Фанни Жоли - Когда я стану кошкой. Ева вне рая и ада

• Название: Когда я стану кошкой. Ева вне рая и ада
• Автор: Фанни Жоли
• Издательство: РИПОЛ классик
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-386-01222-9

У Евы обязательно должен быть свой Адам.

Об этом знают все. И что, скажите, делать, если тебя назвали Евой, а Адамом не обеспечили? Искать. Вот она и ищет. В перерывах между работой, встречами с подругой, перепалками с мамой, написанием дневника. Одновременно мимоходом почти влюбляется в соседа музыканта, пока не натыкается на его подружку, а чтобы точнее — дружка. При этом еще успевает отвадить раздающего авансы начальника, пойти в гости к коллеге и в ужасе убежать из-за стола, попасть под машину и, как ни странно, благодаря этому совсем уж безрадостному событию, найти своего единственного, по крайней мере — на ближайшее десятилетие. Хотя он, конечно, никакой не Адам, а просто парень, который помог в трудную минуту.

---

9 АВГУСТА, СРЕДА

Вернувшись с пляжа, Жюльетта потянула меня в сторону, как она выразилась, агазина (неужели приобретательская лихорадка передается по наследству?).

— Мне глустно, я хотю биболку, как Малтен, ты мне купись?

Уже сформировавшаяся маленькая женщина, эта моя крестница. В четыре года она уже разобралась, что в жизни почем. Сахарная улыбка. Поцелуй в ручку. И как против этого устоять? Я сдалась. Жюльетта выбрала самую ужасную бейсболку из всех имевшихся в магазине: искрящуюся, розово-желтого цвета в стиле Барби-растаманки. Девчушка сияла от счастья до самого возвращения домой, где она побежала показать свое сокровище Дуду. Какой облом!

— Это что еще за ужас? Ты в ней по улице шла?

— Ева мне купила!

Дуду так и не удалось сохранить хладнокровие:

— Извини, Ева, но у нас тут много знакомых и…

Он открытым текстом попросил меня пойти поменять эту «вещь» на что угодно: ведро, лопатку, спички. Малышка рыдала. Смущенная Селеста постаралась смягчить суровость обвинений, сказав, что Жюльетта может носить свою бейсболку, но только дома. Малышка тут же воспользовалась случаем и отказалась снять ее во время обеда. Дуду то и дело морщился. Селеста бросала на него мрачные взгляды, которые он рикошетом переправлял в мою сторону. Ж-Г ничего не заметил. Он был слишком занят своим изложением перипетий своей игры в гольф от первого драйва до последнего попадания в лунку.

10 АВГУСТА, ЧЕТВЕРГ

Селеста, по моим предположениям, рекомендовала своему свояку вести себя со мной чуть-чуть любезнее. Сегодня вечером он сделал над собой похвальное усилие: спросил, чем я занимаюсь. Однако выслушать ответ до конца оказалось ему не по силам. Как только я начала рассказывать о своем существовании в МАЖИ, он незаметно переключился на чтение какого-то журнала. Кстати, я его понимаю. Мне самой моя работа не интересна, что уж говорить об остальных… Я остановила пытку, в свою очередь задав ему вопрос (мама научила меня, как вести себя в обществе):

— А у вас, Жан-Ги, как идут финансовые дела?

После этого вопроса мои шансы раскрыть рот были сведены к нулю. Он ринулся вперед, словно покупатель пакета рискованных акций в тысяча девятьсот четырнадцатом году. Страсти обуяли его еще сильнее, чем при отчете об игре в гольф. Я только повторяла каждые две-три минуты свои «да» и «ну надо же», откинувшись на спинку кресла, чтобы не клевать носом. Он был фантастически доволен собой. И вдруг спросил:

— Вы любите танцевать?

Я была к этому не готова и промычала:

— М-э-э… Да…

— Может, махнем в клуб сегодня вечером?

В этот ответственный момент мимо нас проходила Селеста. Такое впечатление, будто кто-то управляет ею с помощью пульта дистанционного управления.

— Великолепная мысль! — воскликнула она. — Мы идем с вами!

Отступать было некуда.

11 АВГУСТА, ПЯТНИЦА

Ж-Г в своих белых брюках и узкой, розового цвета рубашке, отнюдь не скрывавшей его полноты, степень которой я не смогла перед этим оценить по достоинству, танцевал в точности как лама. Он держался прямо, выглядел одиноко и смотрел себе под ноги. А мне следовало бы соблюдать осторожность с сангрией. Это очень коварная вещь. Результат дал себя знать еще до третьего бокала. Я смутно помню, что спросила Жан-Ги, боялся ли он во время нашего броска Париж — Туке, что меня вытошнит на его сиденья из кожи высшего качества. Я помню, как он отшатнулся, поджав обвислые губы. Потом все смешалось. Селеста и Дуду в обнимку. Мой смех при виде какого-то усатого господина. Как я вернулась на виллу — вспомнить не могу.

12 АВГУСТА, СУББОТА

Мне плохо. Прищепки для белья опять засели у меня внутри черепа. Когда я встала (в полдень), Селеста гладила белье. Куча была большая, словно копна сена. Мисс Катастрофа и Мамаша Кураж.

— Э-э-э, надеюсь, все в порядке? — робко спросила я

Имелось в виду следующее: «Я даже не помню, что я такого натворила! Может, сама расскажешь? Ой, нет, лучше не рассказывай…»

Ответом мне была печальная и созидательная улыбка моей подруги.

