Сергей Дунаев - Приговоренный к жизни

• Название: Приговоренный к жизни
• Автор: Сергей Дунаев
• Жанр: Фэнтези

---

Например, день рождения лунного зайца какого-нибудь отпраздновать…

2. ЛЕТИ СО МНОЙ…

А поутру приперся Дэн Родмен, голландская балаболка. С собою он привел «молодого многообещающего» режиссера — Ангуса Айрема. Припоминаю последний фильм этого Ангуса, триумфальная получилась херня, нет слов. (Вообще, кино не люблю — но фильм его увидел совершенно случайно, это верно судьба, опять судьба…) Только посмотреть на него было забавно (на Родмена я не смотрел вовсе) — старомодные очки типа «не забуду Джона Леннона», козлиная такая бородка, придающая всему остальному лицу принципиально идиотическое выражение — но эта ирония в глазах, черт побери, она стоила всего остального! Айрем похож был на огненно-рыжего призрака, и гэльская внешность только прибавляла ему этакого нечаянного очарования пофигиста. О внешности своей такие люди обыкновенно не заботятся, здраво рассуждая, что безнадежно некрасивы. Но было в нем небрежное притягательное не знаю что. К тому же Айрем одет был как беглый душевнобольной, чем окончательно расположил меня к себе — ибо я психов люблю, и сам такой, каюсь.

— Мистер Дэймон, мисс Лауренс, позвольте вам представить вершителя судеб мирового кинематографа — вот он…

— Рад-то как, — я сел, а они все еще стояли, — мистер Родмен, а вам я с безнадежностью повешенного напоминаю, что я зовусь и пишусь Даэмон и никак иначе. Сожалею, но ежели вы и впредь будете меня обижать вот так ни за что, я выкину вас в окно с данного четвертого этажа. И выпил шампанского. Все молчали, привыкая к разговорам Даэмона.

— Вы аристократ, верно? — спросил Айрем с усилием: он еще не освоился в логове Зверя.

— Что изменит мой ответ?

— Видимо, будет означать невозможность моего предложения вам, ведь сословная лестница…

— О, здесь все просто. У меня ведь есть много ответов. Вам как несомненному простолюдину да будет прелюбопытно узнать, что я разумеется имею титул, но, слава Богу (именно Ему) — не английский. Оттого не робейте при мне, ведь по правде говоря на их английскую аристократию мне… (я задумался над глаголом).

— А как ты сама его зовешь? — бесцеремонно спросил он Син.

— «Милый…»

— Да… это, конечно, снимает проблемы в общении.

— А вы с ней знакомы? — удивился я.

— В том-то и дело, что я к вам приехал по настоятельной рекомендации этой молодой леди, она ведь говорила со мной недели две назад — говорила о вас. Я, впрочем, так и не разобрался с вашим титулом…

— «Князь мира сего»…

— Вы Антихрист?

— Что-то вроде.

— Как интересно, — сказал он с выражением полнейшего безразличия.

— А какая, собственно, разница? Ну да, я презабавная зверушка 666, а будь перед вами хотя бы дистанционный гном с аэрокосмическим модулем заместо чего-нибудь жизненно важного — и что тогда?!

— Тогда бы его внесли бы в книгу рекордов Гиннеса, — Айрем спокойно взял со стола круассан, — а так я просто хотел предложить вам некий бизнес на несколько миллионов долларов.

— Нет, меня не интересуют деньги.

— Неважно. Отдадите бедным. Меня интересует эта девочка, она в перспективе великая актриса, она нужна мне для нового проекта. Я откинулся в кресле и закурил, получая удовольствие от его бормотания и еще от того, что видел — он совершенно не ориентируется куда попал, почему эта богиня красоты со мной (а не с ним, к примеру). Но это же здорово — впервые за год я могу поговорить с кем-то как раньше, до этого.

— Третий раз: ну и? — мне пришлось изобразить некое нетерпение.

— Мисс Лауренс сказала мне да, только уточнила, что ей надобно ваше благословение. Я посмотрел на нее, она зарделась и смущенно бесстрашно посмотрела мне в глаза. Совсем маленькая еще, подумал я, обнимая ее и запуская руку ей под юбку. Многообещающий только что режиссер передумал жевать свой круассан и с видом неожиданно заинтересованным смотрел на все это дело — но недолго; Синтия исчезла под столом и он перестал видеть. Мистер Родмен высокочастотно проверещал, будто торопится на какой-то показ мод и без него там никак, но этот предсмертный свист донеслись уже далеко из коридора. Все-таки ему почти шестьдесят — пуританское воспитание; а может, просто в туалет захотелось. Айрем же не двинулся с места.

— Здорово, — сказал он спокойно, — шляпу бы снял, если б имел. Простите за американскую прямоту, но я с самого начала неверно оценил вас, сэр Дэй.

— И чего теперь? — мы с ней совсем свалились под стол, но я продолжал пытаться вести разговор с ним оттуда.

— Разрешите ей, — требовательно сказал Айрем, — я-то вижу ее сумасшедшее будущее, я сделаю ее культовой звездой, и сотни, нет — тысячи, сотни тысяч сексуально озабоченных идиотов отныне будут грезить о ней и засыпая, надеяться встретить ее хотя бы во сне, если уж наяву не суждено. Это будет вожделение века, поверьте… Ведь вам забавно смотреть, как мир вокруг становится безумным, не так ли?

