Сатоясу (TENKY) - Хроники Конца Света 1-A

• Название: Хроники Конца Света 1-A
• Автор: Сатоясу (TENKY)
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Аа, я так устал. Порой сложно сказать, что же вообще настоящий я.

От кота прозвучал голос молодого юноши. Так или иначе, Брюнхильд оставалась невозмутимой.

— Дабы избежать подозрений, мы должны маскироваться. Гораздо важнее, как все прошло?

— Как и ожидалось, фракция Королевского Дворца безнадежна. У них, в отличие от нас, нет сильной организации.

— Я не спрашивала о твоих впечатлениях. Мне нужен доклад о фактах.

Брюнхильд скрестила руки на груди, и начала постукивать правым носком по земле. Увидев это, кот произнес:

— Мне кажется, ты нахваталась вредных привычек у Лоу-Гира. У тебя такие плохие манеры.

— Замолчи. Если ты будешь продолжать в том же духе, я зашвырну тебя в класс с учеником, что желает питомца.

— Нет, лучше не надо… Это забавно только в первый раз.— Кот опустил голову, вздохнул и затем снова выпрямился. — Мирная фракция, что симпатизирует UCAT, отвергла гонца из фракции Королевского Дворца. Гонец был сильным членом фракции Королевского Дворца, оборотень по имени Гале... Гале-что-то. Но его прижали UCAT, и он покончил с собой.

— Они справились с оборотнем? Я в курсе, что их вид становится глупее, когда их истинная натура выходит наружу, но это вряд ли было легко.

— Ну, гарнизон преследования был вырезан напрочь, но спецподразделение UCAT прибыло следом, и заманило его в Концептуальное Пространство. Когда речь заходит о стихийных концептах, оборотни слабы против драгоценных металлов. Ладно, теперь вот это.

Черный кот перекатился, показывая свой живот. Он просил Брюнхильд его почесать, потому она присела и ткнула в него указательным пальцем. Нежный укол заставил кота выгнуть спину.

— Аааа! Мои бедра! Только не бедра! Мое брюхо! Я чувствую непередаваемое ощущение в моем брюхе!

— Прекрати это глупое бормотание и докладывай. Как мы поступим в отношении мирной фракции и фракции Королевского Дворца?

— М-мы, Городская Фракция, не станем входить в контакт с обеими. Это заявление сделал Фафнер, заработавший в последнее время влияние. … И согласно Преподобному Хагену, фракция Королевского Дворца, скорее всего, начнет действовать от отчаяния.

— Серьёзно, Фракция Королевского Дворца? Группа, которая отделилась от мирной фракции движимая тупым идеализмом, планирует атаковать UCAT? Надеюсь, они не думают, подобно Фафнеру, что можно победить, опираясь на один юношеский задор?

— Нет, они не думают.

Кот встал и начал облизывать свой животик.

По-прежнему сидя на корточках, Брюнхильд произнесла:

— Прекрати вести себя так нагло и закончи то, что начал.

— Да ладно, тебе не надо так реагировать. Нас обоих отправили сюда, так что мы на равных, правда? Ты в последнее время сама часто отвлекаешься, Брюнхильд.

— Разве?

— Ага. Как раз позавчера, я подсмотрел в магазине сладостей, перед школой, как ты внезапно заставила ребенка раздеться догола, и перед тобой кланяться.

— Не искажай ситуацию. Он приподнял мою юбку у всех на виду. Для женщины из 1-го Гира, позволять кому-то кроме мужа поступать таким образом не что иное, как унижение. Я рыдала в своем сердце, когда заставляла его кланяться. И я так же поклялась, что не прощу это ребенка никогда.

— Прости. Мое сердце наверное слишком затуманено, потому что я не вижу никаких слез. …И это вправду такое унижение?

Брюнхильд схватила кота за задние лапы, развела их в форме буквы Т, и подняла его над землей. Затем она потрясла его вверх и вниз.

— Аааааа! Какое унижение! Стой, остановись! Если ты продолжишь смотреть на меня под этим углом, во мне пробудится что-то новое!

— Так-то лучше.

Она опустила кота вниз. Кот протащил своей поникшей талией по земле и натужно улыбнулся.

— К-каждый день, проведенный с тобой, весьма возбуждает. Хотя, отсутствие реакции на возбуждения — первый признак того, что твоя жизнь подходит к концу.

— Просто закончи доклад, пока я не решила сделать что-нибудь еще.

— Хм, — задумался кот. — Ты помнишь про Путь Левиафана? Тот, что Преподобный Хаген как-то упоминал.

— Да. Эти сведения он получил от странного торговца информацией, не так ли? ...Мы и сами это предсказывали. 25-го декабря сего года активация отрицательных концептов этого Гира достигнет критической точки.

