Дженни Хан - Всем парням, которых я когда-либо любила (ЛП)

• Название: Всем парням, которых я когда-либо любила (ЛП)
• Автор: Дженни Хан
• Жанр: Современные любовные романы

«Всем парням, которых я когда-либо любила» – рассказ о девушке по имени Лара Джин, которая никогда открыто не признавалась в любви, а вместо этого писала каждому парню письмо, раскрывая в нем свои чувства, запечатывала и прятала его в коробке под кроватью. Но в один прекрасный день Лара Джин обнаруживает, что каким-то странным образом все ее письма из секретной коробки отправлены по адресатам. Это непредвиденное обстоятельство сталкивает девушку лицом к лицу со всеми ее бывшими возлюбленными: с мальчиком, подарившем ей первый поцелуй, с парнишкой из летнего лагеря и даже с бывшим бойфрендом ее сестры, Джошем. По мере того, как Лара справляется с нахлынувшими трудностями, она понимает, что из этой истории с письмами может получиться что-нибудь интересное и даже очень хорошее.

---

Воздух прохладный, хотя сейчас только сентябрь, следовательно, еще практически лето. Китти потирает ноги, чтобы согреться. Однажды она гордо заявила, что будет носить шорты вплоть до октября.

Уже семь тридцать, а Питера еще нет. Я начинаю нервничать, но мне не хочется волновать Китти. Решаю, что если он не появится здесь ровно через две минуты, то пойду к Джошу и попрошу его подвезти Китти в школу.

Наша соседка через дорогу, мисс Ротшильд, машет нам, держа в руке термос с кофе, быстро запирает входную дверь и бежит к своей машине.

– Доброе утро, мисс Ротшильд, – приветствуем мы хором. Я толкаю Китти локтем и начинаю обратный отсчет:

– Пять, четыре, три…

– Черт возьми! – вскрикивает мисс Ротшильд. Она пролила кофе на руку. С ней такое случается, по меньшей мере, два раза в неделю. Не знаю, почему бы ей просто не пойти медленнее или, может быть, закрыть термос, или же не заполнять его до краев.

И именно в тот момент подъезжает Питер, его черная «Ауди» невероятно сверкает при свете дня. Я поднимаюсь и говорю:

– Пошли, Китти.

И она плетется за мной.

– Кто это? – слышу ее шепот.

Окна в машине Питера отпущены. Я подхожу поближе со стороны пассажирского сиденья и заглядываю внутрь.

– Ничего, если мы подвезем мою младшую сестренку до начальной школы? – спрашиваю я. – Ей сегодня нужно быть пораньше из-за экскурсии.

Питер выглядит раздраженным.

– Почему ты не упомянула об этом вчера?

– Потому что вчера я не знала! – Я скорее чувствую, чем слышу, как позади меня ерзает Китти.

– Машина двухместная, – говорит Питер. Будто я сама этого не вижу!

– Знаю. Я посажу Китти к себе на колени и пристегну ремень поверх нас. – За что папа убил бы меня, если бы узнал, конечно, а я не собираюсь рассказывать ему об этом, так же как и Китти.

– Ага, это будет очень безопасно, – язвит он. Ненавижу, когда люди язвят. Это так низко.

– Всего две мили!

Он вздыхает.

– Хорошо. Забирайтесь.

Я открываю дверь и залезаю, укладывая сумку в ногах.

– Давай, Китти. – Я раздвигаю ноги, освобождая ей место, и сестра забирается внутрь. Крепко пристегиваю нас ремнем и обхватываю ее руками. – Не говори папочке, – наказываю я.

– Еще бы! – отвечает она.

– Привет. Как тебя зовут? – спрашивает ее Питер.

Китти колеблется. Это случается все чаще и чаще. С новыми людьми ей приходится решать: будет ли она Китти или Кэтрин.

– Кэтрин.

– Но все зовут тебя Китти?

– Все, кто меня знает, – произносит Китти. – Для тебя же я – Кэтрин.

Глаза Питера загораются.

– А ты крепкий орешек, – говорит он с восхищением, которое Китти игнорирует, но продолжает мельком на него поглядывать. О, да, он всегда оказывает подобный эффект на людей. На девушек. Даже на женщин.

Мы проезжаем окрестности в молчании, которое нарушает Китти:

– Итак, кто ты?

Я перевожу взгляд на Питера, он же смотрит прямо перед собой.

– Я Питер. Гм, парень твоей сестры.

У меня отвисает челюсть. Мы ничего не говорили о том, чтобы лгать своим семьям! Я думала, что это будет только в школе.

Китти замирает в моих руках. А затем поворачивается, чтобы взглянуть на меня, и орет:

– Он твой парень? С каких пор?!

– Начиная с прошлой недели. – По крайней мере, это правда. Ну, отчасти.

– И ты ничего не сказала! Ни одного поганого слова, Лара Джин!

– Не говори «поганого», – автоматически произношу я.

– Ни одного поганого слова, – повторяет Китти, качая головой.

Питер заливается смехом, и я бросаю на него неодобрительный взгляд.

– Все произошло очень быстро, – объясняет он. – Едва ли было время рассказать кому-нибудь…

– Разве я с тобой разговаривала? – рявкает Китти ему в ответ. – Нет, я так не думаю. Я разговаривала со своей сестрой.

