Владимир Наджафов - Пакт, изменивший ход истории

• Название: Пакт, изменивший ход истории
• Автор: Владимир Наджафов
• Издательство: Новый Хронограф
• Жанр: История
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-94881-243-4

Дважды на протяжении полувека — в 1939 и 1989 годах — международные последствия пакта о ненападении, заключенного между СССР и Германией 23 августа 1939 года, были наглядно-взрывными с последующим критическим ускорением хода событий и сменой де-факто вектора мировой политики. В первый раз — когда пакт, одномоментно и круто изменив баланс сил в Европе, укрепил Гитлера в решимости напасть на Польшу, что ознаменовало начало Второй мировой войны. Во второй раз наследие советско-германского пакта шумно сказалось в 1989-1991 годах после признания советской стороной — впервые, публично, на весь мир — факта подписания секретного протокола к пакту о «разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе» и объявления всех секретных договоренностей с Германией недействительными с момента их подписания. Это привело к еще одной структурной перестройке международных отношений, вызвав развал Советской империи и самого СССР.

В книге рассматриваются различные аспекты проблемы происхождения и природы Второй мировой войны с акцентом на фактор классово-имперской политики сталинского Советского Союза, включая как непосредственные, так и долгосрочные историко-геополитические последствия советско-германского пакта. Она основана на широкой документальной базе, в частности — на материалах архивов России и США.

---

Прибегнем к свидетельству непосредственного участника предвоенных дипломатических переговоров с советской стороны с представителями и Запада, и Германии. К свидетельству В.П. Потемкина, в 1937–1940 годах — первого заместителя народного комиссара иностранных дел СССР. Позже — главного редактора третьего тома «Истории дипломатии» (первое издание), целиком посвященного дипломатической подготовке Второй мировой войны и опубликованного за три года до появления «Фальсификаторов истории». В главе по предвоенному 1939 году, а ее соавтором был В.П. Потемкин, выделен параграф «Соперничество англо-французского блока и немецко-фашистской дипломатии из-за соглашения с СССР»{945}. Выходит, Советский Союз не только не был в «осаде», а находился в выигрышной позиции, когда шло соперничество, конкурентная борьба за то, чтобы привлечь его на свою сторону. Ибо — так начинается параграф: «для обоих лагерей исключительное значение приобретал вопрос, на чьей стороне в предстоящем столкновении окажется Советский Союз»{946}. Высокопоставленный очевидец свидетельствует: сталинский Советский Союз был хозяином положения, выбор был за ним. И он был сделан — в пользу нацистской Германии.

А что говорят опубликованные советские и иностранные дипломатические документы о внешнеполитическом выборе, перед которым стоял Советский Союз? Какую из версий они подтверждают: раннюю в «Истории дипломатии» — о том, что выбор был за ним, или позднюю в «Фальсификаторах истории» — о том, что Сталину ничего иного не оставалось, как подписать пакт с нацистской Германией, версию, которую пытается возродить и развить Г. Городецкий своей книгой?

Мне уже приходилось доказывать, что советские руководители в послемюнхенской Европе вовсе не считали себя в «международной изоляции», а тем более в «осаде». Наоборот, Сталин и его окружение считали, что пришло время, когда они могут последовать примеру царской России, которая во внутриевропейских конфликтах нередко определяла исход конфликта{947}. Г. Городецкий же, отвлекаясь от мотивов сталинского руководства, утверждает, что выбора, поддержать ли западные страны или их противника в лице Германии, Советский Союз лишила несговорчивость западных держав на трехсторонних переговорах в Москве и опасения войны с Германией в результате ее вторжения в Польшу (с. 57–59). На этих страницах, ссылаясь на секретные разведывательные данные от 7 мая и 19 июня, попавшие на стол к Сталину и якобы определившие «на ближайшие два года» его политику, израильский историк вновь навязывает читателю абсолютно бездоказательный вывод о том, что «у Сталина не было альтернативы подписанию пакта» (с. 61). Как в «Фальсификаторах истории», где подписание пакта выдается за «лучший выход из всех возможных выходов»{948}.

Но как быть с официальными советскими заявлениями, по которым дело выглядит совершенно по-другому? Для Г. Городецкого это не проблема. Или он, как уже отмечалось, просто отмахивается от таких заявлений, предлагая не принимать их «за чистую монету». Или, как в данном случае, вновь игнорирует заявления сталинского руководства, которое по-прежнему было уверено в том, что агрессия нацистской Германии в первую очередь направлена не против Советского Союза, а против Франции и Англии. Одно из таких заявлений В.М. Молотов сделал в конце мая, комментируя заключение 22 мая германо-итальянского военно-поли- тического договора. По его словам, теперь агрессорам больше не нужно прятаться за ширму борьбы с Коминтерном для отвлечения внимания. Теперь «определенно говорят, что этот договор направлен именно против главных европейских демократических стран»{949}. Даже по разведывательной информации от 19 июня (с. 59), о которой так высоко отзывается Г. Городецкий («выдающийся документ», «блестящая разведывательная информация») немецкие планы в отношении Советского Союза не шли дальше его временной нейтрализации путем «второго Рапалло».

Сталин сполна воспользовался возможностями маневрирования в открывшейся для него уникальной ситуации.