— Ты не пошла сегодня на талассотерапию? А тебе бы не повредило, между прочим…

Все идет прахом. Даже мое свидание с грязевой ванной…

— Можно я тебе помогу, Селеста?

— Сядь спокойно и выпей кофе. Я думаю, он тебе сейчас пойдет на пользу. Потом, если захочешь, я доверю тебе утюг…

Когда Жан-Ги вернулся (с гольфа of course, where else?), я гладила бледно-голубую рубашку.

— Это вы мою рубашку гладите…

Он смотрел на меня как-то странно. На меня напал альтруизм. Странное чувство близости. Припадок доверия. Я зачастила:

— Простите меня за то, что я вам сказала вчера, Жан-Ги… Это было, конечно, очень глупо. Все из-за сангрии. Когда я пьяная, болтаю сама не знаю что. Прямо дьявол какой-то внутри просыпается.

— Тогда лучше не пить… Осторожно!

— Что?

— Моя рубашка! Она дымится! Чер-р-рт побери! Вы прожгли ее спереди! Отлично! Новая рубашка! Нет, вы только посмотрите!

13 АВГУСТА, ВОСКРЕСЕНЬЕ

Я чувствую себя все хуже и хуже. На меня навалились и давят все пятнадцать тонн атмосферы. Жюльетта не расстается со своей бейсболкой. Дуду разговаривает со мной только в случае крайней необходимости. Ж-Г выбросил дырявую рубашку. И не в силах о ней забыть, это ясно. Четыре раза вспоминал о ней за столом. И чем больше дружелюбия проявляет Селеста, чтобы разрядить обстановку, тем меньше я понимаю, как себя вести. Пора сматываться. Подарю Селесте свои билеты на талассотерапию в качестве прощального подарка (кстати, я не догадалась привезти никакого сувенира в качестве подарка). Итак, под каким соусом уехать на три дня раньше срока? Мама заболела? Папа заболел? Врать про здоровье близких опасно. Моя подруга потребует сообщить детали. Срочный вызов на работу? В мертвый сезон — пятнадцатого августа — малоправдоподобно.

— В твоем-то возрасте пора бы научиться говорить «нет», если тебе что-то не нравится или надоело, — гнусит Болтун. — При твоей-то якобы творческой профессии. Придумай что-нибудь, в конце-то концов!

14 АВГУСТА, ПОНЕДЕЛЬНИК

Снимаю перед собой шляпу! Мой сценарий — звонок Розалии Дюму о прорыве водопровода — прошел на ура. Абсолютно достоверно. Удивительно, неотразимо, отличная работа.

15 АВГУСТА, ВТОРНИК

И я еще проклинала месье Несноса. До чего же мне хорошо у себя (у него) дома. Моя (его) студия — это рай. Спокойствие, кавардак и нега. Деми-Бенжи закрыли ставни и пианино. Да здравствуют каникулы! Да здравствует тишина! Да здравствует Париж с жарой в тридцать пять градусов в тени моих старых штор. Я катаюсь по своему грязному паласу. Это лучше любой талассотерапии.

16 АВГУСТА, СРЕДА

Возвращение на клетку Курбевуа. Без паники! Я хочу продолжить каникулы в своем подсознании. Это непросто. Кто выберет безвоздушный open space тринадцатого этажа убогой башни в качестве предела своих мечтаний?

Я совершенно спокойна. Ничто меня не тревожит. Я совершенно спокойна. Ничто меня не тревожит. Я совершенно спокойна. Ничто меня…

— Даже записка о срочных делах, которую Машар приклеил в центре дисплея твоего компьютера?

— Тихо, Болтун, молчи!

17 АВГУСТА, ЧЕТВЕРГ

«Деоминт». Новый мятный дезодорант. Тоже мне находка! И я должна придумать, как его продать, этот идиотский дезодорант. Листья мяты, вырастающие из подмышек? Парень, который лижет подмышки девушки? А почему не девушка, которая лижет подмышки парня? Я представляю, как я лижу подмышки Жиля Флоке. Фу-у-у… Бедный Флоке. Мы пообедали вместе. Он заметил, что Мари-Анник взяла отпуск одновременно с Патрончиком. Такое происходит в первый раз. Что-то здесь нечисто. Он спросил меня высокопарным тоном, что я думаю о служебных романах. На помощь, Флоке перешел в атаку!

18 АВГУСТА, ПЯТНИЦА

Натали из производственного отдела пришла с синяком. Из троицы интернет-кандидатов она выбрала Жан-Жака, похожего на доброго начальника. Не такого уж доброго, как хотелось бы. Кандидат задал ей трепку только за то, что она получила почтовую открытку от одного из своих бывших… Она боится, как бы он на работу не явился. И упросила Джанни, толстяка из почтовой службы, сесть на место Мари-Анник, чтобы в случае надобности задержать насильника. Джанни страшно доволен, что ему удалось сменить свою глухую комнатку на залитую солнцем приемную. Положив ноги на стол рядом с букетом искусственных пионов, он слушает Радио Ностальжи. Когда входишь, смотрится смешно. К счастью, никто не входит. Машар звонит мне через день и спрашивает, все ли в порядке. Все так хорошо, что лучше не бывает, шеф. Было бы, однако, еще лучше, если бы мне удалось родить чертову идею насчет чертова дезодоранта.

19 АВГУСТА, СУББОТА

Пошла в хозяйственный магазинчик на углу нашей улицы: срочно понадобилось купить чистящее средство. И узрела там чистенькую бабульку, которая возвращала пылесос для мокрой чистки ковров.