Фиона Макинтош - Гобелен

• Название: Гобелен
• Автор: Фиона Макинтош
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-76798-4

Лондон, 1978 год. Джейн Грейнджер влюблена в американца Уилла Максвелла. Он богат, талантлив, к тому же невероятно красив. Но, увы, счастье редко бывает безоблачным. Уилл получает травму, он в коме, и жизнь его в опасности. Джейн готова на все, чтобы спасти возлюбленного. Но что она может сделать? И тут она вспоминает, что Уилл мечтал совершить восхождение на скалу Улуру в Австралии. Джейн идет к экстрасенсу, который подтверждает – от ее восхождения на скалу зависит жизнь Уилла Максвелла. Джейн предполагала, что с этой скалой связано много таинственного и необъяснимого. Но разве она могла представить, какие невероятные события ее ждут? И уж конечно, она не ожидала, что встретит новую любовь…

---

«Я и в Австралию еду, чтобы помочь Уиллу выкарабкаться», – хотела сказать Джейн, но не сказала. Вместо этого прозвучали другие слова:

– Это мой долг, Джон. Мне стало легче, как только я приняла решение. Я уверена – оно правильное. Вы ведь сами говорили – надо все испробовать, ни одну мелочь нельзя игнорировать. Поэтому я отпускаю Уилла в Штаты, соглашаюсь с ним расстаться, а сама отправляюсь искать ответы на важные вопросы.

Затем они попрощались почти в официальных выражениях. Джейн повесила трубку – и тотчас словно свежим ветром пахнуло ей в лицо. Айерс-Рок! По крайней мере, теперь у нее есть план; перед ней – четкий маршрут. Значит, ситуация под контролем – как она и привыкла! Джейн заберется на вершину волшебной скалы, войдет в контакт с древними силами, напишет свое имя и имя жениха в специальной книге. И тогда Уилл откроет глаза, позовет Джейн. Она сама не ожидала, что так легко поверит в возможность подобного исхода, но когда поверила – ей стало казаться, что иначе и быть не может. На это намекал Робин – а на что же еще? И все сбылось – мысли Джейн прояснились. И взор тоже прояснился.

Правда, в глубине сознания попискивал голосок – дескать, ты дура, Джейн, куда тебя нелегкая несет, – но Джейн его не слушала.

Глава 8

Джеффри Холлик оказался моложе, чем ожидала Джейн, – чуть за сорок. Он был даже привлекателен – конечно, для тех, кому по вкусу расчесанные на пробор волосы и идеально гладкий подбородок. Джейн подозревала, мистер Холлик не чудил в юности; вообще ни разу не совершил поступка, подпадающего под определение «забавы молодых», могущего огорчить папочку с мамочкой. При помощи яркого галстука он отчаянно пытался противостоять своей естественной склонности к консервативному облику. Ослабленный узел, по мысли Холлика, намекал на отсутствие чопорности. Зато мистер Холлик умел улыбаться искренней улыбкой, и эта улыбка растопила лед предубеждения. Джейн подумала, так бывает со всеми пациентами доктора Холлика. Вдобавок у него обнаружился легчайший ланкаширский акцент, и Джейн почти прониклась к навязанному родителями психологу.

Джеффри Холлик усадил ее в кресло, предложил чаю. Джейн отказалась, улыбнулась секретарше и согласилась выпить воды. Холлик сам налил ей из запотевшего кувшина. Пока он возился, Джейн сбросила пальто и шарф, уютно расположилась в кресле, стала наблюдать, как адепт психологии громоздит на столике между собой и пациенткой кувшин, в котором позвякивают кубики льда.

Они сидели в глубоких креслах, лицом друг к другу. Доктор Холлик не взял ни блокнот, ни ручку – уже хорошо. Джейн заметила – ему изрядных усилий стоит не поставить ладони «домиком». Она выжидала: что станет делать Холлик, с чего начнет. Они успели поздороваться, обменялись замечаниями о погоде – пора было приступать к делу.

– Ваша мама рассказала мне, какая трагедия произошла в вашей жизни, Джейн. Я рад, что вы нашли время прийти сюда. Беседа подобна клапану, с помощью которого можно выпустить лишнее напряжение.

Холлик замолчал в ожидании ответа.

– Тут главное – не перестараться, доктор Холлик.

– Пожалуйста, зовите меня Джеффри, – сказал Холлик. Затем решил, что для Джейн это недостаточно демократично, и добавил: – А лучше – просто Джефф.

Джейн улыбнулась в ответ на его улыбку. Вот главное, самое сильнодействующее оружие Холлика; жаль, что он едва ли это сознает.

– Знаете, Джефф, я последнее время только и делаю, что говорю… а еще думаю. Надоело – сил нет. Я так измотана. Все мысли – о состоянии Уилла; порой я просто задыхаюсь, как представлю, до чего это несправедливо со стороны судьбы – так обойтись с моим женихом. В голове все время крутится: если бы только, если бы только…

Холлик скроил скорбную мину.

– Посмотрим, смогу ли я научить вас противостоять изнуряющим эмоциям. Я понимаю, что у вас на душе. Вам кажется, что стены смыкаются над вами, не так ли?

Джейн кивнула.

– Все мне сочувствуют. Бедные мои родители! Не могу видеть, как они страдают. Я их люблю, доктор Холлик… то есть Джеффри… то есть Джефф. – Джейн заморгала, улыбнулась, собралась с мыслями. – Только они ничем не могут помочь. Мне кажется, я одна способна найти лекарство для Уилла.

– Вы одна?

– Да, несмотря на то что самой мне очень плохо.

