Андрей Иванов - Славное море. Первая волна

• Название: Славное море. Первая волна
• Автор: Андрей Иванов
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1967

Приключенческая книга для юношества о становлении морского характера.

---

Уже в шлюпке Носков начал рассказывать историю Чернорецка, слышанную им в первый приезд сюда. И опять с такими подробностями, словно все пережил сам.

— Когда-то всего этого здесь не было, — говорил он, как искусный оратор, проводя рукой вдоль берега. — Пришел сюда маленький караван и высадил на берег сразу двести человек. А дело позднее. Снег пошел, шуга по реке двинулась. Караван уйти не мог и тоже зазимовал тут… Зимовать, оно ничего — ребята молодые, горячие. А только где зимовать — в поселке всего семь домиков. А мороз — пятьдесят и шестьдесят градусов. Поставили палатки, печи железные соорудили. Что дальше делать? Строиться? Но с чего начать?

— Известно, с чего начинать, с жилья, — сказал Юсуп.

— Нет, они решили другое…

— Зачем другое? Человек жилье должен иметь.

— А они взяли и построили электростанцию. Вот! Носков сказал это с такой гордостью, будто это сделано было по его личному совету.

— Рискованно, — поддержал Юсупа Сергей Алферов. — Электричеством в такой мороз не нагреешься. Плохо думали начальники.

— Тебя бы, разумного, туда, — рассердился. Носков. — Зимой день-то здесь маленький, три часа, а работы уйма. Как ни строй, до самой весны не закончишь. Электростанцию строили все. Через двадцать дней она уже ток дала. На крыше поставили прожекторы, и на берегу стало, хоть иголки подбирай. Потом строили днем и ночью. К Новому году не только дома, даже клуб успели построить.

Юсуп покачал головой:

— Однако, красиво у них получилось…

— Да, мудро решили задачу, — признал свою неправоту и Алферов. — Как-то все просто и умно, а в голову сразу не пришло.

— Смотря какая голова на плечах, — съязвил Носков.

— Ну, твоей уж не позавидую, — огрызнулся Сергей.

Шлюпка ткнулась в песок, и Сергею, сидящему впереди, пришлось прыгать первому. Дальше пошли, разбившись на мелкие группы. Геннадий остался с Носковым вдвоем. После такого рассказа ему хотелось пройти по поселку, полюбоваться каждым домиком, однако Носков повел его прежде на дамбу.

— Я там работал когда-то, — объяснил он свое намерение. — Уголь грузили. Хочу посмотреть, так ли все, как раньше было.

Дамба далеко тянулась вдоль берега, сплошь заваленная углем. Между гор угля в узеньких траншеях стояли транспортеры. У стен дамбы причаливались сразу несколько барж. Их ставили так, что свисающие с дамбы транспортеры оказывались прямо над открытыми люками. Включали транспортеры, и в люк низвергался шумливый поток угля.

— А мы тогда в мешочках грузили на тачки, — с сожалением сказал Носков. — Тяжело и муторно.

Маленький электровозик притащил на дамбу целую вереницу вагонеток. Их быстро опорожнили, и электровоз торопливо потащил состав обратно. Геннадий проводил его взглядом.

— Куда он?

— В шахту, — ответил Носков.

— А где она?

Кругом не было никаких признаков шахты. Сразу за дамбой поднималась в небо крутая, вся в каменистых осыпях гора. На. ее вершину надо смотреть, придерживая шапку.

— Как же его туда поднимают? — озадаченно спросил Геннадий.

— Мальчишка ты. Что ль, догадки нет?

Геннадий обиделся. Он действительно еще ничего не понял.

Песков потянул его немного в сторону, чтобы уголь не мешал им видеть подножие горы.

Электровоз уже ткнулся в гору и исчез в ней, за ним скрылся и весь состав.

— Он прямо в гору, — пояснил Носков, хотя в этом и не было необходимости: Серов и сам успел разобраться.

У устья шахты теперь только клубился белый парок.

— Почему здесь туман такой?

Носков рассмеялся наивности вопроса Геннадия. Но ни этот раз не стал его упрекать. Ему нравилось показывать свою осведомленность, и он готовно пояснил:

— Шахта в вечную мерзлоту уходит. Оттуда по штольне холодный воздух идет. А здесь, сам видишь, жара какая. Вот горячий воздух, сталкиваясь с холодным, и образует туман. Вроде как если зимой дверь во двор открыть.

II

На следующее утро с береговой станции принесли радиограмму. Посыльный поднялся к капитану, а Геннадий спросил Сергея Алферова:

— А наш радист загорает или испортилось что?

— Почему ты решил?

— Береговые за него отдуваются.

— В порту судовые рации не работают. Закон такой.

