Александр Лавров - От Кибирова до Пушкина

• Название: От Кибирова до Пушкина
• Автор: Александр Лавров
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-86793-840-6

В сборник вошли работы, написанные друзьями и коллегами к 60-летию видного исследователя поэзии отечественного модернизма Николая Алексеевича Богомолова, профессора Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. В совокупности большинство из них представляют коллективный набросок к истории русской литературы Серебряного века. В некоторых анализируются литературные произведения и культурные ситуации более раннего (первая половина — середина XIX века) и более позднего (середина — вторая половина XX века) времени.

---

Петр и Алексей.

(Черновые наброски для одной из глав романа).

Пожалуйста, исполните эту «издательскую» просьбу[586].

Ваш сердечно

Валерий Брюсов. 4

Около 10 сентября 1903 года, Москва.

1903.

Уважаемый Дмитрий Сергеевич!

Серг<ей> Алекс<андрович> решительно не возьмется этой осенью за издание Дафниса[587]. И я не вижу с своей стороны возможности настаивать. Скорпион печатает сейчас тринадцать книг; расходы предстоят ощутительные очень. А Дафнис ни в каком случае не такая книга, чтобы могла окупить себя, т. е. если издать ее, как предлагаете Вы, роскошно (а иначе не стоит!). Но неужели с Дафнисом как-нибудь связана Судьба Г<оголя>?[588] Было бы очень грустно.

На добрых словах спасибо. Но разве я в общем враждебен Н<овому> Пути?[589] Но есть в нем одна сторона, с которой я не могу примириться: и это не «антиэстетичность», как говорите Вы, а «антилитературность»[590]. Вы мне и лично говорили, что, по Вашему мнению, литературы более нет и пока она не нужна. И это отсутствие любви к литературе сказывается в Н<овом> Пути не столько помещением пошлых рассказов, вроде «Ставленника»[591], сколько полной разобщенностью с мировой литературой. В Н<овом> Пути бывали прекрасные стихи, хорошие переводные рассказы, отзывы о важных книгах, но случайно. Н<овый> Путь смотрит на литературу свысока, как на что-то низшее, чем его собственное дело. И вот этот «взгляд свысока» мне мучителен. Все-таки я прежде всего «литератор» (не в Верленовском смысле)[592] и современных художников слова — хотя бы Верхарна или Георге[593] — считаю такими же вождями человечества, какими были в свое время Шекспир, Гете, Достоевский. Замечательно, что Н<овый> Путь создал своих сотрудников во всех областях, кроме «литературной хроники», которая в нем поразительно скудна, бесцветна, безыдейна (не считаю полемических нападок З. Н., которые удивительно не в тоне Н<ового> П<ути>). Люди, любящие литературу, инстинктивно не идут к Н<овому> Пути, чувствуют в нем что-то враждебное. Так и я. Все великое (это не преувеличено) в Н<овом> Пути я приветствую, все плохое — могу принять как неизбежное, но всегда слишком многого будет мне в нем недоставать. И это не потому, что он, журнал, делает разбег для прыжка, а неизбежно и по существу. Из этого-то сознания (каковы бы ни были случайные поводы) все мои жалобы, упреки, пени.

Ваш Валерий Брюсов.

P.S. В Москве стачка наборщиков; все работы в типографиях остановились; газеты не выходят[594].

5

20 августа 1905 года, Москва.

20 августа 1905.

Уважаемый Дмитрий Сергеевич!

Я писал Вам тотчас по получении Вашего письма, но на Литейный, так как Вы не указали иного адреса[595]. Потом телеграфировал туда же, и из ответной служебной телеграммы узнал точно, где Вы.

«Весы» очень, очень, очень хотят «Грядущего Хама», ждут рукописи с нетерпением[596]. С своей стороны они просят Вас принять, чтобы не путать их расчеты, гонорар в 75 р. с листа (набранного крупным шрифтом). Вы считаете, что в «Хаме» будет 3½-4 листа. Это и составит назначаемые Вами 300 р., потому что лист «Весов» вмещает очень немного текста, меньше чем — покойного «Пути»[597]. Набор начнется немедленно по получении оригинала и корректура будет Вам выслана тотчас же.

Об отдельном издании «Хама» трудно говорить, не видав самой статьи. Условия такого издания должны зависеть от «ходкости товара», т. е. от того, в каком количестве экземпляров можно будет печатать книгу[598].

«Гоголь» деятельно печатается, и осенью будет в книжных магазинах[599].

Уважающий и преданный

Валерий Брюсов. 6

29 января 1906 года, Москва.

1906, янв<аря> 29.

Уважаемый и дорогой Дмитрий Сергеевич!

С. А. Поляков совершенно согласен с предлагаемыми Вами условиями. Если Вы решите отдать Вашу статью о Достоевском «Весам», умоляем — высылайте рукопись немедленно, чтобы мы могли хотя бы начать статью в февральском №, который уже печатается[600]. Тотчас же (день в день) по получении Вашей рукописи мы вышлем Вам 250 р., в счет гонорара (я считаю приблизительно 3½ листа по 75 р.). Если статья окажется больше, нежели Вы предполагали (что возможно, ввиду небольших размеров листа «Весов»), мы вышлем дополнительный гонорар немедленно по напечатании.

«Золотое руно» объявляет в № 1 Вашу статью «Все против всех»[601]. Нет ли здесь недоразумения? В числе рукописей, переданных Вами С. А. Полякову в набор, есть одна с таким точно заглавием[602].

Стихи З. Н. «пойдут» в мартовской книжке «Весов»[603]. Пишу З. Н. отдельно.

Сердечно уважающий и преданный

Валерий Брюсов. 7

Вторая половина апреля (ст. ст.) 1906 года, Москва.

