Генрих Жомини - Политическая и военная жизнь Наполеона

• Название: Политическая и военная жизнь Наполеона
• Автор: Генрих Жомини
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-54881-1

Русский перевод сочинения «Политическая и военная жизнь Наполеона» был сделан со знаменитой работы Жомини, изданной в Париже в 1827 г., — «Vie politique et militaire de Napoléon, racontée par lui-même au tribunal de César, d’Alexandre et de Frédéric» («Политическая и военная жизнь Наполеона, рассказанная им перед судом Цезаря, Александра и Фридриха»). Для данного труда Жомини избрал форму рассказа, который Наполеон ведет о своих походах. В основу этого повествования от первого лица лег, без сомнения, труд Э. О. де Лас Каза — секретаря Наполеона, записывавшего его мысли и воспоминания на острове Св. Елены, изданный в 1822–1823 гг. под названием «Mémorial de Sainte-Hélène» («Мемориал Святой Елены»).

---

В это время дела наши в Италии, казалось, были потеряны без возврата. Англия готовилась высадить туда армию; а Неаполь, Тоскана и Рим, наученные прошедшими событиями, могли собрать значительные средства для ее подкрепления.

Когда мы должны были оставить Италию, Директория вздумала отвезти Пия VI во Францию. Подобный поступок с этим достопочтенным старцем можно назвать непростительной ошибкой. Под правлением иллюмината Ларевельера Директория не могла надеяться переселить во Францию вместе с Папой и влияние его; но в тоже время она не имела средств к уничтожению этого влияния. Пий VI стоял уже одной ногой в могиле, и сошел в нее через несколько дней после своего приезда в Бриансон. Если бы он и остался жив, то конклав все-таки назначил бы преемника пленному папе [Наполеон также перевез папу во Францию; но тогда Рим был во власти его и он хотел только перенести престол св. Петра в Париж: в этом есть разница].

По смерти Пия VI конклав избрал знаменитого Киарамонти, епископа Имолы(9), который своими республиканскими проповедями не очень этого заслуживал. В начале 1800 года он был провозглашен папой под именем Пия VII. Впрочем, он был превосходный папа, и чувства, которые он питал ко мне, не изменялись никогда. Оба мы не раз сожалели о том, что наше взаимное положение делало нас противниками. Церковь хочет властвовать — и притом властвовать исключительно: политика Ватикана не изменялась со времен Григория; если и случалось, что она дремала при более умеренных и человеколюбивых папах, то всегда пробуждалась с большей дерзостью, и Европа никогда не должна переставать ее остерегаться. Я один был в таком положении, что мог соединить выгоды ее с пользами моей великой державы. Но об этом после; возвратимся к делам полуострова.

Англия, не упускавшая ни одного случая для вытеснения нас из какого бы то ни было приморского пункта, составила совокупно с Австрией новый план, чтобы выгнать нас даже из Генуи. Генерал Аберкромби, возвратившийся из своей неудачной экспедиции в Голландию, получил повеление собрать 20-тысячный корпус англичан в Минорке и подкрепить им имперцев. Весьма вероятно, что виды лондонского кабинета простирались далее Лигурии, и что он, в полной надежде на воинское счастье прекрасной армии Меласа, полагал водрузить знамена союзников даже на стенах самого Тулона.

Австрийскому генералу, армия которого втрое превосходила силой находившиеся в генуэзских владениях французские войска, действительно удалось 6-го апреля прорваться из Капро к Савоне, и таким образом разрезать надвое нашу оборонительную линию. Массена нашел необходимым броситься в Геную с правым флангом армии силой в 12 000 человек. Мелас приказал генералу Отту блокировать его с 35 000 австрийцев, между тем как Кайм должен был прикрывать Пьемонт; а сам он с оставшимися у него 30 000 обратился против левого фланга французской армии, которым командовал Сюше. Этот генерал, имея едва 8 или 9 000 человек, теснимый с фронта превосходящими силами и беспрестанно обходимый с левого фланга, должен был отступить до Вара, за которым и занял позицию; он был еще довольно счастлив, что успел спасти свой корпус, который легко мог быть отрезан в горах.

Как ни неприятны были сами по себе эти известия, но они мало беспокоили меня: они служили доказательством, что генуэзские владения обратили на себя все внимание Меласа, и что он отнюдь не готов отразить тот удар, который я намерен был ему нанести. Я чувствовал, что наступила выгоднейшая минута исполнить мой план и напасть на Италию с той стороны, с которой меня менее всего ожидали. Нельзя было терять ни одной минуты, чтобы успеть спасти Геную; переход через С. Готард был бы несколько продолжителен; и потому я предпочел двинуться через С. Бернард, предоставляя первую из этих двух дорог корпусу, который я намеревался взять в подкрепление из рейнской армии. Я отправился в Дижон в первых числах мая, чтобы ускорить прибытие подкреплений, которые Моро должен был мне прислать, ему необходимо было начать действовать наступательно, и его армия тронулась в последних числах апреля. Силы его простирались до 100 000, не считая значительных гарнизонов в Майнце, Страсбурге и других крепостях на Рейне. Противник его, Край, был, по крайней мере, так же силен; но гофскригсрат лишил его возможности действовать левым флангом, приказав оставить его в горах форарльбергских. Моро, благоприятствуемый этим обстоятельством, доставившим действующим его войскам превосходство, сделал несколько ложных движений к Келю, двинулся с половиной своей армии от Базеля к Энгену и соединился тут с Лекурбом, перешедшим Рейн в Шафгаузене со швейцарской армией, долженствовавшей составить правый фланг Моро.