— Абсолютно нет, — ответил я ему, — ты же — просто неразумный человек, ни с того ни с сего взявшийся говорить со мной едва ли не на равных. Но я сегодня добрый. Давай выпьем еще, а потом — пошел вон.

— Мистер Дэй, вы не поняли меня. Современники считают меня гением, мои фильмы продаются дороже всех остальных, вместе взятых. Если я говорю, что готовлю событие, я говорю правду, нет вам основания сомневаться в моих словах…

— Помолчи немного, — я взял милую за руку и повел к окну:

— Не бойся… Ведь если ты и вправду поверила в меня — ты отныне все сможешь. Сейчас мы сделаем одну вещь, Син. О ней написано в сотне книг, ты видела это по телевизору — не раз, поручусь. И думала, наверно это неплохо. Тебе снилось это, волновало, как непристойные девические сны. Но только не бойся.

— Я прыгну, — решительно сказала Син. Умная девочка, она все поняла.

— Мне не страшно… или да, но я люблю тебя больше. (Она впервые сказала мне об этом…)

— Руку… — сказал я властно, — и не бойся ничего.

— Эй, вы чего? — спросил американец с голубыми глазами, — это что за издевательство?

— Вот ты сидишь здесь и думаешь, что представляешь из себя что-то ценное для космоса. А на самом деле… Смотри сюда — это высшая сила. Кто делает так, того не держит земля. Кого же она держит — как он решится держать ее сам? Объясню тебе, неглупый Ангус Айрем: прежде чем грезить о власти над миром, освободись сперва сам от его власти над собой. Не то я обижу тебя, перешагнувшего мой порог без должного почтения. До встречи, — я толкнул ногой раму, обнял юную леди и шагнул вперед. Земля полетела под нами, а ветер обнял нежно. Я поцеловал Синтию, восхищенный ее бесстрашием, и посмотрел вниз. Мы летели высоко над крышами домов, и вечер уже зажигал над городом первые фонари.

Ангус Айрем высунув голову смотрел с балкона, как мы летали над этажами. Ни слова не произнес он, встречая нас, только приоткрыл балконную дверь и налил по чашке чая.

— Что вы хотели сказать о сценарии? — спросил я громче, чтобы он услышал в этой тишине. Айрем ожил:

— Да, сэр. Сценарий, сэр. Вы… вы имеете идеи о сценарии?

— У меня их в голове великое множество, Айрем. Я постоянно присутствую не только здесь, но и в множестве историй, проносящихся перед моим взором — там… Потому я иногда отвлекаюсь и не могу понять, о чем вы таком говорите.

— Даже сейчас вы что-то такое видите? — спросил он недоверчиво.

— Даже сейчас. Нас вдруг прервал дворецкий, объявивший, что «имеет сообщить мне нечто весьма важное». Айрем поспешно откланялся, пригласив меня назавтра посетить его awards и, быть может, даже выступить.

— Зачем ты приехал, почтенный мой друг?.. Я вышел в соседнюю комнату, оставив мою леди, как только мне доложили, что внизу меня ждет гость из Москвы. Мой старый знакомый — хранитель стоял внизу смешной и наивный здесь в своей шапке-ушанке, печально уставившись на статую, изображающую Афину, утром однажды проснувшуюся в Свинодрищеве (о ужас, незабываемая сцена). Он отер пот со лба, падая в кресло без моего разрешения. Первый гость из России за целый год — и такой застреманый оказался, надо же.

— Год я ждал твоего ответа, — напомнил он мне, — ты хочешь владеть миром? Не так, как здесь. Зачем ты сидишь здесь в обществе пресыщенных извращенцев, зачем, черный принц?

— Я хочу… Но мне проще взорвать стакан воды прямо на столе или заставить девчонку быть без ума от меня, все забыть; а вот играть в политические игры мне совсем не хочется. Вернее, я не умею. Но я поверил тебе — я буду тем, кем рожден, тебе не придется просить дважды. Что я должен делать, чтобы столкнуть камень?

— Вернуться.

— Вернуться… Хорошо. Распорядись о билетах — скажи, это от моего имени. Мы можем выехать через неделю. Он высокопарно неслышно низко склонился передо мной. Я поднялся наверх, понимая, что предстоит прощаться со всем, что вокруг. И с ней — в первую очередь. Я не возьму ее с собой, этого нельзя даже представить. Мне осталось только ходить по огромному залу, полному дурманящих ароматов темноты, медленно, из стороны в сторону. Год проведен здесь, бессмысленный прекрасный год. Время псу под хвост, но это не зря. Не зря, потому что я перестал теперь отличать день от ночи, явь от сна, себя — от того, кто я на самом деле есть. Я стал забывать ту жизнь, которая была раньше, понимая, что она не вернется уже — никогда. Только и осталось мне сидеть у роскошного камина и сжигать письма, которые никто не прочтет… Думаю, Синтия понимала, что со мной, только не решалась сказать. Она взяла меня за руку.