Уважаемый и дорогой Дмитрий Сергеевич!

Радуюсь очень Вашему доброму мнению о моей статье[604]. Я всегда был Вашим усердным читателем, издавна, еще до появления «Символов»[605]. Был у меня в те далекие дни сотоварищ, тоже писавший стихи, и мы, помню, спорили с ним целые вечера: я был Вашим поклонником, а он предпочитал Вам Фофанова[606]. — Раньше, чем о «черте и хаме», писал я о Вас в «Слове», как о руководителе движения «Нового Пути»:[607] Вы, кажется, видели эту статью. Подумываю написать о «Петре», которого недавно перечел, причем получил, конечно, гораздо более правильное впечатление, чем при отрывочном чтении в журнале[608].

«Весы» очень хотели бы Вашего более постоянного участия, Вашего и Зинаиды Ник<олаевны>. Я думаю, уверен, что в вопросах литературы, искусства, культуры — мы вовсе не так далеки друг от друга, т. е. мы, «Весы», и Вы, Д. Мережковский. По крайней мере постольку, поскольку эти вопросы подлежат обсуждению на журнальных страницах, мы (опять-таки «Весы» и Вы) вряд ли будем противоречить друг другу. — Но скажу Вам, что Вы горько обидели «Весы»: уступив отдельное издание Вашего «Пророка» Пирожкову[609]. Во-первых, «Пророка» охотно напечатал бы «Скорпион», а во-вторых, Пирожков очень уж поторопился с выпуском этой книги: она вышла (судя по объявлениям, самой книги мы еще не видали) в середине апреля; между тем, если бы мы разделили статью на 3 №№, как одно время подразумевали, она в «Весах» была бы закончена лишь в мае.

Псевдоним т<оварища> Германа действительно известен большему числу лиц, нежели это должно было бы быть[610]. Меня поразил, напр<имер>, некто Гюнтер[611], который определенно указывал на автора статьи. Было это при Б. Н. Бугаеве[612], и мы оба тотчас спросили, почему он предполагает, что под Германом скрывается именно это лицо. Гюнтер сослался на Вяч. Иванова, но думаю, что эта ссылка была неверна. У нас в редакции псевдоним был известен С. А. Полякову (это естественно) и двум нашим секретарям (сначала Б. Рунт, после М. Ликиардопуло[613]), которым это было нужно для распределения гонорара. Вижу теперь, что и этого числа посвященных оказалось слишком много. Мы просим теперь позволения подписать тем же именем Германа вторую нашу статью «Золотому Руну» — ответ на его ответ[614]. Я писал об этом З. Н., прося в случае несогласия т<оварища> Германа — телеграфировать. Полагаю, что появление второй статьи, за прежней подписью, но все же написанной несколько иным слогом, рассеет подозрения. В статье не будет ничего непристойного: высмеивание пышного слога С. Кречетова.

«Золотое Руно», кажется мне, безнадежно. Никакие блестящие гастролеры не спасут театра без режиссера, без собственной труппы, без человека, который умел бы оценивать пьесы. Но обидно, без конца обидно, что большие, даже громадные деньги (год будет стоить свыше 100 000 р.), которые дали бы возможность существовать и оказывать свое влияние совершенно исключительному изданию — дают в результате такой посредственный, банальный «ежемесячный, художественный журнал».

Уважающий и преданный

Валерий Брюсов.

P.S. В Вашем письме есть обещание, очень для меня дорого<е>, которое позвольте мне запомнить: написать когда-нибудь обо мне[615].

8

10/23 октября 1906 года, Москва.

10/23 окт<ября> 1906.

Дорогой и уважаемый Дмитрий Сергеевич!

Вашим письмом мы поставлены в положение прежде всего «неловкое»[616].

Недели три назад З. Н. ответила отказом на наши предложения, признала предлагаемую нами форму «соединения» — «неустроимой»[617]. Что то был именно отказ, чуть-чуть лишь смягченный словами «вряд ли», «вероятно», можно было бы подтвердить целым рядом цитат из письма З. Н., которая к тому же сама «формулировала» свои выводы. Но, думаю, в этом нет надобности, так как З. Н., конечно, помнит, что именно она писала. Теперь же, совершенно неожиданно для нас и в полном противоречии с письмами З. Н., Вы возвращаетесь к нашему предложению, находите его приемлемым и наше соединение устроимым. Однако за это время явился, как говорят французские юристы, «новый факт», который сильно меняет положение. За это время Н. П. Рябушинский[618], в ответ (по его уверению) на Ваше предложение, послал Вам свои условия соединения Вашей группы с группой «З<олотого> Руна». Он предложил Вам 14 столбцов текста, оплачиваемых 75 р. в месяц, независимо (как то было и в нашем предложении) от Ваших статей, помещаемых в общем отделе журнала. Согласитесь, Дмитрий Сергеевич, что теперь, когда это предложение Рябушинского Вами получено, с нашей стороны было бы совершенно неуместно повторить Вам наши предложения: 2 листа в месяц по 50 р. лист. Это было бы похоже на то, что в обиходной жизни называется «перекупать», т. е. отбивать торгуемую вещь, надбавив предлагаемую цену, — поступок, к которому принято относит<ь>ся с естественным и справедливым осуждением. Раз Вы ведете переговоры с Рябушинским и «Зол<отым> Руном», мы решительно не хотим вмешиваться в это дело и предоставляем вопрос его собственному течению. Возобновиться наши переговоры могли бы только в том случае, если бы Вы объяснили нам и Рябушинскому, что переговоры «З<олотого> Руна» с Вами — плод недоразумения, что никакого предложения «З<олотому> Руну», одновременно с Вашими предложениями «Весам», Вы не делали.