Капитан собрал команду и объявил содержание радиограммы. Из управления приказывали поторопиться с погрузкой и через два дня выйти в Северный порт. Отжимные ветры начались на неделю раньше и угнали Л ад, Выход в море свободен. Там много работы, и, что-бы с ней справиться, надо спешить.

В заливе Чернорецка стало еще оживленнее. По приказу капитана часть команды готовилась поехать на дамбу помогать в погрузке. Геннадий пошел в каюту, чтобы надеть рабочий костюм. По пути его перехватил боцман.

— Ты куда?

— Переодеться. На дамбу поеду, Иван Демидович.

— Не надо. Тебе другое поручение. Вот… Боцман передал Серову счет.

— Старший помощник вчера купил в рудничном совхозе бычка. На «Полярный» доставить надо.

— Как, я один?

— Поедете вместе с Носковым.

— Так вы ему передайте счет. Я же ничего не знаю. А он тут уже бывал.

У Ивана Демидовича по лицу пробежала тень смущения. Он немного помялся, но согласился.

— Ладно, отдай счет Носкову. Только ты за ним там приглядывай. Он часто срывается.

«Наверно, на язык не сдержан, на берегу может поссориться», — подумал Геннадий и решил, что сумеет уберечь товарища от такого срыва.

В поселке Носков замедлил шаги у магазина и, будто что-то вспомнив, сказал:

— Подожди-ка, я сейчас.

Ждать действительно пришлось недолго. Он вышел, нахмурив брови, и Серов решил, что его приятель не нашел в магазине того, что ему было нужно.

Вышли за поселок. Дальше, к сельскохозяйственному участку рудника, вела узкая проселочная дорога. Она больше шла под старыми высокими лиственницами, и на ней лежала прохладная тень.

На половине пути Носков увел Серова в сторону от дороги и, выбрав место посветлее, сел.

— Немного отдохнем, чуть-чуть. Геннадий последовал его примеру.

Рука Носкова нырнула в карман, и оттуда показалось горлышко бутылки.

На солнечной полянке Серову сразу стало холодно. Его ведь предупреждали: на корабле нельзя пить. За это могут списать на берег. Так вот что означали слова боцмана о Носкове: «Ты приглядывай за ним, он часто срывается».

— Что, растерялся? — отлично поняв состояние молодого матроса, спросил Носков.

Хитро подмигнув Серову, он выхватил из кармана бутылку и повернул к нему этикеткой.

— Уксус, — громко прочитал ошеломленный Геннадий.

— Правильно. Это не то, что ты думал.

— Зачем это вам?

— Для дела. Давай фуражку.

Без возражений, совсем не понимая, для чего делает, Гена подал Носкову фуражку и пододвинулся ближе.

В руках у Носкова появилась маленькая черная тряпочка. Он густо смочил ее в уксусе и начал протирать на фуражке Серова краба с голубым флажком — эмблему моряков Севера.

Яркая, свежая позолота краба на глазах у Геннадия стала быстро тускнеть, и он потянулся руками, чтобы спасти фуражку.

Но дело уже было сделано, и Носков сам вернул ее хозяину. Потом он, не говоря ни слова, то же самое сделал и со своей.

— Ты не огорчайся, это для пользы.

— Какая же польза из нового старое делать? — чуть не плача сказал Геннадий.

Красивый золотистый краб, которым он очень гордился, совсем потерял свой блеск, будто его только что подобрали в складе брошенных вещей и, не отряхнув от пыли, прикололи на фуражку.

— Старому на море всегда цена выше, — поучительно сказал Носков и с силой швырнул уже ненужную теперь бутылку в кусты. — Там не любят салажат-молокососов: раз на тебе все новое, значит, и сам ты первый раз на палубе. А у кого краб тусклый, того сразу замечают, хоть и не знакомы. И уважение тебе тогда и дружба старых моряков.

Геннадий стал успокаиваться. Ему казалось, что слова Носкова открыли перёд ним в мире моряков новую широкую дверь. Правда, эта дверь была с черного хода. Полученное таким образом уважение старых моряков, конечно, будет незаслуженным. Но все же он признал, что ходить с потускневшим крабом на фуражке, конечно же, почетнее, чем с новым.

Носков понял, что на этот раз победил Серова. Снова хитро подмигнул ему и быстро извлек из кармана вторую бутылку, уже с белой головкой.

Теперь это не вызвало у Геннадия прежней тревоги, будто вся она была израсходована в первый раз. Он только озадаченно покачал головой и, не найдя слов осуждения, спросил:

— А чем закусим?

— А мы рукавчиками, — засмеялся Носков, шутя провел у губ рукавом фланельки и демонстративно понюхал его, как нюхают пьяницы корочку хлеба.

— А впрочем, рукавчик — это присказка. А сказка вот в чем… — И Носков извлек из кармана сверток, в котором были колбаса и хлеб.