– Поэтому вы решили отпустить Уилла в Америку – чтобы его родители испробовали на нем новейшие достижения медицины? – Джейн вскинула брови, и доктор Холлик поспешил объяснить: – Вынужден признаться, что сегодня мне звонила ваша мама. Она все рассказала о ваших планах.

– Нет, не все. Потому что все ей самой неизвестно. Я не собираюсь ехать с Уиллом в Штаты. У меня собственные соображения насчет того, как убить мою боль.

Холлик, до сих пор невозмутимый, вдруг подозрительно напрягся.

– Именно поэтому, Джейн, мы сегодня с вами беседуем, – наставительно произнес он. – Крайне важно, чтобы вы осознали: ваш разум, ваши эмоции подверглись тяжелому потрясению – пожалуй, тяжелейшему из существующих в природе. А значит…

– Осознала, не беспокойтесь, – оборвала Джейн. – Я прекрасно понимаю: мне остается только смириться. Но смирение, знаете ли, не помогает противостоять боли. Нисколько не помогает. А мне нужно от боли дистанцироваться.

Холлик откашлялся.

– И каким же образом вы намерены это сделать?

Лишь теперь, когда на ее глазах милое лицо Холлика исказилось от страшного подозрения, Джейн поняла, каким набатом, должно быть, прозвучала ее фраза.

– Доктор Холлик, не волнуйтесь – я не собираюсь кончать самоубийством.

– Никто ничего такого и не думал… – замямлил Холлик.

Все вдруг стало понятно. Как Джейн раньше не сообразила – родители боятся ее возможного самоубийства.

– Очень даже думал… думали. Я же знаю: в моих словах «убить свою боль» вы усмотрели намек на суицид. Родители, наверно, считают, что я в таком состоянии могу любой фортель выкинуть. Поэтому и отправили меня сюда. – Джейн, к своему удивлению, говорила с подъемом. – Так вот, Джефф, – добавила она, сопроводив слова просветленным взглядом, – я намерена увидеть, как Уилл откроет глаза, и услышать, как он скажет: «Здравствуй, Джейн». А пока я отправлюсь в одно место – мы хотели поехать туда вдвоем. Там-то я и дистанцируюсь от боли. Это будет вроде паломничества.

– Кажется, понимаю. А куда вы едете, если не секрет?

Джейн все рассказала спокойным тоном, тщательно выбирая выражения. Джеффри Холлик воспрянул.

– Это просто восхитительно, – сказал он, когда Джейн, договорив, пожала плечами.

Она не ожидала такой реакции – думала, Холлик скривится, а у него глаза засверкали от восторга.

– Знаете, Джейн, я вообще-то ни в Бога, ни в магию не верю, да только чем старше становлюсь, тем больше убеждаюсь – нельзя недооценивать силу веры. Я говорю о любой вере – не только в религиозном смысле слова. Можно ведь верить во что угодно – например, друг в друга. Поистине вера творит чудеса. – Холлик покачал головой и добавил: – Но вот выдержите ли вы такое паломничество? Достаточно ли вы сильны – сильны духом, я хочу сказать?

Джейн вздохнула.

– Не хочу сидеть подле Уилла – ни здесь, ни за океаном; не хочу видеть, как в его бесчувственное тело вонзаются иглы шприцев, не хочу слышать, как расшифровывают показания томографа. Мысли не допускаю, что его жизнь кончилась, что мне нужно только решиться выдернуть шнур из розетки. Будь я проклята, если пойду на такое; будь я проклята, если позволю сделать это кому бы то ни было. Я, доктор Холлик, верю в своего жениха. Я считаю, человеческий разум таит пока неизвестные возможности, и собираюсь испытать себя. Душа Уилла отлетела на Айерс-Рок – а я отправлюсь за ней, как бы дико это ни звучало. Я найду его душу, я пробужу его от комы.

Холлик таки поставил пальцы «домиком» – и ему сразу полегчало.

– Джейн, вы упомянули, что вас терзает один вопрос; кошмарный вопрос, на который ни судьба, ни Вселенная не дают вам ответа. Вы мысленно кричите: «Если бы только!..» – и ваш крик натыкается на глухую стену или рассеивается в безвоздушном пространстве.

Джейн кивнула.

– Так вот. Мне нравится ваш план, потому что вы превратили бессильное «если бы только» в «а что, если?». А это – прекрасный знак. Его подают ваше тело, ваш разум. Вы не приемлете роль жертвы, Джейн; вы хотите действовать.

Джейн улыбнулась. На миг возникло желание крепко, по-сестрински, обнять доктора Холлика.

– Я восхищаюсь людьми, которые готовы действовать, людьми, контролирующими свои эмоции. Такие люди не убегают от испытаний судьбы, а бросают судьбе встречный вызов. Кричат «не боюсь!» судьбе в лицо. – От избытка чувств Холлик даже кулаком потряс. Джейн едва сдержала усмешку. – Именно это вы и задумали. Вы повернетесь лицом к чудовищу, вы крикнете «не боюсь!» прямо в смердящую пасть. Ваш замысел может показаться нелепым, безумным, диким, но, по-моему, вы хотите подбросить топлива в костер вашей любви, для того и отправляетесь в святое для Уилла место. Я не говорю «езжайте непременно, лезьте на скалу», но не говорю и «сидите дома, откажитесь от затеи». Если дух ваш силен, если физическое здоровье позволяет, если вы решились всерьез, если не задержитесь в Австралии дольше, чем необходимо, если согласны регулярно звонить родным – не вижу причин отговаривать вас.