Олег Вишлёв - Накануне 22 июня 1941 года. Документальные очерки

• Название: Накануне 22 июня 1941 года. Документальные очерки
• Автор: Олег Вишлёв
• Издательство: "Наука"
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-02-008725-4

Вишлёв Олег Викторович. Накануне 22 июня 1941 года. Документальные очерки. — М.: Наука, 2001. 230 с.

В монографии рассмотрены отношения между СССР и Германией после заключения ими 23 августа 1939 г. договора о ненападении, причины военного столкновения между ними в 1941 г. Освещаются деятельность советских и германских спецслужб, проводившиеся ими операции. Значительное внимание уделено анализу международных проблем 1939–1941 гг. Работа основывается на германских политических, военных, дипломатических и разведывательных документах, большинство из которых впервые вводится в научный оборот. Многие из них публикуются в книге в переводе на русский язык в качестве приложения.

Для историков и широкого круга читателей.

---

Речь Сталина 5 мая 1941 года: анализ одной версии

Речь И. В. Сталина на приеме в честь выпускников военных академий Красной Армии 5 мая 1941 г. является предметом давних споров среди историков. Эти споры вращаются вокруг одного единственного вопроса: говорил или не говорил Сталин военным о своем намерении развязать войну против Германии? Инициаторами и "главной движущей силой" дискуссии на каждом новом ее витке являются приверженцы тезиса о "превентивной войне" нацистской Германии против СССР, пытающиеся доказать, что 22 июня 1941 г. Гитлер лишь упредил Сталина, якобы готовившего нападение на "третий рейх"[285]. Апелляция к речи Сталина является одним из ключевых моментов в их рассуждениях. Ссылки на нее можно встретить и у В. Суворова[286], и в многочисленных публикациях представителей так называемого ревизионистского направления германской историографии — Й. Хоффмана, Э. Топича, B. Мазера, В. Поста[287]. Даже сегодня, когда "краткая запись" сказанного Сталиным 5 мая 1941 г. найдена и опубликована[288], споры вокруг нее не пошли на убыль. Предпринимаются попытки поставить под сомнение соответствие "краткой записи" тому, что говорилось на приеме в Кремле[289]. К дискуссии подключились некоторые российские историки, заявляющие вслед за западными авторами, что речь Сталина 5 мая 1941 г. была по своему содержанию "агрессивной" и "антигерманской". Они апеллируют к идеологическим и агитационно-пропагандистским документам, которые разрабатывались советскими государственными и партийными органами в мае-июне 1941 г.[290] Данные документы в сочетании с проектом директивы о развертывании Красной Армии от 15 мая 1941 г.[291] они истолковывают как свидетельство агрессивных замыслов СССР в отношении Германии. Ими высказывается мысль, что эти документы были подготовлены на основании тех указаний, которые прозвучали из уст Сталина на встрече с военными, но не отражены в "краткой записи".

Новый всплеск дискуссии по интересующему нас вопросу был вызван книгой Д. А. Волкогонова о Сталине. В ней приверженцы тезиса о "превентивной войне" сумели почерпнуть немало нужных им аргументов[292]. В книге фактически были намечены и те подходы к анализу высказываний Сталина, прозвучавших 5 мая 1941 г., которые сегодня разрабатываются группой российских историков, не скрывающих своих симпатий к творчеству В. Суворова.

Как немецкий военный историк Хоффман пытается обвинить Сталина в подготовке нападения на Германию

Ведущая роль в интерпретации речи Сталина как "антигерманской" и "агрессивной" принадлежит исследователю из ФРГ Й. Хоффману[293]. Он первым среди профессиональных историков использовал сталинскую речь для обоснования тезиса о "превентивной войне" и привел доказательства, позволяющие, с его точки зрения, давать ей такое толкование. Представители "ревизионистского направления" в сущности лишь повторяют его рассуждения, что позволяет нам при анализе подхода этой группы германских историков к речи Сталина 5 мая 1941 г. ограничиться разбором аргументов, приводимых Хоффманом. Отметим также, что эти аргументы на протяжении многих лет не подвергаются сколько-нибудь серьезному изменению и расширению. Хоффман раз за разом повторяет одни и те же доводы и факты. Правда, с каждым годом тон его работ становится все более резким и безапелляционным, и он уже не останавливается даже перед прямыми персональными оскорблениями в адрес своих научных оппонентов.

Аргументы, используемые Хоффманом для того, чтобы представить речь Сталина в качестве свидетельства намерений СССР развязать войну против Германии, в полном виде были изложены им в статье "Подготовка Советского Союза к нападению в 1941 г." Выход в свет этой статьи в ФРГ приурочили к 50-летию начала Великой Отечественной войны[294]. Некоторое время спустя в "смягченной" редакции она была опубликована журналом "Отечественная история"[295].

