Борис Пьянков - Искатель, 2013 № 12

• Название: Искатель, 2013 № 12
• Автор: Борис Пьянков
• Издательство: ООО "Издательство "МИР ИСКАТЕЛЯ"
• Жанр: Детектив
• Год: 2013
• ISBN: ISSN 0130-66-34

«ИСКАТЕЛЬ» — советский и российский литературный альманах. Издаётся с 1961 года. Публикует фантастические, приключенческие, детективные, военно-патриотические произведения, научно-популярные очерки и статьи. В 1961–1996 годах — литературное приложение к журналу «Вокруг света», с 1996 года — независимое издание.

В 1961–1996 годах выходил шесть раз в год, в 1997–2002 годах — ежемесячно; с 2003 года выходит непериодически.

Содержание:

Борис Пьянков ЛОВУШКА ДЛЯ ФОТОГРАФА (повесть)

Александр Вяземка СЕРЕЖКА В ЗАЭКРАНЬЕ (повесть)

---

— Сергей Николаевич, моя фамилия — Захаров. Я представляю «Двойку Технолоджиз»…

Господин Захаров выжидательно замолчал.

«Черт, — Сережка выругался про себя, пытаясь ускорить мыслительный процесс. — Это, наверное, должно мне о чем-то говорить?»

Тут его осенило:

— Вы насчет моего резюме? Да, я как раз ищу работу.

— Я насчет вашего участия в наших президентских выборах, — несколько обиженным тоном поправил его собеседник.

«Каких еще выборах? — Сережка с удивлением и некоторым испугом присел в постели. — Ах…»

Прошла неделя с тех пор, как он зарегистрировался в сетевой игре, и за все это время оц ни разу даже не вспомнил об этом. Так… И что теперь? Ну, зарегистрировался и зарегистрировался — мало ли где он регистрировался. Почему они звонят-то?

— Сергей Николаевич, позвольте поздравить вас с избранием на должность Президента.

Вот те раз… Пугаться? Или нет?.. Что теперь? Значит, все-таки работу предложат? А справлюсь?

— Спа… спасибо, — промямлил Сережка, оглушенный новостью, способной круто изменить его жизнь.

— Хорошо. — Захаров понял, что дело надо брать в свои руки, поскольку собеседник его к беседе пока не готов. — Вы вот что… Сейчас за вами придет машина. Вы пока соберитесь. В принципе, ничего брать и не нужно — все равно ничем из личных вещей пользоваться вы не сможете. Ну, вы одевайтесь — мне подсказывают, что автомобиль уже у вашего подъезда, — и выходите. У нас уже и поговорим.

Прямо напротив подъезда был припаркован седан представительского класса. Сережка в силу какого-то смутного инстинкта самосохранения, а проще говоря — страха, хотел было проскочить мимо, но обе задние дверцы распахнулись с не предвещавшей ничего приятного резвостью, и из них выросли две фигуры в добротных деловых костюмах, одна из которых красноречивым кивком указала на автомобиль. Внушительностью габаритов фигуры не отличались, а были даже сухи и в определенной мере тщедушны. Но для него была в них заключена властность, которая рождается не от силы, а от неизбежности.

Сережка внешне отрешенно, а внутренне — с беспокойным трепетом, устроился на заднем сиденье.

«Интересно, это мне по статусу положено? Или я уже муха, распятая на паутине, и меня ни за что не отпустят?»

Костюмы тут же прижали его с обоих боков.

«Муха… — понял Сережка и на мгновение сник, но тут же в нем заговорила, скорее даже заголосила вечная спутница отчаявшегося человека — надежда. — Ну, это я зря. Это мы еще посмотрим! Может, все не так уж и страшно. Вернее, все совсем не страшно. В конце концов, меня не к инквизиторам везут, а чтобы вручить приз или еще там чего».

Сережка расправил грудь, стиснутую клещами тел его спутников, и с наигранным апломбом поинтересовался:

— А что, платят много?

Сопровождавшие переглянулись, пытаясь понять, о чьей зарплате идет речь, и дали столь же двусмысленный ответ:

— Жаловаться грех.

— Это хорошо…

Общих для беседы тем у них, как у людей, друг с другом незнакомых, не было, а что именно расспрашивать о внезапно свалившемся на него президентстве, Сережка не знал. Все было слишком неожиданно, немного несерьезно, несколько таинственно и настолько несуразно, что, наверное, следовало бы рассмеяться этому приключению, как розыгрышу со скрытой камерой, и отправиться домой.

Но чт;о-то подсказывало ему, что несуразны его рассуждения и ощущения, а вот происходящее с ним — таинственно, да, но лишь в той мере, в какой он пребывает об этом деле в неведении, в остальном же — вполне реально, а с точки зрения этих парней — даже обыденно.

— Слушайте, а что у нас переднее сиденье пустует? Давайте кто-нибудь из вас туда пересядет. Или я, а?

— Инструкция… — насупившись еще больше, буркнул один из сопровождающих.