— Да, и мы должны вернуть вторую часть Концептуального Ядра 1-го Гира у UCAT, и остановить активацию отрицательных концептов, как часть 1-го Гира. …И UCAT пытается сделать то же самое, с собой во главе. Так или иначе… Путь Левиафана это попытка UCAT добыть все Концептуальные Ядра. Но…

— ?

— Похоже, подразделение, собранное специально для этой цели начало действовать. Судя по всему, именно это подразделение загнало в угол гонца фракции Королевского Дворца. Оно известно как Отряд Левиафана, и создано из элиты элит спецподразделения UCAT.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Тебе не ясно? С этим подразделением связаны некоторые высшие члены UCAT. И фракция Королевского Дворца нацелится прямо на Отряд Левиафана, а не на целое UCAT. Если они смогут захватить Ооширо Казуо, главу японского UCAT, то получат значительное преимущество в переговорах.

Брюнхильд встала, скрестила руки на груди и медленно опустила голову.

— Хм, — промычала она, встретив взгляд черного кота снизу.

— Но… Эй, Брюнхильд, что ты пела перед моим возвращением?

— Что? — Брюнхильд глянула вниз на кота и в итоге произнесла, не меняя выражения лица,

— Я ничего не пела.

— Правда? Я припоминаю, как слышал звук песни на ветру. Ты, Преподобный Регин и леди Гутрун любили слушать песни этого Лоу-Гир муж..

— Коты демонстрируют сентиментальность, заводя разговор о вещах, в которых ничего не смыслят?

— Я же серьёзно, Брюнхильд. В своем роде, ты находилась ближе всех к причине уничтожения 1-го Гира.

—…

— Я волнуюсь, что пока наша битва приближается к завершению, ты здесь, — кот медленно лёг, — наблюдаешь за человеком, который уничтожил 1-й Гир. Мне думается, это пойдет во вред твоему психическому здоровью.

Брови Брюнхильд слегка изогнулись, ее губы сформировали не совсем горькую улыбку, и она присела, погладив кота по спине.

— Я и вправду так напряжена?

— Ты была ранее. Когда Мисс Притворное Неведение заглянула на огонек, тебя откровенно взбесило, когда ты рассказала о своей любви к лесам, а она упомянула сельдерей.

Брюнхильд порылась в глубинах памяти перед тем, как ответить.

С серьёзным выражением лица, она произнесла:

— Это потому, что я терпеть не могу сельдерей.

— …

— А еще я не переношу китайский лук или мицубу[4]. Всякий раз, когда я заказываю удон в столовой, я прошу не добавлять мицубу, но Старушка Томе всегда по привычке забывает и кладет ее туда. …И эта старая женщина слишком милая, чтобы на нее жаловаться.

— Это не важно, но мне кажется, ты накапливаешь слишком много стресса от мелочей.

— О? Я не накапливаю стресса вообще.

— Правда? В таком случае как ты высвобожда…нет, аааа! Стой, прекрати! Только не зад! Зад это последнее место, я хочу…!

Едва Брюнхильд довела кота до такого состояния, что он не мог встать, она поднялась сама.

Она прошлась по северному краю крыши, откуда могла наблюдать ровные пейзажи с огнями домов и строений вдалеке.

Свет фар перемещался вдоль дорог на территории школы, но это было единственное движение.

Она глянула прямо вниз и обнаружила свет, спадающий на траву под школьным корпусом. Свет исходил из коридора первого этажа перед Библиотекой Кинугасы. Она могла разглядеть одинокую тень, которая двигалась сквозь горизонтальную линию света.

— Зигфрид…— прошептала она. — Что бы он сделал, узнав, что призрак 60-летней давности вернулся?

Глава 7: Мирное утро

Саяма очутился на травянистой равнине.

У него не было тела. В пространстве плавал Лишь его взор.

Оглянувшись невесомым взором, он мог увидеть равнину, окруженную кедровыми зарослями. У него над головой будто до бесконечности растянулось небо, а позади леса выступала горная гряда. Присмотревшись к перистым облакам, пересекающим небо, Саяма начал размышлять.

… Это что, сон?

А что же тогда? Лишь его мысли существовали в том, что походило на иную реальность.

Эта сцена извлечена из его памяти, или создана из скопления воспоминаний? Саяма не мог ответить. Однако он решил, что это все же не сон. Ветер, небо и шелест леса издавали слишком много шума. Саяма ощущал движение и беспорядочность, свойственную лишь реальным объектам.

Сам факт, что он мог ощущать ветер, говорил ему, что чувства никуда не исчезли.

… В таком случае, могу ли я говорить?

— ————.

Голос пропал. Но он мог двигаться. Вместо того, чтобы попытаться пойти, он создавал ощущение, будто наклоняет тело вперед. Его тело по-прежнему не существовало, но взор перемещался.