Каору Такамура - Она (Новая японская проза)

• Название: Она (Новая японская проза)
• Автор: Каору Такамура
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-94145-164-4

...Сейчас в Японии разворачивается настоящей ренессанс «женской» культуры, так долго пребывавшей в подавленном состоянии. Литература как самое чуткое из искусств первой отразило эту тенденцию. Свидетельство тому — наша антология в целом и данный том в особенности.

«Женский» сборник прежде всего поражает стилистическим и жанровым разнообразием, вы не найдете здесь двух сходных текстов, а это верный признак динамичного и разновекторного развития всего литературного направления в целом.

В томе «Она» вы обнаружите:

Традиционные женские откровения о том, что мужчины — сволочи и что понять их невозможно (Анна Огино);

Экшн с пальбой и захватом заложников (Миюки Миябэ);

Социально-психологическую драму о «маленьком человеке» (Каору Такамура);

Лирическую новеллу о смерти и вечной жизни (Ёко Огава);

Добрый рассказ о мире детстве (Эми Ямада);

Безжалостный рассказ о мире детства (Ю Мири);

Веселый римейк сказки про Мэри Поппинс (Ёко Тавада);

Философскую притчу в истинно японском духе с истинно японским названием (Киёко Мурата);

Дань времени: бездумную, нерефлексирующую и почти бессюжетную молодежную прозу (Банана Ёсимото);

Японскую вариацию магического реализма (Ёрико Сёно);

Легкий сюр (Хироми Каваками);

Тяжелый «технокомикс», он же кибергротеск (Марико Охара).

(из предисловия)

---

Но сейчас меня почему-то привлекал странный свет, исходящий от семейства Танабэ, их спокойствие. Мне даже взбрело в голову что-то такое объяснить Сотаро. Зря, конечно. Он остался таким, каким был в пору нашего романа. И я не изменилась, осталась сама собой. Это навевало грусть.

— Что ж, ладно…

Горячим комом сжалось сердце, в глазах стоял невысказанный вопрос: «Пока не поздно, скажи — ты чувствуешь ко мне хоть что-то?».

— Ну, держись! — он улыбнулся. В его узких глазах с легкостью читался прямой и ясный ответ.

— Постараюсь! — улыбнулась я, и, махнув ему на прощание рукой, двинулось прочь.

Мое чувство ушло куда-то далеко и исчезло.

В тот вечер я смотрела видео, когда открылась дверь и вошел Юити с большущей коробкой в руках.

— A-а, привет!

— Вот, купил компьютер! — радостно объявил он.

Только теперь я поняла, что обитатели этого дома до болезненности любили делать покупки — крупные вещи, в основном электронику.

— Ой, здорово!

— Хочешь попробовать?

— Еще бы! — я подумала, может, мы напечатаем слова какой-нибудь песенки.

Но он спросил:

— Послушай, ты разве не собираешься рассылать извещения о своем переезде?

— Что-что?

— Так и будешь жить в огромном городе без адреса и телефона?

— Ну чего зря суетиться, вот сниму квартиру, тогда и сообщу, — сказала я,

— Так, значит, — протянул он разочарованно, а потом выпалил: — Очень тебя прошу!

В памяти всплыл недавний разговор с Сотаро.

— Разве я вам еще не надоела? Похоже, от меня одни неприятности, а?

— Что-о-о?

Кажется, он и вправду удивился. Виду него был довольно-таки глуповатый. Будь он моим бойфрендом — как пить дать схлопотал бы оплеуху. На минуту даже позабылось собственное положение приживалки. Я поняла, что ненавижу его. Настолько ничего не чувствовать! И это он! Он!

Недавно я переехала.

Прошу связываться со мной по следующему адресу:

Микагэ Сакураи

Токио, XX 3-21-1

дом № 1002, кв. XX

тел.: ххх-хххх

Юити набрал этот текст и размножил — мне следовало бы догадаться, что в таком доме где-то обязательно притаился копировальный аппарат. Я принялась надписывать конверты. Юити взялся мне помогать. Похоже, нынче вечером у него полно свободного времени. Собственно, как я поняла, свободное время он как раз ненавидит.

Под шорох наших перьев медленно, капля за каплей, безмолвно утекало прозрачное время. Со свистом дул теплый весенний ветер, настоящий ураган, и, казалось, от его порывов вздрагивает, мерцая за Окном, ночной город.

С серьезным видом я выводила имена друзей. Машинально отбросила в сторону визитки Сотаро, а потом, спохватившись, похвалила сама себя.

За наглухо затворенными окнами все сильнее задувал ветер. Мне представилось, как скрипят, клонясь, деревья, как тонко поют провода. Закрыв глаза и опершись о маленький складной столик, я уносилась в мечтах к безмолвным городским кварталам. Откуда в этой квартире такой столик? Ах да, видать, очередной каприз хозяйки, которая нынешним вечером снова на работе в этом своем клубе…

— Не спи, — сказал Юити.

— А я и не сплю, — отозвалась я. — Мне правда нравится такие письма надписывать.

— И мне. Вообще обожаю переезжать и открытки из путешествий рассылать люблю.

— Да, кстати… — я решила зайти с другого конца, — на эти письма ведь может быть разная реакция. Не боишься снова пощечину в университетской столовой схлопотать?

— Ах, вот ты о чем! — Юити невесело усмехнулся, явно огорченный моей бесцеремонностью.

— Лучше бы рассказал все по-честному! Хватит и того, что вы меня у себя поселили.

— Глупости! Думаешь, мы с тобой в открытки играем?

— Как это — «играть в открытки»?

