Роберт Сойер - Мнемоскан

• Название: Мнемоскан
• Автор: Роберт Сойер
• Жанр: Научная Фантастика

Джейк Салливан обманул смерть: он скопировал своё сознание в искусственное тело и передал ему все свои личные права, а сам отправился доживать свой срок на фешенебельный курорт на обратной стороне Луны. Новому Джейку более не угрожает внезапная смерть от неизлечимой мальформации в мозгу, да и вообще мало что угрожает — его новое тело очень прочно, долговечно и поддаётся неограниченной модернизации. Однако правомерность передачи прав личности искусственной копии оспаривают в суде, да и на Луне события принимают неожиданный оборот…

---

За этим последовало около пятнадцати минут возражений и аргументов, после чего судья принял улики. Когда процесс вновь вошёл в своё русло, Лопес протянула искусственную руку Карен.

— Прижмите, пожалуйста, большой палец этой руки к сканеру терминала.

Карен нехотя подчинилась. Зажёгся один зелёный огонёк — я раньше терпеть не мог пользоваться этими штуками, потому что не отличал зелёного от красного.

Затем она протянула Карен искусственный глаз.

— И поднесите это к объективу камеры терминала.

Карен сделала и это, и зажёгся второй зелёный огонёк.

— А теперь, миз Бесарян, не будете ли вы так любезны прочитать то, что написано на дисплее? — Она показала ей терминал.

Карен посмотрела на него.

— Там…

— Да, миз Бесарян?

— Там написано «Подтверждение опознания: Бесарян, Карен С.»

— Спасибо, миз Бесарян. — Она взяла устройство из безвольных рук Карен и уверенно нажала на нём какие-то клавиши. Когда она закончила, то протянула терминал обратно Карен. — Теперь я бы хотела, чтобы вы сделали для меня то же, что сделали для мистера Дрэйпера: перевели десять долларов на мой банковский счёт. Конечно, для этого нам потребуется номер вашего ПИН.

Карен нахмурилась.

— Просто ПИН, — сказала она.

Лопес на мгновение растерялась.

— Простите?

— ПИН означает «персональный идентификационный номер». Только люди, работающие в Министерстве избыточных министерств, называют его номером ПИН.

Маленький рот судьи Херрингтона изогнулся в улыбке.

— Хорошо, — сказала Лопес. — Значит, для завершения транзакции нам теперь нужен ваш ПИН.

Карен сложила руки на груди.

— И я сомневаюсь, что суд может заставить меня его вам назвать.

— Нет-нет, конечно же, нет. Приватность очень важна. Вы позволите? — Лопес протянула руку к терминалу, и Карен отдала его. Она нажала на устройстве несколько клавиш, затем вернула его Карен.

— Прочтите, пожалуйста, что написано на дисплее.

Пластиковое лицо Карен было не так пластично, как лицо из плоти и крови, но я видел, как оно оцепенело.

— Здесь написано «ПИН подтверждён».

— Смотрите-ка! — воскликнула Лопес. — Не воспользовавшись ни отпечатком вашего пальца, ни вашим узором сетчатки, ни чем-то таким, что знаете только вы, мы сумели получить доступ к вашему счёту, не так ли?

Карен молчала.

— Не так ли, миз Бесарян?

— Надо полагать.

— В таком случае почему бы вам не подтвердить транзакцию и не перевести на мой счёт десять долларов, как вы это сделали для мистера Дрэйпера?

— Я бы не стала, — сказала Карен.

— Что? — переспросила Лопес. — Ах, да. Конечно, вы правы. Это совершенно несправедливо. В конце концов, мистер Дрэйпер сначала дал вам десятидолларовую монету. Так что, полагаю, я также должна дать вам рейган. — Она снова запустила руку в карман, вытащила оттуда монету и протянула её Карен.

Карен скрестила руки на груди, отказываясь её брать.

— Ну и ладно, — сказала Лопес, разворачивая золотую фольгу и извлекая рельефный шоколадный диск. Она положила его в рот и прожевала. — Эта всё равно фальшивая.

25

Золотая клетка — всё равно клетка.

Теперь я был здоров, и впереди у меня были десятилетия жизни. И я не хотел провести их все здесь, в Верхнем Эдеме.

И… я ведь правда был здоров, да? То есть, метод доктора Чандрагупты меня излечил. Но…

Но в голове всё ещё стучали молотки. Это приходило и уходило, слава тебе, Господи; если бы так было всё время, я бы не выдержал, но…

Но ничего не помогало. Не помогало надолго, не помогало навсегда.

А я не доверял местным докторам. Посмотрите, что они сделали с несчастной Карен! Синий код, куда там!

И всё же…

И всё же я должен был сделать что-то. Я — не машина, не робот. Я не такой, как тот, другой я, этот доппельгангер, свободный от боли и страданий. У меня болела голова. Когда случался приступ, она болела как тысяча чертей.

