Дженни Хан - Всем парням, которых я когда-либо любила (ЛП)

• Название: Всем парням, которых я когда-либо любила (ЛП)
• Автор: Дженни Хан
• Жанр: Современные любовные романы

«Всем парням, которых я когда-либо любила» – рассказ о девушке по имени Лара Джин, которая никогда открыто не признавалась в любви, а вместо этого писала каждому парню письмо, раскрывая в нем свои чувства, запечатывала и прятала его в коробке под кроватью. Но в один прекрасный день Лара Джин обнаруживает, что каким-то странным образом все ее письма из секретной коробки отправлены по адресатам. Это непредвиденное обстоятельство сталкивает девушку лицом к лицу со всеми ее бывшими возлюбленными: с мальчиком, подарившем ей первый поцелуй, с парнишкой из летнего лагеря и даже с бывшим бойфрендом ее сестры, Джошем. По мере того, как Лара справляется с нахлынувшими трудностями, она понимает, что из этой истории с письмами может получиться что-нибудь интересное и даже очень хорошее.

---

– Я его не ненавижу, – издевается Питер. – Я едва знаю этого парня.

– Ну, тебе он определенно не нравится.

Питер бросает на меня сердитый взгляд.

– А почему он должен мне нравиться? Однажды в седьмом классе этот малый сдал меня за списывание.

Питер жульничал? У меня даже немного скручивает живот.

– И что ты списал? Домашнюю работу?

– Нет, тест по испанскому. Я записал ответы на калькуляторе, а Джош, блин, выдал меня. Кто так делает?

Я ищу в его лице хоть какой-нибудь признак смущения или стыда за списывание, но не нахожу ни капли.

– Почему ты так сердишься? Ты же жульничал!

– Это было в седьмом классе!

– Ты по-прежнему списываешь?

– Нет. Вряд ли. То есть списывал. – Он хмурится. – Может, перестанешь так на меня смотреть?

– Как так?

– Осуждающе. Слушай, я в любом случае собираюсь учиться на стипендию по лакроссу, так что, не все ли равно?

Меня вдруг озаряет, и я спрашиваю, понизив голос:

– Постой… ты умеешь читать?

Он заливается смехом.

– Да, я умею читать. Господи, Лара Джин. Не за всем скрывается история, ладно? Я просто ленивый. – Он фыркает. – Умею ли я читать? Я же написал тебе несколько записок! Ты очень забавная.

Чувствую, как мое лицо заливается краской.

– Это не смешно. – Я украдкой бросаю на него взгляд. – Для тебя это все шуточки?

– Не все, но большинство.

Я опускаю подбородок.

– Тогда, наверное, это недостаток твоего характера, над которым ты должен работать, – говорю я. – Потому что есть серьезные вещи, которые должны восприниматься всерьез. Так что прости, если считаешь меня осуждающей.

– Угу, думаю, это так. В целом, я считаю тебя осуждающей. Это недостаток твоего характера, над которым тебе следует потрудиться. А еще тебе нужно научиться расслабляться и получать удовольствие.

Я перечисляю все свои развлечения: катание на велосипеде (которое ненавижу), выпечка, чтение; подумываю над тем, чтобы сказать вязание, но уверена, что он только посмеется надо мной. Когда Келли приносит наш заказ, я останавливаюсь, чтобы впиться в свой жареный сыр, пока он еще мягкий.

Питер стаскивает мой картофель фри.

– Итак, кто еще?

– «Кто еще»?

– Кто еще получил письма? – произносит он с набитым ртом.

– М-м-м, это очень личное. – Я порицательно качаю головой.

– Что? Мне просто любопытно. – Питер макает картошку в мою маленькую упаковку с кетчупом и, усмехаясь, добавляет: – Ну же, не стесняйся. Ты можешь рассказать мне. Знаю, я, очевидно, номер один. Но мне хочется узнать, кто еще удостоился этой чести.

Питер перегибает палку, он такой самоуверенный. Прекрасно, если он так жаждет знать, то я расскажу ему.

– Джош, ты…

– Очевидно.

– Кенни.

Питер фыркает.

– Кенни? Это кто?

Я ставлю локти на стол и опираюсь подбородком на руки.

– Мальчик, с которым я познакомилась в церковном лагере. Он был самым лучшим пловцом. Однажды он спас тонущего ребенка, доплыв до середины озера прежде, чем спасатели заметили, что кто-то тонет.

– И что он сказал, когда получил письмо?

– Ничего. Оно вернулось ко мне.

– Ладно, кто следующий?

Я откусываю сэндвич.

– Лукас Крапф.

– Он же гей, – говорит Питер.

– Он не гей!

– Боже, спустись на землю. Парень – гей. Он вчера в школу надел аскотский[7] галстук.

– Уверена, он надел его для иронии. Кроме того, ношение аскотского галстука не делает кого-то геем. – Я бросаю ему взгляд, гласящий: «Вау, как гомофобно».

– Эй, не смотри на меня так! – Протестует он. – Мой любимый дядя – гей, как пить дать. Спорю на пятьдесят баксов, что, если бы я показал фотографию Лукаса своему дядюшке Эдди, он подтвердил бы это за полсекунды.