Край, расположенный близ источников Дуная, у Донауэшингена, не только не принял приличных мер, чтобы воспрепятствовать этому соединению, нo еще напротив сам вдался в сеть, двинув правый фланг свой к Келю. Однако ж он тотчас возвратился назад и при Энгене наткнулся на армию Моро; но было уже поздно. Он был разбит 3 мая. Лекурб наиболее содействовал этой победе взятием Штокаха, одного из важнейших пунктов, угрожавшего линиям отступления неприятеля.

Два дня спустя Край потерпел новое поражение при Мескирхе, несмотря на то, что он притянул к себе свой правый фланг прежде, чем успел левый фланг Моро. Австрийцы отступили к Ульму двумя колоннами, из которых одна была еще раз разбита 8 мая при Биберахе. Край понес в этих делах значительный урон, и решился занять пространный укрепленный лагерь, еще за год до того приготовленный под пушками Ульма. Бертье, назначенный главнокомандующим резервной армии, сдал Карно портфель военного министра. Предполагая, что в равнинах энгенских уже решен успех действий рейнской армии, я послал к Моро нового министра, с поручением отрядить через С. Готард на Тессин 20 000 человек, а сам отправился из Дижона в Женеву.

Моро видел в поручении, данном Карно, одну обидную недоверчивость, которая сильно его оскорбила; но после того, что произошло между нами относительно плана кампании, мог ли я броситься очертя голову в Ломбардт, не будучи совершенно уверен, что требуемое мной подкрепление будет отправлено без противоречия и замедления?

8 мая я прибыл в Женеву, и приказал сделать несколько демонстраций к Дофине, между тем как колонны резервной армии уже тянулись через Лозанну в нижний Валис. Переход верхних Альп был чрезвычайно затруднителен, но я знал, что он возможен. Главную 35-тысячную колонну я направил через большой С. Бернард; генерал Шабран с небольшой дивизией из 4000 человек двинулся по дороге через малый С. Бернард; генерал Монсеё, отряженный с 15-тысячным корпусом из рейнской армии, получил приказание спуститься с С. Готарда к Беллинцоне; небольшая колонна под командой генерала Бетанкура должна была идти через Симплон в направлении к Домо-Доссоле; генералу Тюрро(10) я приказал для отвлечения внимания неприятеля собрать из разных крепостей в Дофине тысяч пять войска и идти через Мон-Ценис и Мон-Женевр к Сузе.

Эти хорошо соображенные движения увенчались полным успехом. Мелас, поставленный в неизвестность моим пребыванием в Женеве и демонстрациями на Мон-Ценис, оставался еще в Вентимилле. Сначала он имел намерение двинуться в Пьемонт с 20 000, но раздумал и отправился туда потом только с двумя сильными бригадами. Армия его тогда была раздроблена: Вукасович, командовавший правым флангом, стоял на верхнем Тессине, у подошвы С. Готарда; Лаудон(11) наблюдал за проходом через Симплон; Брие прикрывал долину Аосты с трехтысячным отрядом; Гаддик и Кайм с 20 000 занимали равнину Пьемонта, выход к Иврее и долины Сузы, Пиньероля и Кони; главные же силы армии находились в Лигурии и на р. Варе.

Генерал Ланн, командовавший моим авангардом, вышел 17 мая из местечка Сен-Пьер и направился на большой С.Бернард; обоз был по возможности облегчен, пушки сняты с лафетов, и люди везли их в корытах и в колодах, выдолбленных на подобие саней. Присутствие мое и величие самого предприятия одушевляли войска, не знавшие преград, когда они следовали за мною.

Я вступил в ущелья Альп, исполненный самого счастливого предчувствия. Эхо вторило громким, радостным кликам армии, предвещавшим мне несомненную победу. Я снова приближался к Италии, первому поприщу моих военных подвигов. Гренадеры мои, взошедши на вершину С. Бернарда, бросали вверх украшенные красными перьями шляпы свои, с громкими криками, обыкновенными предвестниками победы. Мы сделали привал у монастырской гостиницы, где распоряжениями моими, с помощью добрых монахов, совершенно посвятивших себя человеколюбию, заготовлено было несколько жизненных припасов для освежения наших войск. После кратковременного отдыха они весело взялись за оружие и спустились с горы, южный скат которой, представляющий прелестнейшее зрелище, восхищал моих пылких воинов и воспламенял их мужество. Армия перевалилась за Альпы и, как бурный поток, готова была разлиться в долины Пьемонта. Мы тогда все были молоды: и солдаты, и генералы. презирали труды и опасности, и не заботились ни о чем, кроме славы.