«Прелестненько! Я Президент, но распоряжения отдаю не я. Отдают их мне. Неужели они не понимают, что в этом нет никакой логики? Стоп. А может, я и не Президент никакой? Скорее всего, здесь ошибка и им нужен редактор. Или, скажем, модератор. Ну, конечно! Кто ж человека с улицы Президентом поставит? Надо уточнить…»

— Скажите, а в чем моя задача-то будет состоять? — поинтересовался Сережка.

— Василий Андреевич вас обо всем проинструктирует, — сопровождающие были корректны, но на слова скуповаты.

— Захаров?

— Захаров.

— А…

— Василий Андреевич лучше нас разбирается.

— Сергей Николаевич! Прошу, прошу! — Василий Андреевич Захаров оказался мужчиной лет сорока пяти и выглядел овежо и опрятно, словно решительно настроенный порвать со свободой холостяк на первом свидании.

Сережка уселся. Захаров же остался стоять, не отпуская от себя улыбку приветливости, которой в верхнем полушарии лица ассистировала приподнятая правая бровь.

— Как вам наша игра?

— Очень, очень впечатляет, — уклончиво ответил Сережка, который, стыдно признаться, об игре не знал ничего.

— Еще бы! — Разговаривая, Захаров почти вскрикивал, дирижируя при этом самому себе. — Четырнадцать миллионов игроков! Не каждая настоящая страна может похвастаться таким, числом жителей!

«Че-тыр-на-дцать! — мысленно присвистнул Сережка. — Вот ведь раскрутились! Или врет? Как пить дать, врет. Врать в наше время не зазорно. Врать — это уже как мат. Раньше матом ругались. Теперь матом разговаривают. Так и с враньем. Если не врать, сразу чувствуется, что в разговоре чего-то недостает».

Захаров продолжил распространяться о статистических рекордах игры, установленных и грядущих. Сережку же взволновало совсем другое. Секретарь Захарова как-то уж чрезмерно беспокойно поглядывала на него и с видимым напряжением вслушивалась в разговор. Что-то явно смущало ее: за те несколько минут, что Сережка провел в кабинете Захарова, она заточила на механической точилке около десятка карандашей и три или четыре шариковые ручки.

— Ну что же, — Захаров наконец закончил и довольно потер ладони, — как говорится, добро пожаловать и в добрый час!

— Спасибо… А… Кхе… — Сережка прочистил сильно запер-шившее горло. — А скажите, я из дома буду работать или здесь, у вас?

— У нас, у нас. Работа несложная. В любом случае, у вас будет опытный помощник. Он прекрасно владеет ситуацией и всегда подскажет, что делать. Давайте уже пройдем к нашему рабочему месту.

«Двойка Технолоджиз» занимала низкорослый особнячок, трусовато выглядывавший лишь коньком крыши из-за мускулистого каменного приятеля-забора. Общее число комнат в здании вряд л и превышало дюжину, поэтому уже через полминуты Сережка оказался в небольшом угловом зале. У одной из стен притаилась больничного вида койка с множеством, как ему подумалось, медицинских аппаратов. Однако тот факт, что это была не больница, а чрезвычайно далекая от медицинской темы организация, превращал зал из комнаты здоровья в подобие комнаты пыток.

У противоположной стены стояли два старомодных офисных стола, напоминавших своей уродливостью о начале девяностых, когда товар был редок, дорог и чрезвычайно гадок. На каждом из столов примостилось по монитору. Мониторы были погашены, из чего можно было заключить, что управление игрой осуществлялось не отсюда.

Давая всем своим видом понять, что все в порядке — койку он не заметил, а если и заметал, она ему совсем не мешает, — Сережка уверенно шагнул к столам.

— Сергей Николаевич, вам не сюда. Ваше место вот.

От слов Захарова Сережка замер.

— Не сюда?

— Нет.

— А разве я не… не за компьютером буду работать?

— Не за компьютером. На компьютере, — чтобы смысл его слов правильно дошел до собеседника, Захаров подчеркнуто нажал на предлог.

— К-как… в компьютере? — Смысл слов Захарова до Сережки дошел, но породил лишь новые вопросы. — Ой, вы знаете, я вообще-то в технике ничего не понимаю. Я не разберусь.

— Там, — Захаров устало подчеркнул и это слово, — разберетесь. Обязательно разберетесь. Прошу!

Директор строго указал в сторону койки.

«Что здесь творится-то?» — От предчувствия недоброго у Сережки в груди, между горлом и животом, образовалась бездна щемящей пустоты.

— Да будет вам компьютер. Чего побледнели-то, словно у вас любимую игрушку отобрали? Такой компьютер будет — закачаетесь!

Захаров призывно шевельнул бровями, и тотчас один из служащих выкатил скрывавшийся до этой минуты за прочими аппаратами огромный механизм, напоминавший собой рукотворного осьминога. Вместо щупалец у него были тонкие, заканчивающиеся присосками шланги. При этом механизм был не только осьминогом, но и осьмиглазом: черное тело чудища глядело на Сережку почти десятком экранчиков, на которых замерли металлические стрелки и несколько электронных нулей.

Мрачный вид механизма и особенно нацелившиеся на него щупальца вызывали несвоевременные ассоциации с фильмом «Матрица».