Глаза Питера становятся огромными, и я вижу, как он старается сохранить невозмутимый вид.

– Марго знает? – спрашивает она меня.

– Еще нет, и ты не расскажешь ей об этом раньше, чем у меня будет возможность это сделать.

– Хм. – Кажется, это чуть-чуть успокаивает Китти. Узнать что-то первой, раньше Марго – большое дело.

Вскоре мы подъезжаем к начальной школе, и, слава Богу, автобус все еще на стоянке. Все дети выстроились перед ним в очередь. Я испускаю вздох облегчения, который сдерживала всю дорогу. Китти уже выбралась из моих объятий и выпрыгивает из машины.

– Хорошей экскурсии! – кричу я ей вслед.

Она оборачивается, обвиняюще указывая на меня пальцем:

– Я хочу услышать всю историю, когда вернусь домой! – И с этим заявлением она убегает к автобусу.

Я снова пристегиваю ремень.

– М-м-м, не припоминаю, чтобы мы решили рассказывать своим семьям о том, что мы встречаемся.

– В какой-то момент она бы все равно это выяснила.

– Тебе не нужно было говорить «парень». Мог бы просто сказать «друг». – Мы все ближе к школе, еще два светофора. Я нервно подергиваю за косу. – М-м-м, ты разговаривал с Женевьевой?

Питер хмурится.

– Нет.

– Она не сказала тебе ни слова насчет этого?

– Нет. Но уверен, что скоро скажет.

Питер заезжает на стоянку и паркуется. Когда мы выходим из машины и направляемся к входу, Питер переплетает свои пальцы с моими. Я думала, он собирается проводить меня до шкафчика, как сделал это в прошлый раз, но Питер ведет нас в противоположном направлении.

– Куда мы идем? – спрашиваю я.

– В кафетерий.

Я уже собираюсь возразить, но он успевает твердо сказать:

– Нам нужно больше тусоваться в общественных местах. Кафешка – именно то место, где наше представление разойдется на ура.

Джоша в кафе не будет – оно для популярных, – но я знаю, кто точно там будет. Женевьева.

Когда мы заходит внутрь, она сидит за обеденным столиком в окружении своих почитателей: Эмили Нуссбаум, Гейба и Даррелла из команды по лакроссу. Они все завтракают и пьют кофе. Должно быть, Женевьева физически ощущала присутствие Питера, потому что она тотчас испепеляет нас взглядом. Я начинаю замедлять шаг, чего Питер, кажется, не замечает. Он прямиком направляется к столику, но в последнюю секунду я трушу. Тяну его за руку.

– Давай сядем там, – говорю я, указывая на свободный столик в их поле зрения.

– Почему?

– Просто… пожалуйста. – Я быстро соображаю. – Потому что, видишь ли, было бы откровенно нелепо с твоей стороны притащить новую девушку к общему столу сразу после разрыва со старой. А так Женевьеве придется наблюдать издалека и удивляться еще немного подольше. – И, кроме того, я просто в ужасе.

Пока я тащу Питера к столику, он машет своим друзьям и пожимает плечами, как бы говоря: «А что мне остается делать?». Я сажусь, и Питер устраивается рядом со мной, пододвигая мой стул ближе к своему. Приподняв бровь, он спрашивает:

– Ты так её боишься?

– Нет.

«Да»

– Когда-нибудь тебе все равно придется с ней столкнуться, – Питер наклоняется, чтобы снова взять меня за руку, и начинает пальцами повторять линии на моей ладони.

– Прекрати, – говорю я. – У меня от этого мурашки по спине.

Он бросает на меня обиженный взгляд.

– Девушкам нравится, когда я так делаю.

– Нет. Женевьеве нравится. Или она притворяется, что ей нравится. Знаешь, теперь, когда я об этом подумала, то поняла, что у тебя на самом-то деле нет такого огромного опыта в отношениях. Ты встречался лишь с одной девушкой. – Я вынимаю свою руку из его ладони и кладу ее на стол. – Я о том, что все считают тебя большим ловеласом, хотя в действительности ты был только с Женевьевой, ну, еще с Джамилой около месяца…

– Ладно, ладно. Я понял. Хватит уже. Они смотрят на нас.

– Кто? Твои друзья?

Питер пожимает плечами.

– Все.

Я быстро оглядываюсь вокруг. Он прав. Все на нас пялятся. Но Питер привык к вниманию, а я нет. Это такое необычное, забавное чувство, подобно тому, когда от нового свитера зудит кожа. Как будто я на сцене. И самое странное, что мне нравится это ощущение.

Размышляя об этом, я встречаюсь взглядом с Женевьевой. Между нами вспыхивает очень краткое мгновение признания друг друга. А затем она поворачивается к Эмили и что-то ей шепчет. Женевьева смотрела на меня так, будто я лакомый кусочек, и она собирается съесть меня живьем, а потом выплюнуть косточки. Но уже мгновение спустя этот взгляд сменился улыбкой.

Я поежилась. Честно говоря, она пугала меня даже тогда, когда мы были детьми. Однажды я играла у нее дома, и Марго позвонила, разыскивая меня, чтобы позвать обедать домой. Женевьева сказала ей, что меня у нее не было. Она не позволяла мне уйти, потому что хотела продолжать играть в куклы. Она даже заблокировала дверь, и мне пришлось позвать ее маму.