Михаил Озеров - От Гринвича до экватора

• Название: От Гринвича до экватора
• Автор: Михаил Озеров
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1984

В основе книги Михаила Озерова "От Гринвича до экватора" — жизненный материал, почерпнутый в результате поездок писателя, публициста-международника (Индия, Шри Ланка, Вьетнам, Кампучия и др.). Большой раздел книги посвящен современной Великобритании. Немалый интерес представляют главы, рассказывающие о ФРГ, Италии, Испании, США, Австрии, Голландии.

За первое издание книги М. Озерову присуждена премия Ленинского комсомола 1982 года.

---

У кобры, как и у людей, существует строгое кастовое деление. Чем светлее кожа змеи, тем к более высокой касте она принадлежит. Самая «благородная» — белая кобра; по преданиям, она обитает во дворцах и питается цветами да листьями бананов. Однако первая в мире кобра-альбинос была найдена не во дворце, а в деревушке на юге страны в 1966 году. С тех пор обнаружили еще двух кобр-альбиносов. Как и «простые смертные» змеи, они предпочитают есть не цветы, а мясо, яйца, крыс.

По Шри Ланке однажды пошел слух: в буддийском храме поселилась кобра, чтобы охранять растущее там дерево Бодхи[15]. Отовсюду заспешили туда паломники, они приносили в дар кобре цветы, фрукты, молоко, А она неподвижно лежала под деревом, Но вот в храм приехал ученый, Он осмотрел змею и поставил диагноз: почти полный паралич. И с разу все стало на свои места. Кобра не уползала от восторженных пилигримов просто потому, что физически не могла сделать этого. И вовсе не для того, чтобы сторожить дерево Бодхи, осталась она в храме: как и питон из Рухуны, кобра, заболев, обратилась за помощью к людям…

Рассказав эту историю, гид перешел к другой. Показывая на белую свинью, он сообщил, что ее нет нигде больше на острове. Судьба животного, как и белой зубовидной коровы, связана с именем Энглебрехта-бура, который попал в плен во время англо-бурской войны и был сослан в Шри Ланку. Здесь он провел остаток своих дней. У него не раз была возможность вернуться в Южную Африку, но гордый бур отказывался: для этого требовалось принести присягу в верности английской королеве. Энглебрехт оказался страстным любителем природы. И когда его назначили первым лесничим заповедника Рухуна, энергично взялся за дело. Досконально изучил этот чудесный уголок, провел перепись его «населения». Лесничий начал разводить свиней йоркширской породы и южноафриканских зубовидных коров. Мало кто верил, что животные выживут в джунглях Шри Ланки. Но они быстро размножились, уникальные их стада — достопримечательность национального парка.

Другая достопримечательность — медведь. Этого опасного хищника с короткой черной шерстью на острове боятся больше всех зверей. В ожидании одинокого путника медведь прячется за скалой или деревьями, а потом неожиданно бросается на него, пуская в ход длинные зубы и острые, как кинжал, когти.

Нам не удалось поглядеть на медведей — во всей стране их осталось несколько десятков. А с леопардом встретились. Мы уже возвращались, когда гид закричал:

— Смотрите, смотрите!

Метрах в двадцати от машины лениво потягивался леопард — рыжий, мускулистый, с короткими ушами. Надо отдать ему должное: леопард был красив и даже величествен. Не верилось, что перед нами один из самых хитрых и кровожадных зверей, о котором Бунин в стихотворении «Цейлон» писал:

Есть леопард, — он лакомка, он жрет,
Когда убьет собаку, только сердце.

— Почему леопард не убегает? Он не боится, что мы выстрелим? — спросил я гида.

— Нисколько. Звери чувствуют себя здесь в полной безопасности. Знаете, чем заповедник отличается от зоопарка? В зоопарке создают прежде всего удобства для посетителей, а не для животных. У нас же наоборот. Мы стараемся сохранить все, что дала природа.

Географический журнал, издающийся в Кении, опубликовал фотографию: мирно спящего льва плотной стеной окружили автомобили. Из них высовываются люди. Под снимком подпись: «Вторжение полчищ туристов создает серьезную угрозу естественным условиям африканских парков».

Грозит ли эта опасность ланкийским заповедникам? Пока нет. В отличие от парка вблизи столицы Найроби, Рухуна расположена вдалеке от населенных пунктов. Но и сюда добирается все больше любителей природы. Кто на автомобилях, кто на вертолетах (налажено регулярное воздушное сообщение с Коломбо), а кто пешком. Чтобы «разгрузить» Рухуну, созданы другие заповедники.

Тем не менее число диких зверей неумолимо сокращается. Прежде всего слонов — королей джунглей, как их окрестили в стране. По сути дела, они сохранились лишь на юго-востоке Шри Ланки, куда мы и приехали к вечеру 31 декабря.

В Аругамбее нас ждали. У «джипа»-вездехода стоял статный полицейский. Он звучно щелкнул каблуками и представился:

— Вирасиваям. Инспектор полиции. — Потом добавил: — Я провожу вас к слонам. Прошу сесть в «джип». На вашей машине не проедем.

