяснялся правильно, с легкостью и приятностью. Но в новом звании своем увидел, что как главная торговля России производится с Англией, то незнание английского языка может подвергнуть его неприятности быть некоторым образом в зависимости от своего переводчика, и потому, несмотря на многотрудные свои по должности занятия, а особливо в летнее время, когда приходят иностранные купеческие корабли, начал учиться по-английски, имея уже более тридцати лет отроду. Через год переводчик был ему не нужен…

Употребление английского языка по делам внушило Александру Николаевичу любопытство узнать английскую словесность, и он в свободные часы занимался ею, наконец, сей язык сделался ему так же знаком, как немецкий и французский…»

В это время Екатерина учредила комиссию для составления нового тарифа «как для привозных, так и для отпускных товаров». Председателем комиссии назначен был граф Воронцов, а в числе ее членов состоял Даль. Радищев работал в комиссии вместе с Далем и по окончании работы получил в награду бриллиантовый перстень.

Когда старик Даль, «удрученный летами и болезнями», вышел в отставку, Радищев был определен на его место.

В сатирическом журнале «Трутень» (1772) Н. И. Новиков, высмеивая низкопоклонство русского дворянства перед заграницей, так охарактеризовал состояние внешней торговли своего времени:

«В Кронштадт прибыли французские корабли. На них следующие нужные нам привезены товары: шпаги французские разных сортов, табакерки черепаховые, бумажные, сургучные; кружевы, блонды, бахромки, манжеты, ленты, чулки, пряшки, шляпы, запанки, и всякие так называемые галантерейные вещи; перья голландские в пучках, чиненые и нечиненые; булавки разных сортов и прочие медные мелочные товары; а из Петербургского порта на те корабли грузить будут разные домашние наши безделицы, как то; пеньку, железо, юфть[83], сало, свечи, полотны и проч. Многие наши молодые дворяне смеются глупости господ французов, что они ездят так далеко и меняют модные свои товары на наши безделицы…»

Такие люди, как Радищев, — люди просвещенные, бескорыстные, истинные патриоты своей родины, — могли сделать очень многое в деле развития русской внешней торговли, в правильной организации русского экспорта и импорта.

Письма Радищева к графу Воронцову за время службы в таможне — поучительный пример строгой и неусыпной хозяйственной заботливости к выполняемой работе. Этот «светский», образованный человек, поэт и мыслитель весьма обстоятельно сообщает о ценах на пеньку и сало, о прибытии иностранных судов, о пожаре в казенных магазинах, о жульнических проделках английских купцов, направленных к тому, чтобы обмануть бдительность таможенных служащих и контрабандой провезти товары.

Он сам разоблачил хитрость какого-то аптекаря, который под видом «смертоносных зелий». попытался провезти ящик с шелковыми кружевами-«блондами». Также были им пойманы с поличным английские купцы, пытавшиеся мошеннически обмануть таможенных, объявив низкую цену на «ценовные» товары.

«Американских кораблей нынешний год очень мало, — пишет Радищев в письме от 1 июля 1785 года. — Доселе здесь только один, приехавший из Лондона. Желательно, чтобы они ездить к нам не наскучили. Но корреспондент их здесь человек не весьма надежный. Г. Грамп много думает о теат ральных девках и, играя в карты, считает тысячами…»

Работа Радищева по укреплению контроля над внешней торговлей и тем самым по соблюдению интересов России получила свое отражение в одном из его рапортов на имя Воронцова (3 августа 1786 г.) о выполнении ответственного поручения.

Незадолго перед тем в Кронштадтский порт прибыла эскадра французского королевского флота в составе шести кораблей для закупки провианта. Командиры кораблей, очевидно не без оснований, старались всячески уклониться от выполнения таможенных правил и прежде всего от осмотра привезенных ими грузов. Должно быть, в трюмах военных кораблей было немало блонд, табакерок, шляп, чулок и прочего контрабандного добра. Тогда французам не разрешили грузить на корабли русские товары. Они подали жалобу французскому послу, тот пожаловался Екатерине II. Вот тогда-то для расследования всего этого дела на месте и был послан в Кронштадт Радищев. В своем рапорте он подробно изложил обстоятельства дела и свое мнение по нему. Жалобу французов он расценил как домогательство под прикрытием королевского флага «изъять себя из постановленных для всех приходящих и отходящих российских и иностранных судов общих правил». Он считал, что эти военные корабли, прибывшие в порт с коммерческой целью, должны быть приравнены в правах к купеческим кораблям. Он пригрозил командиру эскадры, маркизу де ла Галисониеру, произвести «чрезвычайный досмотр» судов, после чего тот сразу согласился выполнить все требуемые формальности.

Направляя рапорт Радищева графу Безбородко, Воронцов написал; «Вы, я надеюсь, найдете, что г. Радищев с расторопностью исполнил ему препорученное…» [84]