— Сам не знаю…

Мы оба расхохотались. Разговор ушел в сторону. До меня все медленно доходит, но тут уж и я заметила, как неестественно держится Юити. Внимательно поглядела ему в глаза и поняла: он ужасно страдает.

В прошлый раз Сотаро рассказывал, что с девушкой этой Юити целый год встречался, но она ни чуточки его не понимала и в конце концов вовсе в нем разочаровалась: ему, мол, без разницы — что подружка, что любимая авторучка.

Я не влюблена в Юити, оттого и понимаю, что да как. Для него авторучка — совсем не то же, что для этой девицы. Может, вообще есть люди, для которых их авторучки дороже всего на свете. И это очень грустно. Но если ты не влюблена в такого, до тебя это легче доходит.

— Ничего не поделаешь, — Юити беспокоило мое молчание, и он буркнул, не поднимая головы: — Ты-то здесь вовсе ни при чем.

— Вот спасибо, — почему-то я решила поблагодарить его.

— Не за что, — улыбнулся он.

Мне показалось, что я впервые прикоснулась к его душе. Месяц прожила с ним в одной квартире, а поняла его только сейчас. Когда-нибудь я, возможно, и полюблю его. Когда-нибудь. Раньше я влюблялась стремительно — и так же быстро остывала: теперь все может быть иначе. Нынешний наш разговор — словно звезда, внезапно завидневшаяся сквозь пелену туч: глядишь, и до любви доведет.

И все же… Рука моя продолжала писать, но мысли не останавливались. И все же… Отсюда надо съезжать. Ведь очевидно, что с девушкой у них разладилось из-за меня. Не знаю, хватит ли у меня сил вернуться в свое одиночество. Но съезжать надо. И поскорее, Все это приходило мне в голову, пока я надписывала конверты, то есть делала нечто прямо противоречащее своим намерениям.

Отсюда надо съезжать.

Со стуком распахнулась дверь, и на пороге возникла Эрико с большим бумажным пакетом в руках. Удивительно, что вошла она именно сейчас.

— Что случилось? Неприятности в баре? — спросил Юити.

— Нет-нет, я убегаю, Понимаете, купила соковыжималку, — радостно тараторила Эрико, доставая из пакета большущую коробку, — решила ее домой занести. Так что давайте пользуйтесь!

— Позвонила бы, я бы подъехал и забрал, — заметил Юити, разрезая ножницами бечевку.

— Да ладно, сама управилась.

Быстро-быстро вскрыли коробку и извлекли превосходную соковыжималку.

— Свежий сок улучшает кожу! — заявила веселая и довольная Эрико.

— В твоем возрасте сок уже не поможет, — отозвался Юити, просматривая инструкцию.

На моих глазах они общались легко и просто, как всамделишные мать с сыном, а у меня голова шла кругом. Похоже на героев сериала «Хозяйка-ведьма» — те тоже и в самых диких ситуациях сохраняют полное спокойствие.

— A-а, Микагэ уведомления пишет, — Эрико заглянула мне через плечо, — молодец! А у меня как раз и подарок на новоселье припасен!

Она достала еще один бумажный сверток, перевязанный бечевкой. Там оказался чудесный стаканчик с изображением бананов.

— Вот, как раз будешь сок пить, — сказала Эрико.

— Но только банановый, — заметил Юити совершенно серьезно.

— Ой, с удовольствием! — я едва сдерживала слезы.

«Буду съезжать отсюда — обязательно заберу стаканчик с собой, а к вам стану приходить часто-часто и готовить рисовую кашу», — так я думала, но сказать вслух не решилась.

Как же он дорог мне, этот стаканчик!

На следующий день нужно было освобождать мою прежнюю квартиру. Кажется, все уже улажено и ничем больше не хочется заниматься. День выдался ясный, на небе ни облачка, ветер стих, золотистый солнечный свет заливал опустевшее пространство, еще недавно служившее мне отчим домом.

Чтобы извиниться за задержку с переездом, я навестила нашего домовладельца. Мы поболтали за чаем, который старик хозяин приготовил в своей конторе. Совсем как в былые времена. Он очень постарел. Это впечатление пронзило мне душу. А моей бабушки больше нет. Когда-то она сиживала на этом самом стульчике, так же, как я сегодня, пила чай, беседовала о погоде, обсуждала соседей. До чего же странно все это!

Недавнее прошлое стремительно промчалось передо мной. Оставшись в одиночестве, я могла только вяло реагировать на события — не больше. Я не звала эти бесконечно печальные воспоминания, но и не гнала их от себя.

В атмосфере моей опустевшей квартиры еще продолжали жить приметы прошлого, ощущался запах обжитого дома.

Кухонное окно. Улыбки друзей; профиль Сотаро на фоне зелени университетского сада; голос бабушки в телефоне, когда я звоню ей поздно ночью; тепло постели холодным утром; шарканье бабушкиных тапочек в коридоре; цвет штор… циновки… стенные часы.

Теперь все. Ничего этого уже нет.

Когда я вышла на улицу, смеркалось.

Угасал неяркий заказ. Поднимающийся ветер чуть холодил кожу. Пришлось ждать автобуса, полы моего тонкого пальто трепетали на ветру. Окна высоченного здания напротив остановки словно плыли в небе, отсвечивая голубизной. За оконными стеклами сновали люди, безмолвно светясь, двигались вверх-вниз лифты. Сумерки сгущались. У ног моих — сумки с последним домашним скарбом. Мысль о том, что теперь-то я осталась совсем одна, свербит душу, но рождается и надежда на новую жизнь. Всплакнуть, что ли? Или не стоит?