– Только то, что Лукас ценит моду, не делает его геем. – Питер открывает рот, чтобы возразить, но я приподнимаю руку, останавливая его. – Это лишь означает, что он более современный, городской парень посреди всего этого… скучного пригорода. Спорим, после выпуска он отправится в Нью-Йоркский университет или в какое-нибудь другое заведение Нью-Йорка. Он мог бы быть актером. У него такая внешность… Он стройный, с тонкими, очень чувствительными чертами. Он похож… на ангела.

– Так что же ангельский парень сказал о письме?

– Ничего… Уверена, потому, что он джентльмен и не хотел смущать меня, поднимая этот вопрос. – Я одариваю его многозначительным взглядом, говорящим: «В отличие от некоторых».

Питер закатывает глаза.

– Хорошо, хорошо. Как скажешь. – Он откидывается на спинку сиденья и вытягивает руку, положив на спинку свободного места рядом с ним. – Это только четыре. Кто пятый?

Я удивлена, что он считал.

– Джон Амброуз Макларен.

Глаза Питера округляются.

– Макларен? Когда он тебе нравился?

– В восьмом классе.

– Я думал, ты меня любила в восьмом классе!

– Ну, возможно, там было частичное совпадение, – признаюсь я, помешивая соломкой свой напиток. – Однажды на физкультуре… мы с ним должны были собрать все футбольные мячи, и внезапно начался дождь… – Я вздыхаю. – Наверное, это было самое романтичное, что когда-либо со мной случалось.

– Почему на девушек так влияет дождь? – удивляется Питер.

– Не знаю… Может быть, потому, что в дождь все кажется намного драматичнее, – отвечаю я, пожимая плечами.

– Между вами действительно что-то произошло или вы просто возились под дождем, собирая футбольные мячи?

– Тебе не понять.

Такой, как Питер, никогда не сможет этого понять.

Питер закатывает глаза.

– Итак, письмо Макларена было отправлено на его старый адрес? – подсказывает он.

– Да. Я от него вообще ничего не слышала. – Я делаю большой глоток содовой.

– Почему ты говоришь об этом с такой грустью?

– Это не так!

Может быть, немного. Думаю, помимо Джоша, Джон Амброуз Макларен значит для меня больше, чем все парни, которых я когда-либо любила. Просто было в нем что-то такое… очаровательное. Некое обещание, что, возможно, в один прекрасный день… Да, думаю, Джон Амброуз Макларен должен был получить мое письмо. В слух же я говорю:

– Ну, он либо не получил мое письмо, либо получил и… – Я пожимаю плечами. – Интересно, каким он стал. Не изменился ли он. Уверена, что нет.

– Знаешь, по-моему, он как-то раз упомянул тебя. – Питер задумывается, а потом медленно добавляет: – Да, определенно. Сказал, что считал тебя самой красивой девочкой в нашем классе. Он говорил, что единственное его сожаление о средней школе – что он не пригласил тебя на бал в восьмом классе.

Все мое тело напрягается, думаю, я даже перестаю дышать.

– Серьезно? – шепчу я.

Питер покатывается со смеху.

– Боже! Ты такая наивная!

Мой живот сжимается. Быстро моргая, я произношу:

– Это было действительно низко. Зачем ты так сказал?

Питер перестает смеяться и говорит:

– Эй, прости. Я просто пошутил…

Я тянусь через стол и бью его в плечо. Сильно.

– Ты придурок!

Он потирает плечо, жалуясь:

– Ой! Больно!

– Ну, ты это заслужил.

– Прости, – снова извиняется он. Но в его глазах все еще остались проблески смеха, поэтому я отворачиваюсь. – Эй, ну же. Не злись. Кто знает? Может быть, ты ему действительно нравилась. Давай позвоним ему и узнаем.

Я резко вскидываю голову.

– У тебя есть его номер? У тебя есть телефон Джона Амброуза Макларена?

Питер достает сотовый.

– Конечно. Давай позвоним ему прямо сейчас.

– Нет! – Я пытаюсь выхватить у него телефон, но Питер слишком быстро поднимает его и держит так высоко над моей головой, что я не могу дотянуться. – Не смей ему звонить!

– Почему бы и нет? Я думал, тебе интересно, что с ним.

Я рьяно качаю головой.

– Чего ты так боишься? Что он тебя не помнит? – Что-то меняется в его лице, появляется некий зародыш понимания. – Или что помнит?

Снова качаю головой.

– Ага, – кивает сам себе Питер, затем откидывается на спинку сиденья, сплетая руки на затылке.

Мне не нравится то, как он на меня смотрит. Словно думает, что разгадал меня. Я протягиваю ему свою ладонь.

– Дай мне свой телефон.

У Питера отвисает челюсть.

– Ты хочешь позвонить ему? Прямо сейчас?

Мне нравится, что я его удивила. Такое ощущение, что я одержала маленькую победу. Думаю, заставать Питера врасплох может стать для меня веселым хобби. Повелительным тоном, который я использую только с Китти, произношу:

– Просто дай мне свой телефон. – Питер выполняет сказанное, и я переписываю номер Джона себе в телефон. – Я позвоню ему, когда захочется мне, а не когда этого хочешь ты.