— Впервые встречаюсь с русскими, — замечает инспектор, ловко ведя «джип» по узкой дороге. — В эти места даже ланкийцы редко добираются. А познакомиться с вами мне давно хотелось.

Вирасиваям говорит на прекрасном английском языке. Свободное владение английским — одно из требований, предъявляемых в стране к полицейским. Вообще стать «стражем порядка» в Шри Ланке — дело сложное. Нужна подобающая внешность: рост не менее 178 сантиметров, хорошая осанка. Поступить в школу полицейских не легче, чем в университет. Сдается шесть предметов: гуманитарные и технические. Особенно большое значение имеет письменная работа. «Внутриполитическое положение в Шри Ланке», «Какой Вы представляете Шри Ланку к 2000 году?» — такие темы, по мнению экзаменаторов, лучше всего выявляют мировоззрение будущего полицейского.

Темнеет, но фары не включаем: дикие слоны не переносят электрического света. Если они наткнутся на машину с зажженными фарами, может случиться непоправимая беда — опрокинут и раздавят автомобиль. Поэтому на некоторых дорогах висит предупреждающий знак: «Осторожно: слоны!»

Подъезжаем к водохранилищу. Инспектор берет с заднего сиденья ружье и приглашает выйти из машины:

— Дальше «джип» не пройдет, вокруг болото. Идите за мной.

Стараюсь ступать точно в след полицейского на тропинке, окаймляющей трясину. А из болота доносятся звуки: тонкий-тонкий писк лягушек, хриплые стоны крокодилов, пронзительные крики еще каких-то подводных обитателей.

Минут через двадцать выбираемся на зеленую поляну.

Впереди, метрах в семидесяти, — четыре слона. Подальше еще группа животных, правее — еще одна. Я насчитал двадцать четыре слона. Похоже, собралось все стадо.

Стоя в воде, над которой поднимается изумрудная сочная трава, животные делают странные движения хоботом, будто полощут его.

— Они выдергивают траву, — шепотом объясняет инспектор. — У них сейчас время обеда. Днем слоны спят в джунглях, укрываясь от солнца. А к вечеру, проголодавшись, отправляются за едой. Они вегетарианцы, их пища — трава, листья, фрукты.

Некоторые слоны принимают ванну — поливают себя из хобота водой и победно ревут.

Спрашиваю у Вирасиваяма, нельзя ли подойти поближе к ним.

— Опасно, — возражает он. — У слонов не очень хорошее зрение, зато слух и особенно обоняние лучше, чем у собаки. Поэтому мы и зашли с подветренной стороны.

Но чуть позднее инспектор все-таки соглашается:

— Хорошо, давайте рискнем.

Луна уже появилась, она освещает поляну причудливым голубоватым светом.

Прячась за деревьями и кустами, подходим совсем близко. Вот они — дикие слоны Шри Ланки! Рост примерно три метра, короткие бивни, маленькие узкие глаза, вздернутые хоботы, темно-серая в больших складках кожа.

Слоновый цирк

Ныне мало кому в Шри Ланке удается встретить этих животных. А когда-то они были богатством острова. Двенадцать коней отдавали арабы за слона. Любимцем Ватикана был в XVI веке Анноне — цейлонский слон. Его скульптура украшала фонтан на вилле кардинала. Фонтан разрушили, но голова и хобот мраморного слона сохранились.

Рафаэль, расписывая стены ватиканского дворца, заметил Анноне на аллее сада. Художнику настолько понравился этот великан, что он изобразил его на фресках в лоджиях Ватикана.

Вплоть до первой мировой войны с Цейлона вывозилось много слоновой кости и изделий из нее. Однако к этому времени число «королей джунглей» резко сократилось, — очень уж варварская шла на них охота. Хотя слона трудно углядеть в лесу: его кожа по цвету сливается с кустами, а ноги можно принять за стволы деревьев, — тысячи животных выследили и убили.

Сейчас в Шри Ланке категорически запрещена охота на слонов, нарушителя ждет длительное тюремное заключение.

На острове есть единственная в своем роде школа слонов. В нее «принимают» в возрасте пяти-шести лет — «молодежь» лучше усваивает курс наук. Изучают различные предметы: корчевку пней, переноску грузов, полевые работы. Преподают и такую дисциплину, как «слоновья этика». Трактуется она, естественно, с точки зрения людей.

Утро начинается с зарядки. Огромные и с виду неповоротливые животные ложатся и встают, бегают наперегонки вокруг дерева, останавливаются как вкопанные по команде дрессировщика.

После восьми — десяти месяцев ученики выходят из школы «высококвалифицированными специалистами». Особенно они преуспевают в расчистке леса. Слон с удовольствием выдергивает хоботом могучие деревья, ломает кустарник, корчует пни. Он все сильнее распаляется, все неистовее топчет джунгли, все громче раздается его рев. Опасно, если слон станет слишком агрессивным, потому его рабочий день ограничивается четырьмя часами.