Советский руководитель, якобы не имевший иного выхода, как сделать «выбор в пользу меньшего из двух зол» — то есть заключить пакт с Гитлером (с. 61), воспользовался представившейся ему возможностью, чтобы продвинуться в своих классово-имперских планах.

После начала войны Германии с Англией и Францией, выступившими в соответствии со своими обязательствами на стороне Польши, Сталин с предельной откровенностью разъяснил мотивы, по которым он заключил пакт о ненападении с Гитлером. Сделал он это 7 сентября, принимая генерального секретаря Исполкома Коммунистического интернационала Г. Димитрова, обратившегося за политическими установками для Коминтерна. В присутствии В.М. Молотова и А.А. Жданова, наиболее близких Сталину в то время членов Политбюро. (В главе пятой дневник Г. Димитрова уже упоминался, но не столь подробно.)

О сталинских инструкциях стало известно из дневника Г. Димитрова, которым пользовался и Г. Городецкий. Но поступил он с этим документом выборочно, опустив самую существенную часть, раскрывающую замысел, заложенный Сталиным в пакт с Гитлером. Конечно, после всего, что было сказано об исследовательской методике израильского историка, мало удивительно в том, что аналогичным способом — все методы хороши, лишь бы подкрепить свою версию событий — он обошелся и с дневником Г. Димитрова, записавшего высказывания Сталина.

Г. Городецкий дважды ссылается на дневниковые записи руководителя Коминтерна (с. 76–77).

Первый раз, приводя слова Сталина о судьбе, которая была уготована Польше: «Уничтожение этого государства в нынешних условиях означало бы одним буржуазным государством меньше! Что плохого было бы, если [бы] в результате разгрома Польши мы распространили социалистическую] систему на новые территории и население»{950}. Комментарий Г. Городецкого: «По своему обыкновению он [Сталин] откровенно защищал интересы и приоритеты Советского Союза, слегка прикрывая их идеологическим флером… Однако не следует принимать такие заявления за чистую монету». Мол, преобладали «интересы СССР, а не ленинские догмы об “империалистической войне”» (с. 77. Курсив мой. — В.Н.). Ну да, ведь сталинский Советский Союз уже давно отказался от наступления на позиции мирового капитализма…

Во второй раз израильский историк воспользовался сталинскими высказываниями о московских тройственных переговорах. Он приводит (не полностью) еще одно место из инструкций Сталина Коминтерну — о том, что «мы предпочитали соглашение с так называемыми демократическими странами и поэтому вели переговоры. Но англичане и французы хотели нас иметь в батраках и притом за это ничего не платить! Мы, конечно, не пошли бы в батраки и еще меньше — ничего не получая». Цитирует без комментариев. А ведь есть что прокомментировать.

Казалось бы, Г. Городецкого должно было заинтересовать, чего ж добивался Сталин на переговорах с Англией и Францией, какую «плату» требовал в обмен на «батрачество». А требовал он от них того, что получил от Гитлера — контроля над западными приграничными соседями между Балтийским и Черным морями. Но Англия и Франция никак не соглашались на это, чего не мог не учитывать Сталин. Можно было бы задаться вопросом, почему, даже воюя в составе единой коалиции, западные союзники так и не признали право Советского Союза на захваченные территории. Не сделали они этого и по окончания войны. Можно было задаться еще одним вопросом: не хотел ли Сталин, выдвигая такие территориальные требования на тройственных англо- франко-советских переговорах, довести до Гитлера свои условия достижения договоренности с ним. Ведь ход московских переговоров не был секретом для немцев.

А опущено Г. Городецким, как уже было сказано, самое важное из «откровенной беседы» (с. 76) Сталина с Г. Димитровым. Восстановим, по соображениям научной добросовестности, ту часть сталинских высказываний, в которой приводится оценка советско-германского пакта, данная в контексте мировой войны. (Приходится еще раз воспользоваться цитатой, на которую уже была ссылка в главе пятой.)

Охарактеризовав начавшуюся войну как схватку «между двумя группами капиталистических стран», Сталин продолжил: «Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Неплохо, если руками Германии было [бы] расшатано положение богатейших капиталистических стран (в особенности Англии). Гитлер, сам этого не понимая и не желая, расшатывает, подрывает капиталистическую систему… Мы можем маневрировать, подталкивая одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались. Пакт о ненападении в некоторой степени помогает Германии. Следующий момент — подталкивать другую сторону»{951}.

Как читатель «Мифа “Ледокола”», не могу избавиться от чувства неловкости за израильского историка. Приведя, худо-бедно, две цитаты из сталинских инструкций Г. Димитрову, он скрыл от читателя самую принципиальную их часть. О том, что советско-германский пакт помогает Гитлеру, который, не сознавая этого, войной с западными странами подрывает капитализм в Европе; что следует и дальше поощрять воюющих, чтобы они «лучше разодрались». Испытываю неловкость от того, что не нахожу приличествующего историку-профессионалу ответа на вопрос, почему он не решился процитировать ключевые сталинские фразы о назначении советско-германского пакта. Почему он так откровенно отказался от обещания писать, соблюдая объективность, которой, по его мнению, не хватает «невежественному» В. Суворову и «другим историкам». Как быть с его же призывом «постараться понять настроения людей того периода и не судить о них с позиций сегодняшнего дня». Откровения Сталина, центральной фигуры всего повествования Г. Городецкого, заслуживали того, чтобы они были переданы полностью и квалифицированно проанализированы.