Я вышел из своего номера и запрыгал в лунной гравитации по направлению к больнице.

Нашим следующим свидетелем был Эндрю Портер, который приехал из Торонто в дополнение к полудюжине функционеров «Иммортекс», которые уже находились здесь.

— Доктор Портер, — сказал Дешон, — какое образование вы получили?

Место свидетеля было немного маловато для человека его роста, но Портеру удалось втиснуть туда ноги, сев наискосок.

— Я получил Ph.D. в области когнитивистики в Университете Карнеги Мелон, и мастерские степени по электротехнике и компьютерным наукам в Калтехе.

— Вы когда-либо работали в академической сфере?

Брови Портера, как всегда, жили своей жизнью.

— Несколько раз. В последний раз я был старшим научным сотрудником в Лаборатории искусственного интеллекта Массачусетского Технологического Института.

— Должен сказать, что меня повеселил сегодняшний фокус миз Лопес с монетой, — сказал Дешон. — Но у вас, как я понимаю, есть настоящая золотая медаль, не так ли?

— О, да. Вернее, я был в составе команды, которая её получила.

— Вы принесли её с собой? Мы можем её увидеть?

— Конечно.

Портер вытащил из кармана пиджака довольно большую коробку и открыл её.

— Улика истца номер три, ваша честь, — сказал Дешон.

Поднялась обычная суматоха, после которой вещественное доказательство было приобщено к делу. Дешон поднял медаль к объективу камеры, демонстрируя сначала одну, а потом другую её сторону; изображение проэцировалось на стену позади Портера. На одной стороне была выгравирован стоящий вполоборота человек с тонкими чертами лица, курсивная надпись: «Может ли машина думать?» и имя «Алан М. Тьюринг». На другой стороне был бородатый человек в очках и имя «Хью Дж. Лёбнер». На обоих сторонах вдоль края шла надпись «Лёбнеровская премия».

— Как она к вам попала? — спросил Дешон.

— Мы получили её в награду как первая группа, сумевшая пройти тест Тьюринга.

— И как вы это сделали?

— Мы скопировали человеческого разум — разум Сэмпсона Уэйнрайта, также выходца из MIT — в искусственный мозг.

— И вы продолжаете работать в этой области?

— Да.

— Где вы работаете сейчас.

— В компании «Иммортекс».

— В качестве кого?

— Я старший научный сотрудник. Моя должность называется «директор по технологиям реинстанциирования».

Дешон кивнул.

— И как бы вы описали то, чем вам приходится заниматься на работе?

— Я слежу за всеми аспектами процесса переноса личности из биологического носителя в наногелевую матрицу.

— Наногелевая матрица — это материал, из которого вы создаёте искусственные мозги?

— Именно.

— То есть вы — один из разработчиков процесса мнемосканирования, с помощью которого «Иммортекс» переносит сознание, и вы продолжаете руководить применением этого метода в компании «Иммортекс», верно?

— Да.

— Тогда, — сказал Дешон, — не могли бы вы нам объяснить, как в человеческом мозгу возникает сознание?

Портер покачал своей удлинённой головой.

— Нет.

Судья Херрингтон нахмурился.

— Доктор Портер, вы обязаны отвечать. Я не хочу слышать никаких отговорок о корпоративных секретах или…

Портер попытался повернуться к судье вместе со стулом, но не смог.

— Не в этом дело, ваша честь. Я не могу ответить на этот вопрос, потому что не знаю ответа. И никто не знает, насколько мне известно.

— Позвольте мне уточнить, доктор Портер, — сказал Дешон. — Вы не знаете, как работает сознание.

— Именно так.

— Но, тем не менее, вы умеете его копировать? — продолжал Дешон.

Портер кивнул.

— И это всё, что я с ним умею делать.

— Что вы имеете в виду?

Портер очень убедительно сделал вид, будто раздумывает о том, с чего начать, хотя мы, разумеется, репетировали его выступление много раз.

— Программисты пытаются воспроизвести человеческий мозг в компьютере уже больше столетия. Кто-то считал, что для этого достаточно лишь подобрать правильные алгоритмы, другие пытались строить математические модели нейронных сетей, третьи — что это как-то связано с квантовыми вычислениями. Никто из них не достиг успеха. О, компьютеры теперь умеют делать всякие умные штуки, но пока что никому не удалось построить с нуля компьютер, который бы обладал самосознанием как я или вы, мистер Дрэйпер. Ни разу, к примеру, ни один компьютер не попросил «Не выключайте меня». Ни разу ни один компьютер не задумался о смысле жизни. Ни разу не написал роман-бестселлер. Мы думали, что способны научить машины делать подобные вещи, но пока что мы этого не умеем. — Он посмотрел на присяжных, потом снова на Дешона. — Однако перемещённые биологические сознания, которые мы создаём, способны на всё это и многое другое. Они способны на те же виды мыслительной деятельности, что и другие люди.