Как же удается Хоффману представить речь Сталина в качестве одного из свидетельств наличия у СССР "агрессивных замыслов" в отношении Германии? Чтобы составить ясное представление о том, на какие первоисточники при анализе речи Сталина он опирается и как он интерпретирует содержащуюся в них информацию, процитируем его рассуждения в том виде, в каком они были изложены в статье, вышедшей в свет в Германии[296]. Хоффман пишет:

"Сталин считал, что война с Германией неизбежна, и, видя рост мощи Красной Армии и ухудшающееся положение Германии, 5 мая 1941 г. счел, что настал момент, когда можно сообщить широкому кругу лиц о том, что он задумал при удобном случае перехватить инициативу. Речь, произнесенная им в этот день перед выпускниками военных академий и командирами Красной Армии, является важным свидетельством подготовки Советским Союзом в 1941 г. наступательной войны. Наши прежние знания об этом находят сегодня подтверждение в биографии Сталина, написанной генерал-полковником профессором Д. А. Волкогоновым, который приводит различные документы, прямо подтверждающие известные факты".

В речи 5 мая 1941 г., продолжает Хоффман, "Сталин раскрыл свои агрессивные замыслы". Ее венчали "военные угрозы в адрес Германии". «Согласно информации, которую получил в начале войны британский корреспондент в Москве А. Верт, — читаем мы далее в статье Хоффмана, — он (Сталин в речи 5 мая 1941 г. — О. В.) заявил, что необходимо оттянуть войну с Германией до осени, так как осенью немцы не решатся напасть. Однако война с Германией "почти неизбежно" начнется в 1942 г., когда условия будут более благоприятными. В зависимости от того, как будет складываться международная обстановка, Красная Армия "либо будет дожидаться германского нападения, либо возьмет инициативу на себя". Густав Хильгер (до войны советник германского посольства в Москве. — О. В.), со своей стороны, допросил трех попавших в плен советских офицеров высокого ранга — участников мероприятия в Кремле, описания которых, как он отметил, "совпадали почти дословно, хотя у них не было возможности договориться между собой". По свидетельству Хильгера, Сталин отреагировал резко отрицательно на тост начальника Военной академии имени Фрунзе генерал-лейтенанта Хозина и заявил, что пора кончать с оборонительным лозунгом, поскольку он устарел и с его помощью уже невозможно приобрести ни пяди земли. Красная Армия должна привыкнуть к мысли, что эра мирной политики закончилась и началась эра насильственного расширения социалистического фронта. Тот, кто не понимает необходимости наступательных действий, — обыватель или дурак».

«Такого рода высказывания Сталина, — сообщает далее Хоффман, — немцам были известны и раньше. Начальник Отдела иностранных армий Востока Генерального штаба сухопутных сил доложил 18 октября 1942 г. о совпадающих "независимо друг от друга составленных сообщениях" трех военнопленных советских офицеров о речи Сталина. По их словам, речь Сталина содержала следующее: "1. призыв приготовиться к войне с Германией; 2. высказывания о военных приготовлениях Красной Армии; 3. эра мирной политики Советского Союза закончилась. Отныне необходимо расширение Советского Союза на запад силой оружия. Да здравствует активная наступательная политика Советского государства! 4. война начнется в самом недалеком времени; 5. высказывания о блестящих перспективах победы Советского Союза в войне с Германией. Одно из трех сообщений содержит примечательное высказывание о том, что существующий мирный договор с Германией является лишь обманом и занавесом, за которым можно открыто работать"».

«Ключевые положения речи Сталина 5 мая 1941 г., - продолжает Хоффман, — подтвердили генерал-майор И. П. Крупенников (3-я гвардейская армия) и генерал-лейтенант Л. А. Мазанов (30-я армия). С ними беседовал советник посольства Хильгер соответственно 18 января и 22 июля 1943 г. Крупенников… заявил, "что Сталин долгие годы последовательно готовился к войне с Германией и под благовидным предлогом, не нападая непосредственно на Германию, развязал бы ее самое позднее весной 1942 г…. Конечной целью Сталина является завоевание мирового господства с помощью старых большевистских лозунгов освобождения трудящихся". Мазанов, наоборот, "заявил, что точно информирован о речи Сталина на банкете в Кремле 5.5.1941 г. Хотя он сам не присутствовал на этом мероприятии, он почти дословно процитировал высказывание Сталина о необходимости готовиться к наступательной войне". Первыми же свидетельствами на этот счет немцы располагали уже в самом начале войны… Полковник И. Я. Бартенев (53-я стрелковая дивизия) сообщил 15 июля 1941 г., что Сталин на банкете по случаю выпуска молодых офицеров немедленно отклонил тост за мирную политику, поднятый одним генерал-майором, и заявил: "Нет, политика войны!". Шесть офицеров из разных дивизий "как один" засвидетельствовали 20 июля 1941 г.: «При выпуске офицеров генерального штаба в мае этого года Сталин заявил следующее: "Хочет того Германия или нет, а война с Германией будет"». В протоколе допроса полковника Н. Любимова (49-я танковая дивизия), составленном 6 августа 1941 г., говорилось: "Пленный подтверждает прежние показания о том, что Сталин в начале мая при выпуске офицеров из военной академии сказал, что война с Германией непременно будет"».